Итак, теперь я знаю все. Или почти все. Зебровски, сволочь такая, все-таки превратил меня в расходный материал. Он с самого начала скрыл от меня правду о Территории Хаоса, подсунул мне бомбу вместо маду и послал на задание, которое закончилось бы для меня стопроцентной гибелью. Правильно я делал, что не верил ни единому его слову. Но сейчас я думаю не о нем. Я не сомневаюсь, что Апостол был со мной откровенен. Я не знаю, какими словами описать мои чувства — изумление, отвращение, скепсис, облегчение от мысли, что я все же узнал правду? Наверное, все сразу. Я могу гордиться собой — я примерно представлял себе, что находится на Территории Хаоса. Теперь кусочки паззла под названием «Аваллон», все те ниточки, которые дали мне исследования Сайкса и случайная информация, которую я получил за время пребывания на этой планете, сложились в цельную и вполне понятную картину. И еще у меня остается надежда. Панацея все-таки существует, и у меня есть реальный шанс ее получить. Я только не совсем понимаю, как я сам могу стать всеисцеляющей сущностью. Может быть, я еще не дорос до понимания таких глобальных вещей. Но это неважно. Я доберусь до Хранителя Жизни и получу Панацею. Аваллон не откажет мне в спасении для Кати.

Эту ночь я почти не спал. У меня разболелась голова, по-видимому от волнения, а может быть, от усталости и недосыпания. Сайкс тоже страдает бессонницей — он несколько раз пытался заговорить со мной, но я не расположен вести беседы. Думаю, американец на меня обиделся. Это его право. Мне ни с кем не хочется разговаривать. Я сейчас хочу разобраться в себе. Меня как никогда тревожит будущее. Я постоянно думаю о том, каким будет контакт с Хранителем Жизни — если, конечно, этот Хранитель существует, и все, что мне поведал Апостол, не плод его больной фантазии. То, что Апостол рассказал мне о скрэтчах, может напугать кого угодно. Совсем не хочется становиться злобной уродливой тварью. Или Апостол просто подшутил надо мной? Очень трудно поверить, что подобное превращение возможно. И еще, я вспомнил, как Плантатор предложил мне попробовать мясо скрэтча. Черт, он ведь знал, кто такие скрэтчи, и все равно их ел! Отморозок, Ей-Богу. Или эта планета сделала его таким?

Мне до сих пор непонятна роль Анны. Почему она присоединилась к нам? Почему Апостол так спокойно отнесся к ее намерению идти с нами в смертельно опасное путешествие? Не похоже на реакцию любящего брата. К тому же, Анна знает о тайнах Аваллона не меньше, чем сам Апостол. Наверняка тут опять какие-то секреты, которые мне знать не положено. Или пока не положено. Можно, конечно, попытаться еще раз поговорить с Анной, но сомневаюсь, что она будет со мной до конца откровенна. И еще — мне кажется, она испытывает ко мне нечто большее, чем просто расположение. Не исключено даже, что она отправилась вместе с нами из-за меня. В другой ситуации я бы сказал, что это мне очень льстит — выходит, я еще могу нравиться женщине настолько, что она готова ради меня на такой риск (Ха-ха-ха! Ну и кретин же ты, Кольцов!) Но, если серьезно, Анна волнует меня. Я все чаще о ней думаю. В ее глазах я все время вижу тот же свет, который когда-то видел во взгляде Кати. Мне страшно подумать о том, что она в меня влюблена. Она должна понимать, что я не могу ответить на ее чувство, что я несвободен. Катя — моя единственная любовь, и только теперь я понимаю, как же я ее люблю! Мне в голову приходят пугающие мысли — вдруг Анной овладеет ревность, и она попытается мне помешать получить Панацею для Кати? Что я буду делать? Мне придется причинить ей боль, возможно, даже убить ее. Это худшее из того, что может произойти.

Конфликт с грабберами Апостола, похоже, исчерпан. Меня вычислили, но не убили и не прогнали. Значит, я им нужен. Если так, буду продолжать вести себя так, как вел до сих пор. И хоть мои кишки иногда сжимаются от ужаса при мыслях о будущем, обратной дороги у меня нет. Иду вперед. Слишком поздно возвращаться обратно. Надеюсь, Аваллон не будет ко мне слишком жесток.

Завтрак прошел в угрюмом молчании. Северянин заметил, что Сайкс постарался сесть от него подальше и даже Анна избегает встречаться с ним взглядом. Что ж, подумал он, это можно пережить. Зато Апостол несколько раз одобрительно ему улыбнулся.

— Я заметил, что ты почти не спал, — сказал он после, когда они остались вдвоем за импровизированным столом из составленных вместе ящиков. — Что надумал?

— Ничего. Я всего лишь размышлял над своей жизнью.

— Ты записываешь свои размышления в «перс»?

— Есть такой грех. С детства люблю вести дневники.

— Не боишься идти дальше?

— Нет. Будь, что будет. А ты не передумал помогать мне?

— Я все ясно тебе объяснил вчера. Ты с нами. Кто и зачем тебя использовал, неважно. Ты поможешь нам найти «Нимрод», а я помогу тебе пройти к Хранителю Жизни и получить Панацею. Это честная сделка.

— Я благодарен тебе, Вадим. Говорю от сердца.

— Я знаю. Сегодня будет трудный день. Нам предстоит переход к самому Городу Солнца. Если все пройдет успешно, мы окажемся у южной границы города завтра к полудню.

Северянин молча выслушал Апостола. Переход будет опасным. Этим маршрутом команда Апостола еще не проходила. Первые пять километров они пойдут по равнине, а дальше придется использовать туннель, ведущий в подземные коммуникации заброшенного космодрома — там когда-то располагались силовые установки, склады топлива и служебные помещения. Эти коммуникации частично разрушены сейсмическими бомбами, поэтому все время придется искать обходные пути. Кроме того, местами встречаются участки с высокой радиацией — фонит вытекшее из резервуаров и не деактивированное военными топливо звездолетов. В другой раз они ни за что бы не рискнули туда идти, но теперь у них есть карта Северянина. Путь через подземный уровень космодрома — кратчайший. И еще, там их не обнаружат воздушные патрули и биолокаторы на вышках наблюдения.

— Как же вы проходили в прошлый раз?

— Мы делали крюк в пятьдесят километров и выходили к городу с севера, со стороны Мертвых земель. Но я уже говорил — верхний путь опасен из-за заражения UZ. К тому же, там всего один удобный проход, через туннель старой монорельсовой дороги. Если нам готовят засаду, это самое удобное для нее место. Но главное — в северной части Территории Хаоса нет «Нимрода». Ты сам говорил про красные точки на карте, все они расположены южнее города.

— А разве в туннелях военные не установили детекторы? — спросил Северянин.

— Не думаю. Они стараются туда не соваться. Там сгинуло столько народу, что всех не упомнить. Это настоящий лабиринт, без схемы оттуда не выбраться. Там полно всяких неприятных сюрпризов, вроде радиации или ядовитого конденсата.

— И еще разные твари, — подытожил Северянин. — Весело, но другого пути все равно нет. Оружие у меня, надеюсь, не заберут?

— Наоборот, нам будет нужен каждый ствол. Твой приятель Сайкс умеет стрелять?

— Не знаю. Скорее всего, нет.

— Ничего. Захочет жить — научится быстро.