– Слушай, сынок, – остановился возле Тони прохожий. – Мне нужна особая порнушка. Понятно?

– Ясное дело, – согласился тут же Тони Новый рынок. – А какая именно?

– Я ее видел в гостинице в Майами, – пояснил мужчина. – Я сам канадец. Так вот, с тех пор я ищу этот фильм везде.

– У меня есть все, – заверил Тони Новый рынок.

– Там один черномазый прямо в болоте борется с китайской девчонкой. Дело было далеко на юге, и их никто не судил. А в конце к ним присоединились два морячка с Ласкара… – Он закатил глаза и причмокнул. – Никакая другая порнушка меня не устроит.

За канадцем уже пристроился итальянский мальчишка с очень дорогой камерой на шее, который попросил перевести то, что говорит канадец. Прежде чем Тони успел ответить, канадец добавил:

– И еще я вспомнил эпизод, где все они переодеваются в форму полицейских.

Тони Новый рынок не замедлил с ответом:

– Так бы и говорили, а то чуть было не сбили меня с толку. Как раз сегодня мы получили этот фильм.

– Неужели? – обрадовался канадец. – Правда, классная штучка?

– Заплатите за фильм, который начинается сейчас, – потребовал Тони, – и я скажу, чтобы оператор он поставил тот, что вам нужен, сразу после этого сеанса.

Канадец был вне себя от радости.

– Вот уж удача! – ликовал он. – Ну, вы, парни, кажется, умеете подбирать репертуар.

С довольным видом потирая руки, он пошел наверх. За ним последовал итальянский паренек.

– Никаких камер, – остановил его Тони Новый рынок. – Это одно из правил. Камеры нужно оставлять здесь, у входа.

Итальянец неохотно отдал свою камеру. Тони Новый рынок взглянул на часы:

– Да, передай остальным, что начало через три минуты. Он сейчас вставит новую лампу, старая стала что-то тускнеть.

Мальчишка не совсем понял, но на всякий случай кивнул.

– А теперь смываемся, – скомандовал дружок Тони.

– А мы разве, не посмотрим порнушку? – наивно спросил я.

– Твой кореш что, спятил? – обратился Тони к Спайдеру. – Разбегаемся в разные стороны.

– Это биллиардная, – сказал мне Спайдер. – Разве я не говорил тебе?

Тони Новый рынок поспешно пожелал нам спокойной ночи и побежал, на ходу запихивая в карман камеру. За ним едва поспевал его друг.

– Пошли, – дернул меня за руку Спайдер. – А то иногда они выходят оттуда совершенно бешеные. Однажды шесть ирландцев разнесли биллиардную в щепки.

Не прошел я и ста шагов, как меня нашел еще один мошенник. Даже не сто шагов, а каких-то пятьдесят. Грязный старик в засаленной шляпе и башмаках, явно принадлежавших когда-то разным людям, выскочил из пивнушки, затравленно озираясь по сторонам и прижимая к груди рваную сумку. Он вцепился в меня, заставил остановиться и тут начал излагать эту избитую байку о только что найденном ценном кольце, которое он мне отдаст всего за десять шиллингов. Я хотел было послать его подальше. Это же самый древний номер в мире! Но он цепко держал меня и яростно сверкал глазами.

Я сказал:

– Отец, над этим я хохотал еще в колыбели.

– Ладно, давай семь, – не отставал он. – Мне очень нужно, сынок.

Я дал этому типу три монеты по полкроны и получил от него маленькую теплую коробочку, внутри которой лежало блестящее кольцо с фальшивым бриллиантом. Принять его за настоящее можно было только с пьяных глаз. Он заковылял в бар, и я ни секунды не сомневался, что через пять минут от денег не останется и следа. Я опустил кольцо в карман и бросился догонять Спайдера.

– Что ты дал ему? – спросил Спайдер.

– Ничего, – соврал я. – Велел ему убираться, прежде чем я намылю ему шею.

– Врешь, – беззлобно ответил Спайдер. – Ты самый легковерный дурачок в этом городе.

Спайдер знал все злачные места. Там были подвальчики, где клерки выдавали себя за гангстеров, ресторанчики, где туристы разыгрывали друг перед другом кинозвезд, но лучше всего оказался Палэ де Дане. В этом огромном сарае, полном шума, дыма и людей, можно было встретить ирландских работяг, которые поливали себе руки чернилами, чтобы представляться девушкам служащими, заросших поп-певцов в провонявшей одежде, верзил-пижонов с бриллиантами на пальцах и девушек всех форм и размеров. Мы выбрали парочку на свой вкус и купили им по бокальчику.

