Это совпадало с тем, что говорили Джон Лэнсинг и Лесли Бейтс. Брендон Халлоран способен идти на риск. Дана была озадачена, почему он загорелся желанием помочь ей.

— Я очень озабочен будущим «Халлоран Индастриз», — сказал он, — и больше не будем об этом.

Дана не имела ни малейшего представления о том, какое отношение имеет к ней будущее его компании. Но что ей хотелось, так это показать Брендону эскизы. Выражение удовольствия, разлившееся по его лицу, когда он разглядывал последний вариант, было большей похвалой, чем любые слова, но их он тоже произнес.

— Превосходно! Превосходно! Юная леди, вы весьма талантливы. Почему вас до сих пор не подобрал кто-нибудь?

— Я только начинаю. Честно говоря, для тех компаний, куда я обращалась, мои работы были непривычны.

Старший Халлоран улыбнулся.

— Могу представить. Ну что ж, вы и для «Халлоран Индастриз» не очень-то привычны. Позвонить Джону Лэнсингу сейчас же?

— Нет, — заторопилась Дана, судорожно вздохнула и добавила:

— Я бы не хотела, чтобы вы это делали. Я только что оттуда, и они не знают, что я здесь. Это будет нехорошо.

— Понятно, — сказал он, медленно кивая. — В этом есть резон. Пусть Джон и Лесли делают свое дело, назначают встречу, а этот разговор останется нашим секретом.

— А как с вашим внуком?

В его глазах появилась тревога. Но Дана была слишком благодарна, слишком растрогана сочувствием Брендона Халлорана, чтобы спросить его о причине. И только гораздо позже она поняла — не попытавшись выяснить корень беспокойства, она совершила вторую крупнейшую ошибку в отношениях с мужчинами из семьи Халлоранов.

Джейсон повернулся в крутящемся кресле к окну и посмотрел на блеклосиний ландшафт. Снег, падавший все выходные, превратился в мерзкую слякоть, и новая куча толстых облаков накрыла утро вторника свинцовым навесом.

Что-то с ним не то. Почему он никак не может привести свою жизнь в порядок? Ему нужна цель, задача, но, черт возьми, он никак не может ее найти. Да, они поговорили в субботу с дедом, но что изменилось? Только неожиданная капризная незнакомка, с которой он столкнулся, эта яростная женщина в баре, встряхнула его скуку, но такой опыт ему едва ли хочется повторить.

Он старался выбросить из головы стычку в баре, но легче сказать, чем сделать. Слишком многие жаждали узнать подробности. К своему раздражению, Джейсон обнаружил, что сам пытается пресечь слухи о том, что он якобы тайно вовлечен в какие-то дела с этой ненормальной и происшедшее — просто ссора любовников на публике. К сожалению, его настоящее свидание расстроилось изза этих слухов. Марси Уэллингтон вздернула свой аристократический носик и обтекаемо сказала, что она думает о нем, а потом уехала домой на такси. Но Джейсона совершенно не тронул ее отъезд.

Он посмотрел на свой календарь и обратил внимание, что секретарша записала на десять утра встречу в зале заседаний.

Он нажал кнопку.

— Харриет, что там за встреча?

— Ваш дедушка назначил ее вчера, во второй половине дня. Он сказал, что очень важно ваше присутствие. Он упомянул что-то об агентстве Лэнсинга и о логотипе, который вы им заказали.

Как будто предвидя следующий вопрос, секретарша добавила:

— Джон Лэнсинг пытался дозвониться до вас, но вы уже ушли, и я отправила его к вашему дедушке.

Он притворился, что не слышит упрека в ее голосе. Харриет всегда блюла распорядок рабочего дня. Джейсон редко соответствовал ее правилам или тем нормам, которые установили его отец-«трудоголик» или его дед. Как объяснил себе Джейсон, у него нет такого количества дел, чтобы долго сидеть в офисе. Он выполнял свои обязанности и уходил.

— Никаких проблем?

— Встреча не нарушает вашего расписания, — сказала Харриет, предполагая этим уколоть его за манеру назначать встречи, не поставив ее в известность. — Нет, все в порядке.

Неважно, откуда взялась эта встреча, но пусть хоть она, назначенная на десять, развеет утреннюю скуку.

