Не всегда, однако, их отношения складывались столь идиллически. На третью ночь, после которой наступило утро с целованием заветной щелки, Найла затеяла генеральную уборку судна. Она заботилась о «Катрейе» с трепетной нежностью, иногда вызывавшей у Блейда приступы ревности. Еще при первом осмотре корабля его поразил порядок, царивший на палубе и в каютах; его поддерживали маленькие руки Найлы. И работы ей хватало!

Теперь экипаж каравеллы пополнился сильным мужчиной, на которого Найла решила возложить мытье палубы. Блейд, оглядевшись по сторонам, заявил.

— Тут чисто!

— Возможно. Но чтобы завтра было так же чисто, сегодня надо вымыть все, — Найла неопределенно повела рукой, и странник, прикинув площадь палубы, количество изысканных резных рельефов — которые, видимо, следовало протирать с особым тщанием, длину бортового ограждения и число цветных стеклышек в круглом оконце, ужаснулся. Маленькая «Катрейя» вдруг показалась ему огромной. Он задрал голову, оценивая высоту мачт. «Неужели и их тоже?» — мелькнула паническая мысль.

— Вот ведра, веревка и метла, — продолжала тем временем Найла, показывая на сии орудия производства — Да, еще тряпки… Эти — для палубы, эти — протирать резьбу… и кусок воска — потом надо потереть им все деревянные детали и еще раз пройтись тряпкой… — Она покачала черноволосой головкой, наморщила нос и задумчиво произнесла: — Не знаю, что делать с наружной обшивкой… Ее тоже надо бы навощить… — девушка окинула взглядом могучую фигуру Блейда — Пожалуй, ты мог бы спуститься на канате…

— Да, и плюхнуться в воду при первом же неосторожном движении! — с отчаянием взревел объект ее посягательств. Похоже, на его плечи ложились все неудобства семейной жизни — но без ее преимуществ.

— А ты будь аккуратнее, — рассудительно заметила Найла. — Впрочем, ладно!.. бортами займемся в другой раз. Надо же нам делать хоть что-то…

— Я знаю, что нам делать! И могу обеспечить тебе это занятие на всю ночь, моя милая!

— Ну, Эльс, мы же договорились… И потом — кто же тогда будет мыть палубу и прибираться в каютах?

Внезапно Блейда осенила блестящая мысль. Выпрямившись во весь рост, он величественно заявил:

— Я, капитан этого судна, отменяю приборку! Экипаж может отправляться на камбуз и готовить обед. Выполняй, юнга, если не хочешь отведать линьков! — последнее слово он произнес на английском.

— Капитан? Юнга? — Найла сощурила глаза и презрительно сморщила носик. — С каких это пор? Это мой корабль! — Она гневно топнула босой ножкой о палубу, приняв облик Найлыкоторой-тридцать.

— Нет, это мой корабль! — Блейд тоже топнул ногой.

— С каких это пор? И по какому праву? — с вызовом поинтересовалась девушка.

— По праву сильного! Кажется, моя дорогая, ты забыла, что твой корабль был взят на абордаж и захвачен безжалостным корсаром Зеленого Потока. Так что судно — моя законная добыча… и ты, кстати, тоже.

Внезапно Найла опустилась на палубу и, сжавшись в комочек, закрыв ладошками лицо, зарыдала.

— С твоей стороны… Эльс… не очень-то хорошо… напоминать мне… об этом… — разобрал Блейд сквозь всхлипы. Сердце его растаяло. Он присел рядом с девушкой, развел ее руки и поцеловал мокрые глаза. Потом обнял ее и посадил к себе на колени.

— Не огорчайся так, крошка… В любой момент ты можешь сделать блестящую карьеру, перепрыгнув из юнг прямо к должности первого помощника капитана… и первой капитанской наложницы. — Тут слезы опять покатились градом, и Блейд в отчаянии воскликнул: — Ладно! Я назначаю тебя адмиралом Флота Ее Величества королевы Великобритании в акватории Кинтанского океана! Ты довольна?

Внезапно Найла подняла к нему заплаканное личико, шмыгнула носом, улыбнулась и горячо поцеловала в шею.

— Эльс, хороший мой, ну что мы спорим по пустякам? Давай приберем судно! Что тебе стоит? А потом… — тут влажные черные глаза многозначительно сверкнули, и Блейд в очередной раз припомнил формулу укрощения женатых мужчин: скандал — слезы — ласка. Похоже, Найла отлично знала это правило.