– Мы тут присматриваем людей для передачи Американского телевидения, – заявил Спайдер, изображая важную особу.

– Да брось ты, – сказала та, что повыше.

Это была высокая хорошо сложенная блондинка с голубыми глазами и длинными прямыми волосами. Ее звали Марлен, по крайней мере, она так представилась. На ней был вязаный свитер с очень глубоким вырезом и брюки, плотно облегающие бедра. Вторая курочка – Мег или Пег, или что-то в этом роде – носила нелепое коротенькое платье явно не по размеру, а волосы посыпала какой-то блестящей ерундой. Они выглядели очаровательно.

– Передача телевидения, – усмехнулась Марлен. – Скажите, пожалуйста.

– Точно, – настаивал Спайдер. – У дверей стоит «ролс», а в «Честере» у него люкс.

– Да брось ты, – не поверила теперь малышка.

– Можете не сомневаться, – не сдавался Спайдер. И, повернувшись ко мне, сказал, прикрыв рукой рот: – И чего мы суетимся возле этих двух потаскушек? Найдем лучше что-нибудь более центровое.

– Что ты имеешь в виду? – спросила высокая. Кажется, она уже положила на меня глаз.

– Нет уж, спасибо, Спайдер, – решил я. – Здесь нет лучше этих двух пташек, если хочешь знать мое мнение.

– Никому твое мнение не интересно, – сказала коротышка, не поддаваясь на лесть.

– Да это дурь какая-то! – возмущался Спайдер. – Сидим мы тут с нашим новеньким «роллсом», и им всего-то надо выйти наружу и проверить, а не твердить, какие мы вруны.

Да, Спайдер явно наш человек.

– У тебя что, действительно «роллс»? – спросила высокая, которая мне очень приглянулась.

– Пошли прокатимся, – пригласил я.

Они, конечно же, пошли. Спайдер и та, что поменьше, сели сзади, включив на полную громкость магнитофон и распахнув бар, а высокая девушка Марлен села на переднее сиденье рядом со мной.

– Прелестная машина, – оценила Марлен. – Ты ее спер?

– Зачем так грубо? – вмешался Спайдер. – Мы ведь можем подумать, что вы шлюхи.

– Ага, – подтвердил я. – Постарайтесь вести себя как леди.

Девчонки захихикали.

– Леди, – фыркнула Марлен.

Вторая спросила:

– Ты там себя впереди ведешь как леди, Марлен? – и зашлась в хохоте.

Мы поехали по лондонским улицам под громкие звуки музыки. Джилберт и Салливан на фоне залитого светом лондонского Тауэра, Помп и Серкумстанс на Трафальгарской площади, Айриш Гардс в стереоисполнении у ворот Букингемского дворца. Но девиц ничего не интересовало, они высматривали знакомых и гордо махали им руками. Я высадил Спайдера у черного входа в гостиницу, а сам с девчонками подъехал к центральному. Швейцар бросился открывать дверь, и я сунул ему в руку ключи, завернутые в фунтовую бумажку.

– Припаркуйте, пожалуйста, – распорядился я.

– А ключи? Прислать их вам наверх?

– Да скоро уже утро, – рассудил я.

Он козырнул, но тут увидел двух девиц.

– Эй, – запротестовал он. – Куда это вы направляетесь?

– Они со мной, – сказал я. – Отдыхай, отец.

Мы прошли мимо него в отель, и все держались хорошо, пока Марлен, которую нельзя ни на минуту оставлять без присмотра, не зацепила швейцара:

– И где ты раздобыл эту шляпу, папаша? – При ее ливерпульском произношении это прозвучало: «И гды ты разбыыыл туу шаапу, паааша?»

Ну конечно, тот мгновенно взвился.

– Убирайтесь отсюда, все, – начал он. – Мы не пускаем дам в брюках, сэр.

– Ты дерзкий старикашка! – завопила Марлен.

– В чем дело? – возмутилась Мег или Пег.

– Он требует, чтобы я сняла брюки, – пояснила Марлен.

– Ты дерзкий дедуля, – повторила Мег или Пег.

Марлен тем временем сняла пояс, расстегнула молнию и уже почти полностью спустила брюки.

– Остановись, – успокаивал ее я.

Но швейцар уже вспомнил о каком-то срочном деле в другом конце длинного ряда машин. Я схватил девиц за руки и повел их в холл.