Обрез вконец расслабился и понял, что пока он не совершит, какого-либо запрещенного по мнению программы ботов действия, он может двигаться, как хочет. Отлично!

Он без опаски начал бродить по комнате, стараясь не касаться ничего, чтобы лишний раз не оказаться на полу, с заломаными за спину руками. Но, увлекшись изучением, он не заметил, как взял с полки какой-то предмет. Он еще толком, не разглядел его, а краем глаза, уже заметил, как оба бота, сорвались со своих мест и, шумя сервомеханизмами, несутся к нему.

Через секунду, он уже был водружен обратно на кровать. И сколько он не пытался снова слезть с нее. Роботы уже никуда его не отпускали. Плюнув на все, Обрез завалился набок и, подложив под ухо подушку, закрыл глаза.

Эдвин Лоуз, едва переступив порог, замер как вкопанный. Тело Живодера, все еще крепко связанное крупно сотрясалось. Глаза его были закрыты. Изо рта у него выходила чёрная пена. Но что больше всего испугало владельца бара, так это то, что под кожей у мародера, будто инородные живые организмы, хаотично двигались небольшие бугорки. Создавалось ощущение, что тело связанного человека, давно простилось с жизнью, и в нем завелся, неизвестный никому паразит.

– Колода, – в страхе прохрипел Эд, – Быстро найди мне братьев, – он тяжело сглотнул и, вытерев губы тыльной стороной ладони, продолжил. – Пусть еще принесут веревку. – Лоуз сделал секундную паузу, – Много веревки, или нет цепь ту, которая валяется в винном погребе. Бегом, – и он обернулся к помощнику. Лицо его было белее снега. – Бегом Колода, твою мать. Время.

Помощник, увидев неподдельный ужас в глазах хозяина, попятился назад, затем резко развернулся, и понесся по коридору, громко крича братьев. Его не было буквально несколько минут. За все это время, Эдвин ни разу не свел глаз, с Живодера. Видимых изменение не было, но внутреннее 'Я', подсказывало ему, что скоро наступит нечто, что он не в силах не объяснить, не понять.

Запыхавшийся Колода, влетел в подсобку, чуть не сбив хозяина. Но тот даже глазом не моргнул. Сзади стояли двое братье. У каждого в руке было по большому мотку метанити. Помощник же держал в руках, собранную в охапку, широкую цепь.

Еле оторвав взгляд от мародера, Лоуз приказал:

– Орни! Дино! Быстро обмотайте его веревкой! Живее! – он подгонял их, боясь, что они не успеют. – Колода! – рыкнул он, как только братья закончили. – Оберни вокруг него цепь, и пристегни вон к тому пруту, – он указал, на широкий кусок гнутой арматуры, торчащий из стены.

Помощник метнулся к мародеру, и стремительно начал оборачивать вокруг него цепь. Виток. Еще виток. Еще. Вот уже оба конца у него в руках. Но застегнуть цепь он не успел…

Широко открыв рот, Живодер отхаркнул огромный сгусток, черной, пузырящейся массы. Братья только и успели, что отскочить в сторону. Слизь упала на землю, и в ней закопошился маленький черный червячок. Один из братьев, резко повернулся, и рванул в коридор, наступив при этом на червя, а второй нагнувшись, схватил в руки, кусок трубы, валявшийся у стены. Колода в растерянном состоянии стоял с цепью в обоих руках, и не знал что делать.

– Цепляй его Колода, – закричал Лоуз, – Цепляй.

Живодер мотая головой, и брызгая в разные стороны, черной слюной, заревел, и открыл глаза. Кожа на спине Эдвина, стала похожа на наждачную бумагу. Его неудержимо затрясло, и он свинцовыми шагами попятился назад. К выходу.

Во взгляде Живодера, не осталось ничего больше человеческого. На Лоуза смотрели безжизненные, черные глаза, с маленькими красными точками-зрачками. Вбежавший в подсобку Орни, передернул затвор принесенного с собой дробовика и, подбежав к связанному еще пока Живодеру, нажал на спусковой крючок, посылая в морду, меняющегося человека, заряд.

Грохот раздавшегося выстрела оглушил Лоуза. Он закрыл глаза, схватился за уши, и замотал головой. Когда он снова их открыл, то увидел следующую картину.

