– Тогда у меня есть всего лишь один вариант – вы нашли во мне родственную душу, то есть, приятного во всех отношениях собутыльника.
– Считайте, как вам заблагорассудится, но пора бы уже открыть бутылку.
– Слушаюсь и повинуюсь, – ответил я галантно и принялся за дело.
Первая бутылка показала дно с потрясающей быстротой. За это время Илона в моих глазах превратилась из симпатяги почти в красотку. Верно говорится, что в принципе нет некрасивых женщин, бывает мало спиртного.
– А почему вы не уехали? – спросил я, закуривая. – По-моему, вопрос с "женихом" у вас решился, притом в кавалерийском темпе. То есть, аллюр три креста.
– Имею я право отдохнуть в провинциальной тишине и без лишних эмоций поразмышлять над своей глупостью!?
Лицо девушки пошло красными пятнами. Он что, и впрямь до сих пор переживает? Или это искусная игра?
– Имеете, – поспешил успокоить я Илону. – Но насчет глупости я с вами не согласен. Вы совсем не тянете на круглую дуру. А ошибиться может каждый, даже академик. Тем более, в личном плане.
– Не нужно меня успокаивать. Я уже далеко не девочка.
– А жаль. Мне бы очень хотелось выступить в роли доброго самаритянина.
– У вас еще будет такая возможность, – сказала Илона и загадочно улыбнулась.
Ну-ну… Подождем-с. Я промолчал, сделав вид, что не понял ее намека.
– А с кем это вы были в ресторане? – вдруг спросила Илона с ревнивыми нотками в голосе.
Надо же! Оказывается, и она меня заметила. Но не подала виду. Железная барышня…
– Как вам сказать…
– Говорите, что угодно, только без уверток.
– Понял. Случайная встреча.
– Не думаю. Ваша дама смотрела на вас глазами влюбленной коровы. С одной встречи так не бывает.
– Ну, в этом деле вы эксперт…
– Не нужно язвить. По крайней мере, могли бы найти себе кого-нибудь помоложе.
– Вся беда в этой проклятой технике. Барахлит, сволочь, и выдает не то, что в натуре, а сплошные фантазии. – Я осклабился. – Ведь не только вы увлекаетесь компьютерными знакомствами…
– А вы злой.
– Не за себя, за родину обидно.
– Извините, я не знала, что эта дама вам так дорога.
– Извиняю. Она моя одноклассница. Мы не виделись двадцать лет.
– Тогда тем более я прошу меня простить за мой глупый язык.
– Ладно, чего там… Выпьем?
– Выпьем…
Вторая бутылка пошла в расход уже медленнее. Сегодня Илона была гораздо трезвее, чем в прошлый раз. Я смотрел на нее и размышлял.
Что ей от меня нужно? Конечно, это дурацкий вопрос в свете того, что я про нее знал и думал. Но все же, все же…
Я действительно не урод и могу произвести нужное впечатление на особей противоположного пола. Даже когда они значительно моложе меня.
Однако, мой шарм ни в коей мере не может сравнится с привлекательностью эстрадных "звезд" и "звездунов" разного калибра, которых осаждают в гостиничных номерах десятки поклонниц.
Может, Илона знает, что я писатель? Тогда ее поведение можно как-то объяснить.
Нет и еще раз нет! Нынче на дворе не семидесятые годы, когда писатель считался человеком с большой буквы и пользовался уважением и почитанием в обществе.
Теперь наш брат в лучшем случае иногда промелькнет на телеэкране в каком-нибудь дурацком шоу, где он выступает в качестве китайского болванчика, который с умным видом кивает головой.
А в худшем ходит в обветшалой одежонке с авоськой в руках за подачками разных благотворительных организаций и кропает мемуары, которые никогда не напечатают и никто не прочтет.
В конце концов, я запутался в своих размышлениях и махнул на все рукой. Пусть идет, как идет. Иногда с виду сложная задачка имеет весьма простое решение. Но для этого нужно иметь хорошие мозги, а они у меня совсем не с математическим уклоном.
– Как насчет кофе? – спросил я Илону.
– Лично я не против, – беззаботно ответила она.
Небольшую банку растворимого кофе мне презентовала Галюня, которая была не в восторге от моего чая.
"Нэхай оцэй бурьян наши ворогы пьють", – сказала она категорично. Я не возражал – чай и впрямь был дерьмовый.
