Серега быстро подошел, стянул автомат с плеча Степы. Он похлопал по карманам бывшего борца, ничего интересного не нашел. Только на правой ноге был пристегнут снизу и сверху красивыми тонкими кожаными ремешками охотничий нож. Быков расстегнул ремешки, потянул ножны на себя…

Степа стал подавать признаки жизни. Он зашевелился, заскреб могучими руками по песку. Серега резво отскочил от опасного противника, перехватил поудобнее оружие, моментально скрылся в предутреннем полумраке Волчьего острова. Убивать Степу, равно как и любого из тех, кто хотел поохотиться на него, он не хотел.

Он потянул на себя затвор, убедился, что в стволе теперь патрон есть. Что ж, Фортуна опять улыбнулась ему. Серега осторожно выглянул из-за камня. Все спокойно. Он вернулся на свое место под камнем, пристегнул на правую голень "трофейные" ножны.

…Серега встал, перехватил автомат и двинулся на восток.

И тут же сбоку затрещали два автомата, защелкал сзади пистолет, сверху на Быкова посыпались куски сучьев и хвоя.

Серега инстинктивно пригнулся, сломя голову бросился вперед, думая только о том, как бы не споткнуться и не упасть. Вдогонку ему стали стрелять длинными очередями. Одна из пуль срикошетила от толстого поперечного соснового сука, под которым только что пробежал Быков, горячо жиганула его по левой икроножной мышце, сбоку. Серега громко вскрикнул. В стане его преследователей раздался торжествующий многоголосый крик-рев.

Но Быков быстро справился с болью, прихрамывая, припустил дальше, к высокому берегу, под которым намеревался укрыться от преследователей.

Степа и "охотники", надо отдать им должное, из опасения "поймать" встречную пулю, вдогонку за раненным "зайцем" не побежали. Они спрятались под упавшим деревом, распределили роли; договорились, что связь будут держать по рации, каждые пять – десять минут.

Для успешного завершения "сафари", особенно на вооруженного противника, им нужно было "выдавить" "зайца" на открытую площадку, то есть на другой конец острова. И уж там, где пляж простреливается со всех сторон, они наверняка прикончат этого дерзкого малого.

"Но сначала он расскажет, куда спрятал сумку с долларами!" – Настоял Степа. Аркадий, Павел и Виктор переглянулись, но вслух возражать не стали. Для них возврат денег не был первоочередной задачей. Они заплатили деньги за удовольствие поохотиться, они это удовольствие получают, так что деньги вполне можно считать потраченными не напрасно.

За удовольствие нужно платить. И предприниматели были не против.

Серега скатился вниз, под козырек из дерна и травы, быстро переполз в сторону. Он выглянул из-за укрытия, стараясь определить, с какой стороны ему ждать нападения. Через несколько минут "охотники" сами развеяли все сомнения. Они дружно заходили на Серегу справа, по всей видимости, намеренно оставляя "зайцу" возможность сместиться влево. Быков не стал мешкать, проворно переполз вдоль земляного козырька влево. Степа и его клиенты заметили его движение, открыли беспорядочную стрельбу по тому месту, где только что торчала голова "сайгака".

Быков, помня, что патронов у него мало – всего один рожок, отстреливаться не стал, только еще дальше переместился вдоль берега. Однако "охотники" оценили его нерешительность по-своему. Виктор выскочил из-за дерева, за которым он прятался, не скрываясь, бегом побежал в сторону участка берега, за которым он видел Серегу последний раз. Он приподнял автомат, осторожно выглянул вниз, на берег. Там никого не было. На желтом глиняном грунте отпечатались только подошвы кроссовок "зайца" и несколько капель крови, вытекшие из его раны на ноге. Виктор осторожно спустился вниз, стал по следам двигаться в сторону убежавшего "сайгака". Двое его спутников, воспользовавшись тем, что Виктор, возможно, отвлечет на себя внимание "зайца", быстро и незаметно стали перемещаться вправо, намереваясь обойти Серегу с другой стороны и взять его, таким образом, в "клещи". Третий охотник – Степа – занял позицию напротив того места, где под берегом мог прятаться раненный "заяц".

