Почему Клевахин решил искать эту прыткую девицу именно в центре? На его удачу, Усольцев все-таки припомнил номер трамвая, в который обычно садилась девушка, отправляясь на работу. Этот маршрут большей частью пролегал в частном секторе и подходил к центру города как бы с тыла. Судя по возрасту, манере одеваться и не очень грамотной речи, о чем поведали соседи Лизаветы, она не имела высшего образования, а значит вряд ли могла трудиться на престижной и хорошо оплачиваемой должности. Правда, Клевахин очень сомневался, что после трагических событий на кладбище Лизавета – если она не совсем дура – решится пойти на свою работу; ведь не исключено, что и Джангиров знал ее месторасположение.

Мучила майора и еще одна подленькая мыслишка: а что если девушка, сбежав от оперативной группы, с перепугу направила стопы в дом своего "духовного отца"? В таком случае "убойному" отделу оставалось лишь положить цветы на ее могилку – если, конечно, она когда-нибудь отыщется.

И все же, все же… Чуял Клевахин своим ментовским нутром, что девица не так проста, как кажется; особенно с первого взгляда. В пользу этой версии говорило то, что она умудрилась достаточно долго прожить в трепливом дворе серой незаметной мышкой, и ее способность к моментальному перевоплощению. Чтобы провести сыскарей угрозыска и целую толпу солдат внутренних войск, прибывших вместе с ними на кладбище после перестрелки, как это сумела сделать Лизавета, нужно было по меньшей мере сделаться невидимкой (что абсолютно исключено), или обладать незаурядными артистическими способностями. А это могло значить лишь одно: девушка еще жива-здорова и где-то прячется. И раздолбаю Тюлькину нужен всего лишь кусочек удачи, чтобы наконец вычислить кончик ниточки, за который следует потянуть; то есть, найти какую-нибудь подружку из сослуживцев, страдающую словесным недержанием…

Машина едва не выехала на тротуар перед самым носом Клевахина – это так ее водитель пытался привернуть внимание ушедшего в себя майора.

– Николай Иванович! Вы меня не слышите? Я уже и сигналил, и кричал…

Клевахин в недоумении уставился на серебристый "линкольн", из кабины которого выглядывала коротко остриженная квадратная башка.

– А, Балагула… – наконец узнал он водителя авто. – Тебе чего?

– Здравствуйте, товарищ майор.

– Здоров, коли не шутишь. Только какой я тебе товарищ? Ты вон на суперной тачке раскатываешь, а я, как видишь, пехом. Чай, на тысяч сто зеленью тянет? Таких бабок мне не видать даже если я твоего хозяина, Базуля, упеку за решетку лет на триста. Не дают нашему брату за хорошую работу приличных премиальных, и все тут. Впрочем, кому я это говорю? Бывшему коллеге…

– И ученику, – криво улыбнулся Балагула.

– Что поделаешь, и у хороших учителей случаются профессиональные ошибки… – сокрушенно развел руками Клевахин. – Ты по делу или как? А то мне недосуг тут попусту трепаться. Сам знаешь, работы у нас хватает… по милости таких, как твой пахан.

– Есть очень важный разговор… – Балагула сделал вид, что пропустил едкое замечание майора мимо ушей.

– Намекаешь на уединение?

– Желательно.

– Ну и?..

– Садитесь в машину.

– А там ты меня по кумполу?

– Николай Иванович… – Балагула с укоризной покачал головой. – Я же не урка.

– Эт точно… – Клевахин, чуток поколебавшись, сел рядом с бывшим опером. – Статус у тебя гораздо выше…

– А вы все такой же ершистый…

– Как тебе сказать… Скорее всего, все-таки изменился. Правда, пока еще не задумывался в какую сторону – лучшую или худшую. Знаешь, уже не те годы – старость на пороге, новые реалии, иные задачи… Но, надеюсь, мы не будем устраивать вечер воспоминаний?

– Ни в коем случае. – Балагула включил передачу, и "линкольн" плавно покатил по улице, набирая ход. – Есть проблемы гораздо важнее.

– За нами "хвост", – сказал Клевахин, устраиваясь поудобней.

– "Джип"?

– Наверное. Я не очень силен в марках иностранных машин.

– Это мои ребята.