"Новые" русские (а возможно и украинцы) купили на Цейлоне плантации и теперь там не собирают чайный лист, а косят все подряд – как сено для скотины. Потом этот "натурпродукт" уже на родине расфасовывают в шикарные упаковки, и чаи разных названий и сортов в основной своей массе отличаются только ценой, но не вкусом.
Мы выпили кофе. Разговор наш как-то постепенно скомкался и увял. Да и о чем было говорить? Для нас двоих и так все было предельно ясно. Оставалось единственное – чтобы кто-нибудь сделал первый шаг в нужном направлении.
Невольно вздохнув (что поделаешь, такова уж мужицкая судьба – первому лезть на рожон), я подошел к Илоне, поднял ее на руки и без лишних слов положил ее на кровать.
Она не сопротивлялась. Мне даже в какой-то момент показалось, что Илона потеряла сознание, настолько безвольным было ее тело, когда я приступил к процессу раздевания.
Но вскоре все мои сомнения развеялись, превратились в дым от сожженных мизантропических иллюзий.
Этот "грызун" по моей "квалификации", эта мымра такое со мной вытворяла, что к утру я вообще выпал в осадок. У меня ныло все тело, будто по мне проехался каток асфальтоукладчика.
"Стареешь, брат, стареешь…" – думал я совсем некстати. Однако, свой мужской долг исполнял со стойкостью и выдержкой оловянного солдатика.
Тем более, что мне было очень хорошо с Илоной. Она словно вытащила меня из раковины монашеского целибата, где я таился последнее время, и бросила на сковородку сексуальных страстей.
Последней моей мыслью, перед тем как уснуть, было следующее: "А ты, дурочка, боялась. И совсем не больно было…" Я проснулся перед обедом. Илоны со мной рядом не было. Видимо, она ушла, едва я уснул.
Ах, черт! Я подхватился, как ошпаренный, и бросился к двери. Конечно же, она была не заперта на ключ.
Лафа для киллера: заходи, как к себе домой, и делай, что хочешь – хоть режь, хоть стреляй, а можно и удавку на горло.
Какой же я идиот… Правда, не я первый и не я последний. На женщинах ломались даже асы разведки, способные заранее просчитывать и предугадывать действия противника. Женская непредсказуемость может спутать карты в любой игре.
Это только Джеймс Бонд всегда одерживал победы над вражескими агентами в юбке. Наверное, из-за своей самовлюбленности и примитивной тупости, благодаря которой он поступал парадоксально и сбивал всех с толку.
Но Илона тоже хороша. Могла ведь сказать, что уходит. Или она не знает, что существуют гостиничные воры?
Хотя, возможно, Илона решила, что у меня нечего брать. А это так и было на самом деле, ведь остаток денег, полученных от Самуила Абрамовича, я отдал Галюне, чтобы она положила в свой сейф.
На разные расходы я взял две тысячи баксов и хранил их всегда при себе, в застегивающемся на "молнию" кармашке плавок. Так что обворовать меня было достаточно проблематично.
Закрыв входную дверь на ключ и приняв необходимые меры предосторожности, я полез под душ, и спустя полчаса, чисто выбритый и надушенный одеколоном, нарисовался, как ясное солнышко, перед Галюней.
Она сидела в своем крохотном кабинетике и что-то подсчитывала на калькуляторе.
– Я не стала будить тебя с утра пораньше, – бросив взгляд на часы, сказала Галюня, когда мы по-дружески расцеловались. – А надо было.
– Ничего себе утро… – пробормотал я, проследив за ее взглядом – стрелки вот-вот должны были сойтись на цифре "12". – Судя по твоему заявлению, я кому-то понадобился.
– Не раскатывай губу. – Галюня бросила на меня лукавый взгляд. – Это была не женщина.
– Галюня, не томи душу, выкладывай.
– Звонил Самуил Абрамович. Ты зачем-то ему срочно понадобился. А разве в номере телефон не работает?
– Работает. Просто я отключил его перед сном. Терпеть не могу, когда среди ночи какому-нибудь идиоту вздумается поздравить меня с праздником или днем рождения. А у меня таких корешей хватает. Они по ночам работают, а днем спят, поэтому думают, что все ведут ночной образ жизни. Можно я от тебя звякну?