Совместно с группой левых эсеров Д. Черепанова они создали в Москве крупнейшую анархическую подпольную организацию «Всероссийский повстанческий комитет революционных партизан – анархистов подполья» с филиалами в десятке городов России, Украины и даже в Латвии. Московская организация «анархистов подполья» (условно, – МОАП) занималась пропагандой (листовки, газеты), эксами (добычей средств на дело печати, закупки взрывчатки и оружия) и терактами против большевистских лидеров, крупнейший из которых, – взрыв Московского комитета РКП(б) 25 сентября 1919 г. На заседании должны были присутствовать Ленин, Бухарин, Каменев и другие вожди большевиков. Спасло вождей лишь то, что они опоздали к началу.

МОАП раскинула широкую агентурную сеть. В частности руководитель боевой группы Соболев имел связи в ВЧК и Кремле . Вероятно, его группа готовила теракт против чекистов. Так некая служащая ВЧК Бармаш передала анархистам адрес общежития, где обитал десяток секретных сотрудников МЧК и ВЧК . При всей конспиративности МОАП (построение по принципу «семерок»), другая служащая ВЧК некая Катя была посвящена во все дела организации, что могло иметь место только при участии чекистов в ее работе. Так же планировался взрыв Кремля со всем Советским правительством. По расчетам Соболева на это надо было 60 пудов пироксилина, взрыв откладывался до его накопления . Взрыв Совнаркома планировался на 2-ю годовщину Октября. Взрывчатку возили из Брянска, Тулы и Нижнего Новгорода, ее склад находился в Одинцово. Кроме того, на даче в Красково находилась подпольная лаборатория бомб.

Но уже в конце октября чекисты установили, что в бывшей квартире Никифоровой находится явка нелегальных анархистов. Там была оставлена засада, в которую попал Ковалевич. Смертельно раненным он был доставлен в МЧК, где и умер . Затем на квартире члена МОАП Восходова в засаду попали другие члены организации, у которых обнаружили списки подполья. Как свидетельствует отчет МЧК, «По этим данным были произведены аресты боевиков, причем почти ни один из них не сдавался без сопротивления» . На другой явке в засаду попали Цинципер и еще 10 подпольщиков . Позднее туда же пришел и в бою погиб Соболев. Брошенная им бомба случайно попала в портфель комиссара, который ее там зажал, а другой рукой застрелил лидера МОАП . Наконец, в засаду на явке на Рязанском шоссе попали еще 7 анархистов.

Последним очагом сопротивления московских «анархистов подполья» стала дача в Красково, где располагались типография и лаборатория бомб. 5 ноября 1919 г. дачу окружил отряд в 30 чекистов во главе с Манцевым и Мартыновым. Два с половиной часа длился ближний бой, практически вплотную, на расстоянии 10-30 шагов . После чего подпольщики взорвали себя . В дальнейшем для ликвидации филиалов анархического подполья в других городах России была создана «Особая ударная группа ВЧК по борьбе с бандитизмом». Группа преследовала «анархистов подполья» и в Украине. Так в Харькове ею был арестован и позднее расстрелян член МОАП, латышский анархист К. Капостин .

Актуальным для данной работы является вопрос: рассматривать ли Всероссийский комитет «анархистов подполья», как отдельную самостоятельную организацию или как спецоперацию (подразделение) махновской контрразведки? В пользу первого варианта говорит широта охвата Комитета, ячейки которого были в Брянске, Туле, Иваново-Вознесенске, Самаре, Уфе и др. Контрразведка своих агентов туда не посылала. Но что касается МОАП, то основное ядро ее состояло из контрразведчиков. А именно: Соболев, Ковалевич, Глазгон, Гречаников, Цинципер. Причем, по Кубанину, Глазгон и Цинципер приехали в махновщину вместе с Черняком и имели до того большой стаж в области контрразведки . Опять же, вопрос о принадлежности МОАП не стоял перед историками СССР. Начиная с Яковлева (1921 г.), по которому боевые группы «анархистов подполья» по городам России рассылал именно махновский РВС . И с Бычкова (1934 г.), писавшего о создании МОАП на основе союза левых эсеров с анархистами-махновцами .