Он уже заканчивал драить палубу, когда из двери каюты за его спиной высунулась головка Найлы.

— Эльс, а кто это — Ее Величество королева Великобритании? — невинно поинтересовалась она. — И что такое «линьки»?

— Порка… хорошая порка, девочка, — пробормотал Блейд, оставив первый вопрос без ответа.

Итак — «Эльс, мы же договорились!» Надув губки, Найла стояла около мачты, а Блейд, прищурившись, хищно оглядывал ее гибкую фигурку,

— Помнится мне, — задумчиво произнес он, — что вчера, перед этим авралом, кто-то сказал: «а потом…» — ему удалось, растянув последний слог, в точности сымитировать интонацию Найлы.

— Разве? — глаза Найлы округлились, пухлый рот приоткрылся в невинном изумлении; теперь это была Найла-которойчетырнадцать.

Блейд подобрал длинные ноги и сел, прислонившись спиной к двери каюты; плечи его закрывали щит с картой, спасительный хвост Йдана врезался в копчик. Бронза казалась чуть-чуть прохладной — видимо, была нагрета на пару-другую градусов ниже температуры тела.

— Ты — купеческая дочь… — начал он.

— Я — дочь архонта, ат-киссана! — гордо заявила девушка.

— Да, ты очаровательная киска, не буду спорить, — кивнул Блейд.

— Ат-киссана!

— Хорошо, ат-киссана… И твой отец Ниласт, старый кот… то есть, я хотел сказать — киссан, ведет большие торговые дела, не так ли?

Найла кивнула, не спуская с Блейда подозрительного взгляда. Она еще не поняла, куда он клонит, но на всякий случай ухватилась за свисавший с реи канат — путь в каюты был перекрыт и, в случае чего, отступать пришлось бы вверх, на мачту. Блейд, правильно истолковав жест девушки, прикинул, чем может завершиться погоня по реям и вантам «Катрейи», и похлопал рукой по палубе.

— Сядь сюда, досточтимая ат-киссана, и ничего не бойся. Клянусь Семью Ветрами, Эльс Перерубивший Рукоять из Дома Карот не коснется тебя даже пальцем!

Девушка сморщила носик.

— Я лучше постою… где стою. Кроме рук, у Эльса из Дома Карот есть губы, и он действует ими слишком проворно.

— Но ты же понимаешь, что мои губы не доберутся туда без помощи рук… конечно, если ты сама не поможешь, — резонно возразил Блейд.

У Найлы, однако, была своя, женская, логика. Она села — но там, где стояла, в двадцати футах от Блейда Потом, заметив жадный взгляд, которым он пожирал ее бедра, попыталась прикрыть их краем коротенькой туники. Странник ухмыльнулся — ткань была прозрачней тонкого нейлона.

— Ну, вот я села, — сердито покраснев, сказала Найла. — И что же дальше?

— Сядь поближе, досточтимая ат-киссана…

— …сказал птичке охотник. Эльс, я уже сижу. Перестань валять дурака и скажи, к чему эти разговоры о моем отце и его торговых делах? Ты что, собираешься просить у него моей руки и хочешь узнать размеры приданого? — Чувствовалось, что осторожность борется в ней с любопытством.

— Хм-м… это было бы весьма затруднительно, — произнес Блейд, окидывая взглядом далекие горизонты. — Я имею в виду просьбу насчет твоей руки. Нет, моя дорогая, о руке мы поговорим потом, когда разберемся с другими частями тела… — Найла вспыхнула и испуганно сжала колени. — Я упомянул о делах твоего отца вот почему: ты, его дочь и наследница, должна хорошо разбираться в торговых делах, так?

Найла настороженно кивнула.

— Значит, тебе известно, что основой торговли является договор. Его Величество Контракт! — Блейд важно поднял вверх палец.

Найла снова кивнула, и он поздравил себя с успехом. Сломить ее сопротивление, добиться своего, взять — но не грубой силой, а умом, лаской и хитростью, — это стало для него своеобразной игрой, состязанием на выносливость и ловкость. Девчонка была достойной соперницей! Далеко не проста… и весьма развита для своих лет!

Вчера он напомнил ей, что сила на его стороне, и тут же был бит. Она его обставила: скандал — слезы — ласка… Но было еще и обещание! Вот в эту точку Блейд и собирался нанести главный удар. И заодно проверить, является ли Найла той, за кого себя выдает.