— Ну и что тогда? — спросила она, ехидно сощурив глаза и гордо задрав голову. Голос ее дрожал от злости.

— Тогда ты будешь в моей власти. Полностью. И я придумаю, как обучить тебя манерам.

Она вырвалась и побежала прочь, махнув на него рукой. Она не допустит этого.

Хотя она и убежала от него, в ушах ее все еще стоял его смех.

Глава 7

На поле битвы за стенами замка тела отца уже не было. К счастью для Мелисанды, кто-то уже позаботился о мертвом.

— Его отнесли в часовню, — сказал Рагвальд, положив ей руки на плечи. — Я провожу тебя туда.

Она вывернулась из его объятий и зло посмотрела на него.

— Я знаю, где находится часовня. Оставь меня. Рагвальд глубоко вздохнул и попытался подойти к ней. Она попятилась от него как от гремучей змеи.

— Мелисанда, прекрати! Выслушай меня…

— Мы победили! Мы победили, и ты после этого начинаешь сговариваться с каким-то гнусным викингом. Мы не нуждаемся в его услугах. Я ненавижу его и замуж за него не пойду. Отец умер, я здесь главная, и ты не! можешь заставить меня.

— Мелисанда, ну хотя бы ради памяти отца, будь благоразумна!

— Я благоразумна! Джеральд убит, викинг победил его…

— А ты пока еще маленькая и слабая девочка! Ты не сможешь удержать за собой эти земли, не сможешь обеспечить поддержку, в которой нуждается твое войско, чтобы отстоять замок. А гнусный викинг, как ты изволишь его называть, был, между прочим, выбран не кем-нибудь, а твоим отцом.

— Отцом? — воскликнула она в крайнем изумлении.

— Конара можно будет призвать на помощь в любой момент, он сможет приплыть и отразить натиск датчан, тем более что ему-то хорошо знакомы все их уловки. Мелисанда, ты еще не в том возрасте, когда дети получают власть в свои руки. Ты находишься под моей опекой.

— Тогда прекрати это! — потребовала она.

Рагвальд печально взглянул на нее.

— Я был против этого плана, когда услышал о нем от твоего отца. Но теперь мы в таком положении, что это просто единственный выход для нас, если мы не хотим потерять все.

— Но я не желаю этого! — настойчиво повторила она, приблизившись вплотную к Рагвальду. — Ты слышишь? Я не хочу этого! И меня здесь не будет, когда вы с викингом закончите свою торговлю!

Она была испугана. Одна только мысль о том, что она окажется в руках этого викинга, наполняла ее паникой. И ведь он вовсе не хотел ее. Ему нужна была только крепость.

— Я убегу… — начала было она, но замолкла, услышав, что кто-то подходит к ним сзади.

Резко обернувшись, Мелисанда увидела, что они с Рагвальдом окружены странной толпой — это были викинги Конара. Многие из них были белокуры до того, что казались почти седыми. Были ярко-рыжие, как огонь, но встречались и шатены. Кое-кто носил норвежскую одежду, другие — кельтские плащи и украшения, характерные для жителей Ирландии. Она присмотрелась. Десяток людей окружил их вместе с Рагвальдом.

Они поклонились, и один из воинов выступил вперед.

— Графиня, мы позаботились о теле. Если вы последуете за нами, то сможете помолиться за его душу, — сказал он. — Астролог, Конар, наш господин, нуждается в вашем совете.

Горячие слезы брызнули из глаз Мелисанды. Она не даст им себя провести. Она задрала подбородок.

— И вы все собираетесь меня сопровождать в христианскую церковь? — с издевкой спросила она.

Но человек, к которому она обращалась, казалось, не заметил этого.

— Миледи, на нашем острове издревле процветает христианская вера. Вы должны к нам приехать как-нибудь. Я уверен, вы будете потрясены.

— А-а, ваш остров, — презрительно протянула она. — А скажите, корабли с драконьими мордами вы строите там же, где и христианские церкви?

— Мелисанда! — предупреждающе прошептал Рагвальд.

— Ну, так как же?

— Да, леди, именно так. Мы взяли от короля Олафа то лучшее, что он нам принес, и соединили это с нашими обычаями. В подобном сочетании таится невероятная красота и сила.

