Роль Екатерины в жизни Александра II заключалась не в официальном положении, которое она заняла после морганатического брака или могла занять после коронации, а в той чисто женской власти, которой она, не интересуясь политикой, обладала над его чувствами и помыслами задолго до их тайного венчания. Двойная жизнь отнимала его душевные и физические силы, отвлекала от выполнения «обязанности», как он называл служение государству. Он не сразу, не вдруг позволил себе эту связь, решившись на нее лишь под ударами судьбы – через год после смерти 22-летнего старшего сына цесаревича Николая Александровича, через три месяца после покушения Каракозова… На протяжении 10 лет император решительно и твердо держался избранного им политического курса, но столь тяжких испытаний, ударивших в самое сердце и поколебавших уверенность в правильности избранного пути, он не ожидал. Проявилась черта характера, которая в свое время тревожила его учителей и воспитателей и которую он сам всячески старался в себе преодолеть: недостаток воли при столкновении с препятствиями, да еще присущая ему с молодости мечта о личном счастье любящего супруга и отца семейства. Она появлялась и исчезала, потом, казалось, была реализована в супружестве, а затем, почти угаснув, вспыхнула с новой силой при встрече с княжной Долгорукой.
И еще о роли субъективного фактора. Вызов М.Т. Лорис-Меликова в Санкт-Петербург, одобрение его программы развития и завершения Великих реформ – не были случайностью. Насколько эта политическая стратегия была близка Александру II, видно из его слов, сказанных Лорису осенью 1880 года: «Был у меня один человек, который пользовался полным моим доверием. То был Я.И. Ростовцев (председатель Редакционных комиссий, подготовлявших отмену крепостного права. – Прим. авт.). Ты имеешь настолько же мое доверие и, может быть, несколько более». Красноречивое признание, смыкающее конец 1850-х и конец 1870-х годов… Россия стояла накануне второго этапа Великих реформ; власть, снова овладев инициативой, налаживала диалог с общественными силами. Реформаторски настроенная группировка в «верхах» никогда не была столь сплоченной и сильной. 1 марта 1881 года оборвало открывавшиеся перед страной перспективы.
В поисках объяснения этого трагического события автор ссылается на слабость полиции и нерасторопность охраны. Но к этим фактам необходимо добавить еще один, быть может, главный – поведение самого монарха. «Военный в душе», он отверг попытки охраны убедить его немедленно уехать в Зимний дворец. Это тоже было в характере Александра II. В 1851 году, еще будучи наследником, во время своего путешествия по «незамиренному» тогда Северному Кавказу в сопровождении наместника, князя М.С. Воронцова, он при виде неожиданно появившегося отряда горцев, ни секунды не раздумывая о последствиях, бросился в бой, чем привел в ужас свою свиту…
1 марта 1881 года, в последние минуты жизни, проявилась та же черта его натуры. Как писал впоследствии в «Записках революционера» князь П.А. Кропоткин, «несмотря на настоятельные убеждения кучера не выходить из кареты, он все-таки вышел. Он чувствовал, что военное достоинство требует посмотреть на раненых черкесов и сказать им несколько слов… Я мог заглянуть в глубь его сложной души… и понять этого человека, обладавшего храбростью солдата, но лишенного мужества государственного деятеля».
Объективное и субъективное, закономерное и случайное так причудливо переплелись в канве событий, что трудно определить главную причину, по которой альтернативное развитие событий так и не реализовалось, и – тем более увидеть историческую перспективу такого развития. Можно только предполагать, что она была бы иной и весьма отличной от состоявшегося.
Pro et contra: Кайнозойский бестиарий
65 миллионов лет назад подошла к концу эпоха безраздельного господства динозавров. Наступала эра млекопитающих, которые с исчезновением ужасных ящеров наконец смогли «заявить свои права» на освободившуюся планету. Открывалась одна из самых волнующих страниц истории развития жизни на Земле, своего рода пролог к важнейшему событию эволюции – появлению человека. Начиналось время диковинных зверей, когда Природа, совершая, по сути, первые серьезные шаги на длинном тернистом пути развития млекопитающих, без устали экспериментировала в стремлении достичь совершенства.
