…Идет дележ Великого Стола. Каждому охота стать великим князем Киевским, то есть Московским, то есть российским. Всея Великия, а там, глядишь, и Малыя, и Белыя (как тщатся устроить эти самые, со скифским уклоном) Руси. И при виде Великого Стола наши половцы слегка позабылись, и вот уже изпод дорогого пиджака Геннадия Зюганова торчит аркан, вот-вот свистнет в воздухе и захлестнет наши шеи; натягивает свой лук Юрий Лужков; ползет в ковыле Григорий Явлинский; со свистом гонит по степи коня Александр Лебедь; поджигает чью-то мирную хижину Геннадий Селезнев; запихивает добычу в переметную суму Жириновский; тащит за волосы рыдающую пленницу Александр Лукашенко. Ну а что делают в этот исторический момент Бояны с НТВ или Пимены с РТР?

Они начинают песнь по былям нашего паскудного времени, а не по замышлению Боянову! Вот, скажем, когда Николай Сванидзе, которого мы в более благополучные, менее половецкие времена привыкли видеть конным и оружным, начинает сказывать что-то про Евгения Примакова (который так показательно и широковещательно не хочет в великие князья, что скоро явятся ходоки, выборные, депутаты с челобитьем, чтобы он все-таки не брезговал нашей шапкой Мономаха), то он явно действует не по летописям и не по «Слову». Он не скачет белкою по дереву, ни серым волком по земле, и даже сизым орлом не кружит под облаками. Напротив, создается такое ощущение, что с него половцы уже сняли кожу и употребили ее на чепрак. Или что он — маленький желтенький цыпленочек, которого хищный ястреб сейчас унесет за облака себе на обед.

И все летописи стали какие-то одинаковые, а летописцы имеют очень пришибленный вид. С I канала по УШ включительно.

Еженедельно появляется на экране очередной хан Кончак и устраивает свои половецкие пляски. Но ведь ни Евгений Киселев, ни Сергей Доренко, ни акулы политпера, ни Николай Сванидзе не скажут нашим кончакам, от мэра Лужкова до коммунара Зюганова: «Не по жребию побед вы себе волости расхватали!» Что полагается говорить половцам? Гадости какие-нибудь. Чай, даже на факультете журналистики или в Высшей школе КГБ, которую многие теле- и нетеле- журнали c ты кончали в порядке повышения квалификации, обучали тому, как давать отпор классовому врагу. Половец — классовый враг. Факт. Вот и давайте отпор.

Да и в комментариях по поводу красно-коричнево-розово-кремового похода за шапкой Мономаха можно сказать: «…по Русской земле разбрелись половцы, как пардусов выводок. Уже насела хула на хвалу; уже перемогло насилие волю; уже кинулся Див на землю. А мы, дружина, уже живем без веселья».

Почему Николай Сванидзе, Евгений Киселев, Светлана Сорокина не роняют при виде дикой национал-коммунистаческой президентской охоты золотое слово, со слезами смешанное? Могла бы ведь Светлана Сорокина, такая нежная, славянская и красивая, по крайней мере, поплакать в Путивле на валу, то есть в передаче «Герой дня», на манер Ярославны, «Зачем, господине, мое веселье по ковылю развеял?»

Представила бы себя суженой (хотя бы в духовном смысле) Егора Гайдара и попричитала бы про него и про всех его либералов что-нибудь вроде этого: «Светлое и пресветлое солнце! Зачем, господине, простерло ты горячие лучи свои на воинов лады? В степи безводной жаждою согнуло им луки, тоскою замкнуло колчаны».

Авось до телезрителей бы дошло, что их кандидаты в президенты — половцы, и что от них надо спасаться, голосуя ногами.

Да и не мешало бы Борису Ноткину, Сергею Доренко или Павлу Лусканову пожалеть старого великого князя Святослава, который, кстати, всех нас на экраны и запустил в августе 1991 г. А где мы до этого-то разговаривали? Шепотом — на кухнях, а громко — только в Лефортово, на допросе у следователей КГБ или с соседями по камере.