Возможно, такая мотивировка просто была удобна Соввласти для обоснования репрессий против махновщины? Нет. В пользу спецоперации контрразведки РПАУ(м) говорят листовки и показания самих московских «анархистов подполья». Так по «Извещению» МОАП, взрыв МК РКП(б) был местью за расстрел в Харькове членов штаба Махно . Белаш прямо пишет, что МОАП была создана махновскими контрразведчиками . Уже в ходе ликвидации МОАП чекистами, Глазгон планировал уехать к Махно за новыми силами . Наконец, анархист Барановский в своих показаниях предполагал, что «в дальнейшем, после разгрома Деникина, было бы достигнуто соглашение между Махно и большевиками и необходимость террористической борьбы против большевиков с нашей стороны вообще отпала бы» . Другими словами, Барановский напрямую связывал прекращение борьбы «анархистов подполья» с советско-махновским соглашением, что могло делать только подразделение махновской армии.

Эту версию подтверждает и хронология событий осени 1919 г. МК взорвали 25 сентября. На тот момент большевики бежали из Украины, что стало прямым результатом чистки Троцким махновщины и вызванного этим развала фронта. Повстармия была оттеснена деникинцами аж под Умань и не скрывала своей ненависти к большевикам. Ее накал показывает эпизод у Герасименко, когда мимо петлюровской линии фронта бежали на север красные обозы, а махновцы делали наскоки, «производя колоссальные разгромы колонн большевиков» . Затем последовал прорыв РПАУ(м), разгром ею деникинского тыла и создание махновцами своей федерации Вольных Советов. В этот период МОАП не совершала терактов, а подготовка их к годовщине Октября находилась лишь в состоянии дискуссии. Вести с Украины все же долетали до Москвы. А, значит, и члены МОАП могли знать об успехах махновцев и занять выжидательную позицию. Наконец, согласно показаниям Барановского, взрывчатка завозилась в Москву про запас, на случай, если бы большевики снова вернулись к своей прежней тактике относительно повстанцев и Махно . Показания датированы серединой ноября 1919 г., то есть в пик существования махновской федерации. Если верить Барановскому, московские «анархисты подполья» могли ждать развязки: встречи РПАУ(м) с РККА, преследовавшей деникинцев. Соответственно, не будь МОАП уничтожена до декабря 1919 г., когда красные начали предательские удары в спину Повстармии, можно было ожидать от контрразведчиков-«анархистов подполья» и взрыва Кремля и теракта в общежитии сексотов ВЧК и МЧК и многого другого.

Пока МОАП эксами добывала средства на дело подполья, в конце августа 1919 г. в районе Нового Буга и Помошной махновская контрразведка сыграла определенную роль в перевороте в 58-й дивизии РККА, в результате которого ее части присоединились к повстанцам. По данным Волковинского, отряд Махно поддерживал тайные контакты с полками бывших махновских командиров Калашникова, Дерменжи, Буданова, составлявшими основу этой дивизии . Судя по последующей практике общения штарма махновцев с колеблющимися красными частями, такие контакты осуществляла агентура контрразведки. После этого, отступавшая под натиском деникинцев махновская армия в начале сентября 1919 г. в Добровеличковском районе начала свою реорганизацию, приспособление к условиям маневренной партизанской войны. 1 сентября было созвано общеармейское собрание для перевыборов политической организации махновщины, был избран новый состав ВРСовета.

На этом собрании армия и получила свое наиболее известное название РПАУ(м). Тогда же, кроме подразделений и служб штаба армии, Махно организовал свою отдельную «охрану» и контрразведку из 500 всадников при 10 пулеметах. По Теперу, «черная сотня» набиралась из наиболее испытанных повстанцев, и возглавлял ее Гаврюша Троян. По Белашу, эта сотня во главе с батькой увлекалось карательной политикой, которая в первую очередь касалась очистки аппарата управления армией от большевиков . Население, бойцы и даже командиры побаивались этой сотни. А один из главных батькиных контрразведчиков, Василевский с 1918 по 1920 гг. был членом террористического отряда . То есть занимался в военной контрразведке террористической деятельностью в тылу врага.