– Охрана? Да-а, Никита, нам так не жить… Завидую. Не всем дано в люди выбиться.

– Может, поменяемся?

– Да нет, спасибо. Я ведь мент до мозга костей.

– Пока. Вам ведь скоро на пенсию?

– Хочешь подсобить с работой? – саркастически ухмыльнулся майор. – Лучше я буду кроликов разводить.

Оно как-то спокойней. Ну и, сам знаешь, кролики не только ценный мех, но еще и диетическое мясо. Мне с моим желудком, угроханным многолетней сухомяткой, в самый раз.

– И то… – спокойно согласился Балагула, сворачивая на улицу, ведущую к окраине города. – Как знаете. Мое дело предложить…

– Так предлагай. А то мы ходим вокруг да около.

– Ладно… – Балагула нахмурился. – Нужна ваша помощь, Николай Иванович.

– Мои услуги дорого стоят. Боюсь, что даже твоему боссу они будут не по карману.

– Вы меня неверно поняли. Я не собираюсь склонять вас к чему-то противозаконному. У нас возникли некоторые проблемы, которые впрямую касаются уголовного розыска. Насколько мне известно, вы занимаетесь расследованием кладбищенской истории…

– Допустим. Что дальше?

– Из-за нее может начаться большая разборка. Я думаю, вам не нужна лишняя работа. Вы ведь знаете, что при этом могут пострадать и невинные люди. Чего хотелось бы меньше всего.

– А ты оказывается большой гуманист, – Клевахин внутренне подобрался и насторожился – машина покинула пределы города и стрелой неслась по шоссе в сторону леса.

– Нам нужно, чтобы неизвестный снайпер был найден как можно скорее, – Балагула опять пропустил очередную колкость мимо ушей. – Для этого мы пойдем на любые расходы, окажем любую помощь.

Понимаете? Все что угодно, только скажите. Деньги, транспорт, если понадобится – прикрытие…

– Заманчиво… – Клевахин усиленно соображал. – Значит, и прикрытие?

– От кого угодно.

– Звучит несколько самоуверенно.

– За свои слова я отвечаю, – заносчиво ответил Балагула. – Кто бы там на вас ни наехал, это будет моей проблемой. И поверьте, я не безответственная балаболка. Только найдите этого гада. Или – в крайнем случае – раскопайте, кто его послал. А после просите, что угодно.

Предложение Балагулы и впрямь заинтересовало Клевахина. Он знал, какие силы стоят за спиной бывшего опера, а потому абсолютно не усомнился в правдивости его слов. Прикрытие… Ах, как оно ему нужно!

Джангирова голыми руками не возьмешь, скорее в ящик можно сыграть, чем докопаться до его темных делишек. Прикрытие… Рискнуть?

– Куда мы едем? – уклонился от прямого ответа майор.

– Николай Иванович, неужто вы думаете… – рассмеялся Балагула. – Машина чистая, "клопов" нет. Никто наш разговор не пишет. Ручаюсь.

– В наше время можно ручаться только за свой аппетит. Он подводит очень редко.

– Понял. Ладно, закончим разговор на месте.

– Что это за место?

– А разве вы еще не поняли, куда мы путь держим?

– Извини, но не врубаюсь.

– В субботу здесь была перестрелка… – Балагула испытующе посмотрел на собеседника.

– Вот теперь дошло. Ваши делишки?

– Я этого не сказал.

– Впрочем, мне это и не интересно. Разборкой за городом занимается УБОП.[23] Это их проблемы. Так что ничего интересного сообщить тебе не могу. Не в курсе…

– Про то ладно. У них одна парафия, у вас другая. Мне это известно. Но все дело в том, что таинственный снайпер и здесь наследил… сука! – не сдержал своих эмоций бывший опер.

– Почему ты так думаешь? – встрепенулся Клевахин.

– Я не думаю и не предполагаю. Я уверен в этом…

Машина как раз свернула на проселок и вскоре они оказались возле пригорка, густо поросшего деревьями.

– Приехали… – Балагула вышел из машины и потянулся, разминая мышцы. – Снайпер устроил засаду в этом леске, – он указал на пригорок. – Мне хотелось, чтобы вы посмотрели.

– А разве оперативники УБОП здесь еще не бывали?

– Им никто не подсказал, а у самих котелок не сварил.