Когда жители Коморских островов узнали, что за каждую комбессу установлено значительное вознаграждение, все они стали мечтать о поимке нового экземпляра.

В сентябре 1953 года это удалось рыбаку Хумаду Хасани. Выехав на ночной лов на своей лодочке, Хасани почувствовал вдруг сильный толчок. Он полагал, что на его крючок попалась акула, и стал медленно подтягивать ее к лодке. После получасовой борьбы рыба показалась на поверхности. Раньше рыбаки обычно убивали больших рыб ударами весла. Так именно поступил в 1952 году Ахмад Гуссейн и при этом сильно повредил коэлякантуса. Хумад Хасани действовал осторожнее и умертвил рыбу, не повредив ее.

Вернувшись на берег, Хумад Хасани по­бежал к дому доктора Гарруста и стал просить его набальзамировать пойманную рыбу. Но Гарруст сначала не поверил рыбаку. Тот рассказал, что рыба коричневая, с белыми пятнами, а Гарруст видел синевато-стальную. По словам Хасани, глаза у его рыбы светились, а у рыбы, которую набальзамировал французский врач, этого не наблюдалось. В конце концов доктор Гарруст все же отправился с Хасани к его домику и сразу же убедился, что рыбак прав. Зная, как важно немедленно доставить рыбу на Мадагаскар, к профессору Мийо, Гарруст вызвал санитарную машину. Но машина не смогла пройти по узким улочкам той части города, где жил Хасани Тогда Гарруст и Хасани сняли дверь с домика последнего и на ней дотащили огромную рыбу до машины. После этого губернатор острова задержал вылет почтового самолета до тех пор, пока не сделали специальный ящик для перевозки коэлякантуса. Затем машина с этим ящиком помчалась на аэродром, причем полиция приостановила движение на поперечных дорогах, чтобы автомобиль скорее добрался до самолета.

Благодаря этим мерам профессор Мийо получил рыбу уже через три часа после ее поимки. К этому времени она приобрела синевато-стальную окраску, как и первые экземпляры; исчез фосфорический блеск глаз. Вместе с тем профессор Мийо установил, что плавники ее несколько отличаются от плавников ранее выловленных рыб, а грудные — разнятся даже между собой.

В январе 1954 года в том же районе было поймано еще три экземпляра, а затем еще пять. Изучив их, профессор Мийо снова обнаружил наличие характерных особенностей у плавников каждого из них, равно как и различия между плавниками одной и той же рыбы. Он полагает, что это явление позволит ответить на вопрос: как превратились плавники рыб в конечности животных. Вместе с тем Мийо доказал, что между латимерией и маланией нет коренных различий, что это одна и та же рыба. Таким образом, Малану не повезло: предоставив из тщеславия самолет Смиту, он невольно помог утверждению ненавистной ему теории Дарвина и материалистического мировоззрения, а имя его все равно оказалось вычеркнутым из книг по зоологии.

В конце 1954 года рыбакам Зема бин Сайду Мухамеду и Мади Бикари удалось извлечь из глубины свыше 250 метров самку латимерии (первые девять оказались самцами). Они решили доставить ее на бе­рег живьем. Им удалось привязать огромную рыбу к лодке, для чего Зема не побоялся засунуть руку ей в пасть. Несмотря на опасность со стороны акул, рыбаки осуществили свое намерение. Рыба прожила несколько часов в полузатопленной шлюпке у берега. Множество жителей видели фосфорический блеск ее глаз, видели, как она плавала, совершая странные, как бы вращательные движения подхвостовым плавником, помогая ему спинным.

Ночью рыба чувствовала себя хорошо, но, когда взошло солнце, она забилась в самый темный угол и вскоре издохла, несмотря на то, что на шлюпку натянули тент. Причиной ее смерти явился, видимо, свет и повышение температуры воды.