Кайнозой – эра новой жизни, начавшаяся 60—70 миллионов лет назад и продолжающаяся по сию пору, стала ренессансом млекопитающих, миллионы лет ждавших своего часа. Млекопитающие – очень древняя и своеобразная группа позвоночных животных. Появились они чуть позже динозавров и одновременно с крокодилами и черепахами. Если ужасные ящеры уже бродили по просторам планеты в середине триасового периода, около 230 миллионов лет назад, то шныряющие у них под ногами, едва заметные мелкие создания, покрытые шерстью, возникли на 10 миллионов лет позже. На протяжении всей мезозойской эры (248—65 млн. лет назад) млекопитающие так и оставались маленькими и незаметными, размером не больше барсука. Но в кайнозое условия жизни на Земле изменились, динозавры и многие другие ящеры вымерли. Все пространства и экологические ниши стали постепенно заполняться млекопитающими.
Это были необычайно причудливые звери, в которых словно перепутались, перемешались многие черты знакомых нам животных. Сегодня их облик, воссозданный специалистами на основе длительных исследований, не может не поражать воображение – настолько странными, несообразными и неуклюжими выглядят эти создания, наделенные признаками самых разных, подчас не состоящих даже в отдаленном родстве существ. Но что делать – эволюция тогда еще не успела отсеять все ненужное.
Глядя на останки этих вымерших животных, не устаешь удивляться тому, насколько изобретательность природы превосходит человеческую фантазию. Когда-то на нашей планете обитали хищники, наделенные копытами, травоядные, вооруженные когтистыми лапами и саблевидными клыками, огромные гиенообразные кошки, напоминающие хорьков, слоноподобные животные с тремя парами рогов, звери, у которых на передних лапах были когти, а на задних – копыта.
В сложившемся после исчезновения динозавров вакууме эволюция зверей начала ускоряться. Произошел настоящий взрыв численности и разнообразия фауны млекопитающих. Многие животные пошли по уже не раз опробованному природой пути увеличения в размерах.
Именно в это время нашу планету населяли наиболее крупные звери, когда-либо жившие на Земле. Пожалуй, самыми необычными среди них были всеядные диноцераты – группа млекопитающих, обитавших в Северной Америке и Азии 50 миллионов лет назад. Из всех диноцератов весьма причудливым внешним видом выделялся уинтатерий, населявший территории современной Северной Америки. Этот массивный зверь величиной почти со слона имел признаки как хищника, так и травоядного. Наряду с торчащими из пасти клыками фаланги его пальцев были уплощены и напоминали копытца. Но самой интересной особенностью строения животного, которая бросилась бы в глаза и запомнилась навсегда даже неспециалисту, было не это. Череп уинтатерия имел несколько костных выростов, придавая «ужаснорогому» (так переводится латинское название отряда, к которому принадлежало это животное) особо устрашающий вид.
Увеличение размеров млекопитающих, живших в палеогене (60 млн. лет назад), коснулось прежде всего хищников и всеядных животных. Это происходило параллельно с появлением крупных травоядных. Ведь для того чтобы одолеть внушительного по размерам вегетарианца, необходимы были усилия либо целой стаи хищников, либо одного большого плотоядного. А потому в этот период процветали самые крупные хищные млекопитающие.
Это были представители нескольких групп животных. Удивительно, что большинство из них, явственно походя друг на друг внешне, существенно разнились по строению скелета. Многие достигали размера волка и более, имели короткие лапы, длинные хвост и туловище. Еще одна важная черта строения этих хищников – удлиненные челюсти. Высокая подвижность и ловкость позволяли им не караулить свою жертву в засаде, а преследовать ее, преодолевая большие расстояния. И все же это были очень разные звери.