Светает близь… Чуть дышит даль, светая…

Встает туман столбами, здесь и там…

И снова я — как арфа золотая,

Послушная таинственным перстам…

И тайный вихрь своей волною знойной

Смывает бред ночного забытья,

В мой сонный дух, в мой миг еще нестройный,

То пурпур дум, то пурпур грез струя…

И длятся-длятся отзвуки живые,

Возникшие в запретной нам дали,

Чтоб дрогнуть вдруг, волшебно и впервые,

Как весть из рая, в жребии земли…

И вот мой дух, изгнанник в мире тленья,

Бессменный раб изменчивых теней,

Тоскующе слезами умиленья

Встречает сказку родины своей…

В даль из перламутра

Кинув трепет звона,

Развевает утро

Синие знамена…

У рассветной двери,

В песне о просторе,

Славлю в равной мере

Капельку и море…

Вспыхнул полдень яркий

Красными кострами…

Сердце — трепет жаркий!

Дух мой — пламя в храме!

Серым покрывалом

Вечер пал на землю…

С дрожью в сердце малом

Жребий тьмы приемлю…

Труден путь над бездной

К неземному краю…

К вечной тайне звездной

Руки простираю!

Истекает срок за сроком,

Гнется стебель, меркнет цвет —

Пена, взрытая потоком

Устремленных в вечность лет…

В смене тени и сверканья

Дышит время, миг поет…

То же темное алканье

Часу час передает…

Входит в круг борьбы немолчной

Тишь, меняющая сны,

Где лишь звонче ропот желчный

Обделенной седины…

В неизменности и в смене

Храм беззвездный строит мгла,

Где лить светится средь тени

Бледность скорбного чела…

Как бы ни цвел неизмеримо

В пыланьи мира каждый миг,

В нем, тайным страхом одержимо,

Трепещет сердце, дух поник…

И все встречают вихрь мгновенья

Холодным взглядом сироты,

И что ни доля, то — дробленье

Невозвратимой полноты…

И каждый-каждый, судя строго,

Своим случайным часом жив,

Отторгнув грудь свою от Бога,

Себя от мира отделив!

Как будто в жизни не от века,

Хвалою майскою звеня,

Сверкает в доле человека —

Живое пламя — чудо дня!

И будто, звездными волнами

Баюкая безгранно нас,

В безмолвных высях не над нами

Плывет-цветет полночный час!

Древним плугом поле взрыто,

Будут зерна в глубине!

Ширь пустынная открыта

Зеленеющей весне…

В древнем поле, над оврагом,

Вековой своей тропой,

С зыбкой ношей, мерным шагом

Бродит Сеятель слепой…

Он бессмертною десницей,

Строго помня свой завет,

Сеет плевелы с пшеницей,

Хлеб людской и божий цвет…

Будет год ли урожайный,

Иль бесплодье ждет зерно,

Приговора вечной тайны

Старцу ведать не дано…

Он лишь мерно, горстью полной,

Рассыпает вдоль межи

Летний трепет, шелест, волны,

Звон и пенье в поле ржи…

Из лукошка рокового

Он лишь сеет дар Творца —

Скудный свет людского крова

И проклятие жнеца!

Блажен, чей день лазурным кругом

Облек поля, венчал простор…

Блажен, чей путь проходит лугом,

Где пестрый цвет встречает взор…

Блажен, кто, жизнью ослепленный,

Весь предан мигу, с мигом слит,

По краю пропасти бездонной

Без дум и ужаса скользит…

Блажен, в ком слиты воедино

Случайность жизни и судьба,

Кто с гордым сердцем господина

Свершает горький труд раба…

Блажен, кто, жребий вверив зною,

Избранник Солнца, гаснет с ним,—

Блажен, кто силой неземною

От смертной горечи храним…