Виктор пыхтел, как паровоз. Он соскальзывал ногами по крутому склону, руками опирался в желтый глиняный бок острова, медленно, но неуклонно продвигался вперед, к тому месту, где нашел себе временное укрытие "заяц". Его ноги, обутые в армейские, с толстой рифленой подошвой ботинки, то и дело мелькали в прицеле у Сереги, но он никак не мог заставить себя нажать на спусковой крючок. Дома у "охотника" наверняка были мама, жена, дети… Быков очень не хотел его убивать, он готов был даже пожертвовать своей жизнью ради жизни этого незнакомого ему человека. Потому что совершенно искренне считал свою жизнь менее ценной, чем жизни людей, которые его сейчас окружали. И если бы не угроза расправиться с его семьей, он давно бы выбросил АКМ и, распрямившись, шагнул бы навстречу дулам автоматов Калашникова. Но… Жена и дети были далеко, они ничего не знали об опасности, грозящей им. И защитить их сейчас мог только он. Значит… Если "охотник" подойдет еще немного, у него не останется выбора.

Виктор тоже увидел, наконец, кусочек кроссовки, выглядывавшей из-за глиняного разлома берега. Он потопал левой ногой, утрамбовывая площадку для опорной ноги, удобнее устраиваясь для стрельбы, поднес стальной приклад автомата к плечу. В оптику прицела отчетливо был видна половина ступни "зайца", притаившегося в пятнадцати или семнадцати метрах впереди. Виктор нажал на курок.

Пули со свистом взрыли глину у самой ноги "сайгака", не причинив тому ни малейшего вреда. Нога исчезла. Вместо нее на мгновение показался конец глушителя, он уставился в лицо Виктору и смачно плюнул ему огненной струей точно в лоб. Виктор откинулся назад, покатился вниз, ровняя телом и без того ровный западный склон Волчьего острова. Серега выглянул из укрытия. Увидел, что Виктор был один, моментально понял, что трое других "охотников" наверняка где-то рядом, но с другой стороны. Он быстро засеменил по склону вперед, поминутно оглядываясь на то место, где только что пытался найти себе спасение. От земляного козырька он глянул вниз, на автомат Виктора, прикидывая, сколько времени ему понадобится, чтобы спуститься вниз, вытащить магазины… Решил, что не ст оит, быстро двинулся вперед, намереваясь как можно быстрее скрыться за поворотом и выбраться наверх. Берег с его навесами едва не стал для него ловушкой. Нужно было выбираться в лес…

"Охотники" молча постояли на берегу, пытаясь понять, как погиб их товарищ. В конце концов, Степа полез вниз, наказав Аркадию и Павлу внимательно следить за лесом у них за спиной.

Обратно он вылез минут через десять, сильно испачкался влажной с утра глиной. В руках он держал автомат Виктора и, судя по всему, не собирался делиться патронами из запасных рожков ни с кем. Аркадий и Павел переглянулись, но ничего не сказали. Они только сейчас стали понимать некоторые мотивы поступков Степы, в частности, его желание спрятать деньги в сумку на поясе жертвы. Степа, как бывший "бык", готов был "нагреть" на "бабки" даже своих клиентов. И уж точно не дорожил их жизнями. Это кое-что меняло в планах "охотников". Например, теперь они доверяли Степе еще меньше, чем прежде. Стало ясно: в ситуации, когда у "зайца" неожиданно оказалось оружие, каждый будет спасать прежде всего, свою шкуру.

– Ну, что там? – Скорее из вежливости, чем из необходимости, поинтересовался Аркадий.

– Там? Хреново там! Выстрел – в голову, точно в середину лба, над переносицей. И вряд ли – случайный. Очереди мы не слышали. Значит, стрелял одиночными. Прицеливался недолго… Скорее всего – профессионал. – Сделал, наконец, он свой вымученный вывод.

– Да ты где нашел-то его?

– Как где? На вокзале. Позвонил одному знакомому, попросил иногороднего. Не понимаю, как он смог умудриться "подогнать" мне местного? Да еще "профи"?

Ладно, с этим мы будем разбираться позже. А пока нам нужно найти и прикончить этого долбанного стрелка, снайпера сраного. Кстати, а почему вы стоите у него, на виду как три тополя на Плющихе?