Крепко связанный метанитью мародер, стоит на ногах, и ревет утробным, животным рыком. Дино, периодически подскакивая, лупил того по башке куском арматуры. Колода, напрягшись, пытался дотянуться руками, до железки в стене. Но пока его усилия не увенчались успехом. Орни, опасаясь задеть брата, больше пока не стрелял. Он, как и Дино, перехватив ружье за ствол, тоже пытался врезать посильнее Живодера по голове.

Эдвин сильно потряс головой, гоня ужасный свист в ушах, и громко прокричал:

– Орни! – но тот так увлекся, что совсем не слышал хозяина. – Орни! – еще раз крикнул Эд, да так, что почувствовал, как болью свело горло.

Тот, услышав хозяина, отскочил в сторону и обернулся. Обернулся и его брат. И только Колода, пуще прежнего вцепился в цепь, не желая выпускать мутировавшего Живодера.

– Братья. – обратился к ним Лоуз, – Тактика следующая. Дино, ты продолжаешь молотить этого урода по голове, но с такими промежутками, чтобы Орни успевал стрелять. Тем самым помогаете Колоде, добраться до трубы в стене, чтобы он пристегнул этого монстра. Поняли.

Они одновременно кивнули головами, и снова бросились в атаку. Живодер уже стоял в полный рост. Внутри него, все ходило ходуном, и только метанить, да вовремя наброшенная цепь, сдерживали его в своих крепких объятиях, и не позволяли ему полностью превратиться.

Мародер ревел нечеловеческим голосом, оголяя заострившиеся зубы, брызгал черной, как смола слюной, метался из стороны в сторону, но размерами Колода ему не уступал, и пока еще мог сдерживать взбесившегося урода.

Выстрел, произведенный одним из братьев, практически не нанес вреда Живодеру, а лишь еще больше разжег в нем злость. Мутация до конца не завершилась, но тело мародера, уже претерпело кардинальные изменения. В частности, организм мутанта, стал практически не восприимчив к внешним воздействиям. Выстрелы, даже из такого крупного калибра, из которого палил Орни, лишь повредили верхний слой кожи Живодера, так и не дойдя до глубины, а побои, которые со всей силы ему наносил Дино, казалось вообще оставались незамеченными.

Но потихоньку, усилиями всех, им все-таки удалось сместить мутанта в сторону помощника Эдда, и тот, сделав последний рывок, просунул цепь за трубу, и несколько раз ее обмотал вокруг. Лоуз, уже державший наготове замок, подлетел к нему, и быстро защелкнул его.

Затем они все отстранились к двери, и с безопасного расстояния, продолжили наблюдать за Живодером. Тот в ярости, рвался к ним, пытаясь порвать цепь, которая крепко его держала. Лицо его изменилось до неузнаваемости. Морда его удлинилась, оголяя в страшном оскале, пожелтевшие острые клыки. Скулы вылезли в стороны, как будто их распирало изнутри. Кожа начала менять цвет. Сначала она проявилась ярким коричневым оттенком, затем поменялась на черный, но последней стадией становления, стал бледный, с хорошо видными под ним синими и красными линиями вен, цвет. Создавалось такое, впечатление, что с животного сорвали кожу живьем, и оно в агонии бьется, изрыгая из своей утробы, не человеческий рык, скуление и вой.

Приказав помощнику присматривать за мутантом, Эдвин выбежал в коридор, и понесся в лабораторию. Он был так шокирован увиденным, что чуть не снес дверь в свой кабинет. Добравшись до своего рабочего стола, он прямо из горла хлебнул янтарного напитка, вытер рукавом губы и рванул секретный рычаг. Стенка ушла в сторону, и он шагнул внутрь комнаты.

– Мародер ты где! – громко спросил он..

Тот вскочил на кровати, и потер глаза.

– Что за шум док? – через зевок, промямлил Обрез.

– Быстро! Собирайся! – почти в приказном тоне сказал Лоуз, – У нас крупные неприятности… – он сделал паузу. – Живодер. Он….

Протяжный человеческий крик взорвал пространство. Не дожидаясь Обреза, Эдвин выскочил обратно в коридор, и замер как вкопанный. К нему шатающейся походкой, плелся Колода. Вернее его половина. На месте правой стороны тела, была пустота, будто огромными кусачками оторвали половину тела, от плеча, до бедра. Ошметки тканей перемешались с льющейся из них ручьями кровью. За ним длинным шлейфом тянулись его же собственные внутренности. Голова его была опущена. Сделав несколько шагов, он упал. И Лоуз заметил, что в спине у него зияла огромная дыра.