Профессор Мийо написал о коэлякантусах четырехтомный труд и обещает снабдить экземплярами этой рыбы музеи различных стран.

В ДЕБРЯХ НОВОЙ ГВИНЕИ

Прошло много десятилетий с тех пор, как великий русский путешественник Н.Н.Миклухо-Маклай отправился к берегам Новой Гвинеи, чтобы изучить на месте быт и нравы первобытных людей, не соприкасавшихся ранее с европейцами.

Однако и поныне на этом огромном острове есть обширные районы, где еще не ступала нога «белого» человека. Только районы эти расположены уже не на побережье острова, а в глубине его.

Юго-восточная часть Новой Гвинеи, которая со времени окончания первой мировой войны перешла под управление Австралии, изучена еще далеко не полностью. Неисследованные районы находятся в той части территории, которая прилегает к географическому центру острова.

В горах центральной части Новой Гвинеи немало почти полностью изолированных друг от друга долин, куда до последнею времени не проникали ни европейцы, ни австралийцы.

В 1954 году австралийская воздушная экспедиция обнаружила одну такую долину, о существовании которой ничего не было известно. В дальнейшем туда отправился наземный исследовательский отряд, который установил, что население долины достигает 100 тысяч человек. Жители этой долины принадлежат к племени дуна, родственному племени тари, которое населяет другую долину, находящуюся поблизости от первой. Эта долина открыта еще в 1920 году, но по-настоящему исследование ее началось только в 1952 году, когда туда прибыла австралийская экспедиция, основавшая там постоянный пост.

С помощью местных жителей, принадлежащих к племени тари, австралийцы оборудовали в долине посадочную площадку, так что первый вид транспорта, который соединил страну тари с внешним миром, — это воздушный транспорт.

Племя тари поддерживало сношения с племенем дуна. Открытие долины дуна стало возможным благодаря сведениям, полученным от тари. В дальнейшем, когда воздушная разведка подтвердила эти сведения, проводник-тари привел австралийцев в долину дуна. 30 тысяч тари ведут такой же образ жизни, как и 100 тысяч дуна. Поэтому то, что стало известно о тари от поселившихся среди них австралийцев, относится в значительной мере и к дуна. Главное занятие этих племен — охота. Мужчины всегда имеют при себе лук, стрелы, каменный топор и костяной кин­жал. Тари и дуна знакомы, однако, с сельским хозяйством. Они разводят свиней, имеют огороды, на которых выращивают главным образом сладкий картофель.

Несмотря на то, что их страна расположена более чем в полутора километрах над уровнем моря и ночи там бывают довольно холодные, тари и дуна почти не носят одежды. У мужчин вся одежда состоит из узкой набедренной повязки, у женщин — из короткой юбки (такие юбки сплетают из травы).

Мужчины заботятся о своей внешности гораздо больше, чем женщины. Они надевают на голову замысловатые парики, многие носят также браслеты из перламутра, а через носовой хрящ продевают кольцо из ужовок (род моллюска), нанизанных на палочку из бамбука. У женщин украшений меньше, на голове нет парика. Они обычно носят на спине большой плетеный мешок, который завязывают тесемками на груди. В мешке бывает самая разнообразная поклажа, иногда мать сажает туда ребенка.

Живут тари и дуна в низеньких хижинах, высотою в среднем около 1,2 метра. Во избежание нападения врагов, хижины обычно тщательно замаскированы и нередко окружены сухим рвом. Ночью жители долин наглухо закрывают двери своих жилищ и спят вокруг огня, разведенного прямо на земле. Никакой вентиляции в этих жилищах нет, и спящим приходится вдыхать дым.

У тари и дуна есть уже зачатки искусства. Они играют на примитивных бамбуковых флейтах, поют и танцуют.

Несмотря на то, что условия горной местности неблагоприятны для сношений между родами и племенами, эти сношения все же поддерживаются; распространен меновой торг. В качестве «денег» используется перламутр, а также свиньи.