То, что Джейсон оказался в зале первым, его не удивило, потому как его дед, очень пунктуальный во всем, считал, что всякие заседания — пустая трата времени. Харриет обычно приходилось спускаться за ним в цеха и напоминать, что он опаздывает. Потом он врывался, просматривал повестку дня и так же быстро убегал к своим любимым тканям.

Джейсон ходил взад-вперед по комнате заседаний, ожидая, когда появится Джон Лэнсинг. Ему было интересно посмотреть, что сделало агентство. Дверь открылась, он повернулся — если повезет, он хоть раз найдет общий язык с дедом.

— Сэр, пришла Дана Роберте, — сообщила Харриет.

Легкие нотки неодобрения в ее голосе заинтриговали его.

— Разве ей назначена встреча? — спросил Джейсон.

— Она — тот дизайнер, который работает на агентство Лэнсинга. Пригласить, или пусть ждет, когда подойдут остальные?

— Да нет, пусть входит.

Дверь медленно открылась, и, взглянув на вошедшую, Джейсон почувствовал, как внутри что-то екнуло. Не может быть! Не может быть, чтобы судьба была так недоброжелательна к нему. Хотя на этот раз она одета была скромнее — в узкую, как карандаш, юбку из отвратительной черной шерсти и такой же дешевый розовый свитер, — никакой ошибки нет. Это та самая хулиганка, что набросилась на него в субботу. Волосы, как и в тот раз, торчат перьями. Его кровь бешено запульсировала. Злость? Влечение? Когда дело касалось этой женщины, он не был уверен, что способен различить. С самого начала она подняла в нем бурю противоречивых чувств. Джейсон нахмурился.

— Так это вы работаете на агентство Лэнсинга? — спросил он, не пытаясь скрыть свой скептицизм.

— Нет пока еще, — сообщила она с таким же отчаянием, какое ощущал и он. Она нервно вздохнула. — А где остальные?

— Вы первая.

Она медленно шагнула в комнату, настороженно соблюдая дистанцию. Положила свою папку на пол, потом — на стул, потом — на стол, потом — опять на пол. Пока она все это проделывала, Джейсону хотелось схватить папку и выбросить в окно.

Вместо этого он спросил, испытывая мрачное удовлетворение:

— Я заставляю вас нервничать?

— Да, — сказала она, присев на краешек стула, словно готовясь убежать при первых же признаках опасности.

Он кивнул, сел напротив, и, не мигая, смотрел на нее. Если он надеялся и дальше заставить ее нервничать, то попытка не удалась, потому что Дана глубоко вздохнула и вернула ему прямой немигающий взгляд. Она сказала:

— Так, может, мы тогда поговорим об этом?

— О, нет, — сказал он тихо с ноткой предупреждения в голосе. Поверьте, я совсем не настроен слушать о чем-либо кроме эскизов.

Наступившая тишина действовала на нервы. После десяти минут напряженного молчания Джейсон вскочил, открыл дверь и крикнул в приемную:

— Харриет, какого черта не идет мой дед? Харриет вбежала на его крик с тревогой на обычно бесстрастном лице.

— Он только что звонил, сэр. У него что-то срочное за пределами здания. Он сказал, чтобы вы начинали без него.

— За пределами? — его голос снова сорвался на крик, как тогда в субботу, а он считал, что подобное не должно повториться.

Похоже, одно присутствие этой женщины, этой Роберте, лишало его самоконтроля. Он сбавил тон.

— Что могло быть таким срочным?

— Не знаю, сэр. Он не сказал.

— А Лэнсинг?

— Он тоже звонил. Он сказал, что вы и мисс Роберте вполне можете договориться без него.

Его охватило отчаяние. Ноги не шли в комнату, где сидела эта Роберте. Он не знал, что он сейчас сделает. Джейсон пытался напомнить себе, что он цивилизованный, воспитанный человек и, конечно же, может сдержать гнев, чтобы объективно посмотреть эскизы, а потом выгнать ее отсюда. И тогда он никогда больше не увидит ее, особенно если работы окажутся ужасными. Перспектива того, что он их может отвергнуть, взбодрила.

— Перенести встречу? — спросила Харриет.

— Нет. Поскольку мисс Роберте здесь с эскизами, начнем. Скажите деду: я хотел бы, чтобы он присоединился к нам сразу, как вернется.