Он улыбался и, по-видимому, вовсе не был смущен вопросами. Рагвальд ухватил-таки Мелисанду под руку и повел ее назад в замок. Пальцы его были крепко стиснуты у нее на запястье.

— Послушай, я обучал тебя все эти годы. И я предупреждал тебя, что мир вокруг достаточно жесток и что тебе придется еще с этим столкнуться. У тебя светла голова, и ты смелая. Ты не побоялась броситься в схватку не далее как сегодня утром. Но сейчас ты почему-то никак не хочешь понять, насколько важно все это и для тебя, и для всех твоих подданных. В противном случае замок будет без конца подвергаться нападениям, твои люди будут все время под угрозой, на твою гвардию ляжет непосильное бремя беспрерывных сражений, битв стычек! Не понимаю, почему ты так боишься одного человека, когда не побоялась сразиться с тысячью?

— Я не боюсь его, — яростно прошептала Мелисанда.

— Так что тогда?

— Мне от отвратителен.

— Но это же не причина отказываться от брака, — сердито проворчал Рагвальд.

— И я еще слишком мала для замужества.

— Девочек сватают еще с колыбели! Ты прикинь. Ведь вот сейчас мы сыграем свадьбу, и после ты его не увидишь еще много лет! Но ты зато будешь в полной безопасности. Неужели не понятно! — он понизил голос. — Неужели у тебя нет уважения к воле твоего отца? И в любом случае, Мелисанда, ты не должна вести себя столь ребячливо!

— Но я ребенок. Как он сказал, я еще дитя!

— Да, но не веди себя как испорченный ребенок! Ты огорчаешь своего отца даже и после его смерти!

Если Рагвальд стремился ее этим задеть, то он достиг своей цели. Сердце ее и душа были переполнены горем. И горе это было непереносимо.

Она вошла вместе с ним в крепость и остановилась в центре внутреннего дворика.

— Ну что ж, астролог, делай, что ты хочешь! Пусть это произойдет. Но никогда, слышишь, никогда больше не лезь ко мне со своими советами!

Она резко отвернулась от него и пошла по направлению к замковой часовне. Вокруг сновали люди, но она никого не замечала. Часовня была расположена в дальней северной башне. У входа толпился народ, многие были бледны и заплаканы. Перед ней все молча расступились.

Мелисанда быстро прошла внутрь. На минуту задержалась, чтобы глаза привыкли к неровному рассеянному свету зажженных свечей. Внутреннее убранство здесь было скромным. В два ряда стояли простые деревянные скамьи, между которыми был проход, устланный темно-бордовой дорожкой.

Тело отца поместили на невысоком деревянном помосте перед алтарем. Кровь с лица уже была смыта. Горло, где самая страшная рана, было аккуратно прикрыто платком. Глаза его были закрыты, рука сжимала рукоятку меча. Ее отец был красивый человек. Молодой человек, вдруг поняла Мелисанда.

Теперь слезы, которые она сдерживала на протяжении всего этого бурного дня, хлынули потоком. Она зарыдала в голос, не заботясь о том, что ее могут услышать. Упав на колени перед помостом, она дала волю своим слезам.

Он выглядел совершенно так же, как при жизни! Но, когда она дотронулась до его тела, то почувствовала, какое оно неподвижное и холодное. «Нет, нет, нет, нет!» — бесконечно повторяла она. Слезы ее омывали его руки, и когда она попыталась отереть их, то снова ощутила холод смерти. Он не мог умереть, она еще услышит его голос, его смех. До этого момента она не понимала, до чего хрупкая вещь жизнь, любая жизнь. В отчаянии от охватившего ее чувства одиночества она прижалась к отцу, как бы пытаясь своим телом, своим теплом вдохнуть жизнь в его холодное тело. Рыдая, молилась она о том, чтобы он ожил, чтобы кто-нибудь мог оживить его.

Внезапно Мелисанда почувствовала, что кто-то поддерживает ее, кто-то очень сильный. Она пыталась отмахнуться от чужих рук, ей хотелось остаться с отцом, остаться с ним навсегда.

Не видя ничего перед собой от слез, застилавших ее взор, она слепо отбивалась. Но чьи-то сильные руки настойчиво уводили ее прочь. Она перестала сопротивляться и взглянула человеку в лицо. Голубые бездонные глаза викинга смотрели на нее.