Похоже, что бедный наш Святослав темный сон видит, что в Горках, что — в Сочи…

Вот, скажем, тот Кончак, который лидер НПСР и КПРФ. Евгений Киселев любит подчеркивать его безобидность, современность и незлобивость. Мол, «мы тебя совсем не больно убьем…» Любит подчеркивать его высокий рейтинг в половецких рядах. (Кто еще за половца на Руси проголосует? Значит, у нас 20 % половцев в составе электората, что не удивительно: половцы нас завоевали в 1917 году и за 80 лет расплодились.) И Николай Сванидзе его не травмирует.

А ведь можно было бы ему задать некоторые типовые вопросы. Например, почем опиум для народа. То есть ежели коммунисты и национал-социалисты поддерживаются только вконец разоренным реформами, вымирающим от голода по 1 млн. в год народом, у которого, ясное дело, денег нет, то на какие средства живет верхушка КПРФ, проводятся пленумы и съезды, избирательные кампании, живут райкомы и обкомы?

Валерия Новодворская, «Русский журнал», 1.12.1998

Что думает о свободе слова служащий госканала Николай Сванидзе сумел удержать на плаву аналитическую программу и не отстать от модной сегодня документалистики. Теперь его «Исторические хроники» помогают телекомпании «Россия» постоянно повышать рейтинг, а искушенный зритель может позволить себе жить в настоящем посредством программы «Зеркало». Картина двоякая: о настоящем говорить страшно — значит, многое недоговаривается, а перемывание прошлого какой может дать результат? Об истории и современности на телевидении «Новая» спорит сегодня с Николаем Сванидзе…

— Николай Карлович, сейчас стало правилом закрывать аналитические программы, а политических журналистов направлять в дальние путешествия в роли «документалистов».

— Это не пугает вас?

— Меня вообще мало что пугает. Потому что я неплохо знаю историю. Я делаю документалистику, но при этом не покидаю кресло ведущего аналитической программы. Можно заниматься абстрактной документалистикой, рассказывая, чем питаются муравьеды. Тоже интересно. Политическая журналистика со взглядом в прошлое — это более трудо-, нерво-, время-емкий проект. Документалистика — самый жесткий жанр журналистики. Чего мне опасаться? Что закроют политическую журналистику? Ее нельзя закрыть. Пока есть политика…

— А почему, когда документалисты решают «замахнуться на Вильяма нашего Шекспира», то есть снять фильм о Путине, они в обязательном порядке подвергаются цензуре?

— Я не знаю таких случаев, когда фильм о Путине запрещали бы в эфире…

— Фильм телекомпании «Эхо ТВ», фильм московского корпункта «Аль Джазиры» — два безусловно интересных и явно рейтинговых документальных фильма зрители так и не увидели…

— А почему вы хотите смотреть фильм именно о Путине, а не о Ленине, Сталине, Дзержинском, Мейерхольде, Кирове, Мандельштаме?..

— Потому что я живу сейчас, в это время и в этой стране и ничего не знаю о том, что творится в голове у президента, которого выбрали мои родители.

— Включите телевизор и смотрите каждый день на Путина по центральным каналам. Каждый день о нем рассказывают в репортажах. Вам мало? Смотрите и составляйте свою собственную точку зрения. Что вы хотите еще услышать о своем президенте?! Вы о нем и так все знаете, изучили его уже как облупленного.

— Николай Карлович, в каком времени сегодня живет наше телевидение? Почему история нашей страны существует исключительно в прошедшем времени?

— А в каком времени она должна существовать? Но дело не в этом. История гораздо богаче, чем современность. Потому что современность всегда плоская и одномерная, а история — многослойна. Современность, как правило, намного беднее на персонажи. От того, что вам скажут, что нынешний лидер больше любит собак, чем кошек, что у него традиционная сексуальная ориентация, что он любит пить пиво и играть в бильярд, — что от этого изменится?

— Вот и я говорю, не пора ли поговорить о том, чем занимается наша власть сегодня…

— Я на самом деле вообще не люблю делать фильмы о лидерах. Я люблю делать фильмы о власти. Почему-то все воспринимают документальные фильмы с максимальной остротой — либо он лизоблюдский, либо хамский. Ни то, ни другое мне не нравится. А третьей формы народ не поймет… Почему до сих пор люди выходят на митинги с портретами Сталина, почему он пользуется такой бешеной популярностью? Он перебил кучу народа, он создал режим в нашей стране сродни фашистскому — почему он до сих пор не ушел из нашей страны?