– Это означает, что мною руководит отнюдь не примитивный интерес к трагическим событиям или просто желание помочь старому приятелю, – продолжал я свои выкладки. – Я работаю, дорогая. И мне известно об этом деле гораздо больше, чем ты думаешь. Но я хочу знать всю подноготную. И ты мне ее расскажешь. Потому что тебе деваться некуда.

"Мокруха" – это не шутки. А если учесть, что на твой след спустили псов-людоедов, то я и вовсе тебе не завидую. Решай. И побыстрее – времени у меня в обрез.

Наверное, с Эллой еще никто не говорил так грубо и напористо. Возможно, за исключением Храпова. Но он получил достойный "ответ". В ее взгляде я читал готовность сожрать меня с потрохами. Однако я не отвел глаз, смотрел на нее как на подопытного кролика – хладнокровно и оценивающее.

Она сдалась. Не без внутренней борьбы, но – сдалась. Мне уже был знаком такой тип людей современной формации. Их еще называют новое поколение. Прагматики до мозга костей, они за деньги готовы пойти на что угодно. Ни своего не отдадут, ни чужого не упустят.

– Все началось года два назад… – Она говорила глухо, будто выдавливая слова. – Я познакомилась с Храповым совершенно случайно, на одной вечеринке. Он был любезен – не более того. Дарил цветы, духи… и разные мелочи. В этом не было ничего необычного, все наши девушки из танцевального коллектива пользуются повышенным вниманием клиентов ресторана. Но однажды он предложил мне поучаствовать в бизнесе. В нем не было ничего криминального – по крайней мере, я так поначалу думала – и я согласилась… – Элла прикусила губу, а по ее лицу пошли красные пятна.

– Принести воды? – спросил я заботливо.

– Не нужно… – Она глубоко вздохнула и продолжила свой рассказ-исповедь: – Не секрет, что сейчас многие девушки стремятся уехать за рубеж – или на работу, или для того, чтобы выйти замуж за иностранца. У Храпова возникла идея заработать на этом большие деньги. Для этого я должна была искать подходящие кандидатуры. Требования он выставлял строгие – рост, вес, красота, молодость – девочки должны быть не старше двадцати двух лет. Я знала многих – школа и хореографическое училище, где мне довелось заниматься, танцевальные группы и просто обширный круг общения – потому мои функции не показались мне чересчур обременительными. Поначалу все шло как по маслу. Я находила нужную девушку, иногда приходилось ее уговаривать, но мне почемуто верили и вскоре заключался контракт. Все было в рамках закона – мне так казалось.

Впрочем, деньги я получала за посредничество немалые и это приспало мою бдительность…

– Да, "зелень" кому хочешь мозги закомпостирует, – заметил я философски. – Не ты первая, не ты последняя.

– Совсем недавно – месяца два назад – ко мне пришла мать одной из девушек, которых я завербовала. Что мне довелось выслушать… – Она горестно всхлипнула. – Ее дочь погибла.

Вернее – ее убили. Оказывается, девушку сдали в какой-то турецкий бордель, она попыталась сбежать, ну и… Но незадолго до смерти девушке удалось через "челноков" передать домой письмо, где она подробно описала все свои приключения. Мать, продав квартиру, на вырученные деньги поехала в Турцию, однако привезла оттуда лишь страшное известие… Она не успела… Я доказывала ей, что девушка по контракту должна была ехать в Америку, и я понятия не имею, почему она оказалась совсем не там, где нужно. Но мои слова были для несчастной матери очень слабым утешением.

– И тогда ты насела на Храпова, – высказал я предположение.

– Да. Правда, перед этим я попыталась разузнать о судьбе остальных девушек, которые прошли через мои руки. К сожалению, мне мало что удалось. Но я все равно разыскала следы двоих. К моему ужасу они тоже… тоже оказались проститутками. Их продали в Арабские Эмираты. Продали!

– Жадность фраеров всегда губит, – сказал я назидательно. – Женщин тоже. Даже в большей степени. Примеров тому – не счесть. Не хрен было им ехать за тысячи верст киселя хлебать. Но ты тоже хороша. Запудрила мозги юным дурочкам – и вот результат.

– Я не знала! Я ничего не знала!

– Да ладно тебе… – Я скептически ухмыльнулся. – Ах, какие мы наивные. Ни газет не читаем, ни кино не смотрим. Просто тундра не огороженная. Все тебе было известно, дорогуша. Возможно, не до конца, но то, что девушек везли за бугор вовсе не для того, чтобы одеть в подвенечные платья, об этом ты знала наверняка. Тебя просто охватил мандраж, потому что женщина, мать убитой девушки, скорее всего, пригрозила судебным преследованием вашей так называемой "фирме". И тебе – в частности. Скажи, что я не прав?

– В какой-то мере… – Элла была бледна как мертвец. – Я себя ненавижу! Дура, дура!

– И я почему-то уверен, что твоя ссора с Храповым на хазе как-то связана с ее угрозами. – Догадка вдруг пронзила меня с головы до ног, как молния. – Я так думаю, что с женщиною произошел "несчастный" случай.

– Как… откуда?.. – Элла едва не потеряла сознание.

Лева, совершенно невменяемый от признаний своей возлюбленной, бестолково засуетился, пытаясь ей помочь, но она сама справилась с временным недомоганием и решительно его оттолкнула.

– Ее сбила машина, – сказала Элла. – Водитель с места происшествия скрылся…

– А тачка была ворованная, – закончил я ее мысль.

– Верно. Я рассказала Храпову о письме девушки и о том, что мать хочет заявить на нас в правоохранительные органы, а на следующий день… она погибла. Я не была уверена в причастности Храпова к наезду на женщину, но когда ночью после работы приехала к нему, чтобы окончательно прояснить наши отношения, он сам мне об этом сказал.

Мерзавец! Ублюдок! – Она вся тряслась от злости и возбуждения.

– Тогда ты заявила, что не можешь с этим мириться и хочешь отойти от дел, – подсказал я, внимательно наблюдая за ее реакцией на мои слова. – Я почему-то не думаю, что у тебя хватило смелости даже намекнуть Храпову на возможность твоих контактов с милицией.

– А разве я могла поступить иначе? За Храповым стоит организация, и они не задумываясь отправят меня на тот свет, если я надумаю даже слово лишнее сказать.

– Вот подтверждение моих выводов. Ты знала, что работаешь на организацию, которая не гнушается никакими методами для достижения своих целей. И знала, что твои комиссионные дурно пахнут. Между прочим, такая организация называется мафией. Это если до тебя еще до сих пор не дошло.

– Господи… – простонала Элла, закрыв лицо руками. – Я пропала…

– И давно, – подтвердил я ее слова. – Но безвыходных положений не бывает. Так что продолжай рассказывать. Может мы вместе и найдем светлое окошко в этом сплошном мраке.

– Когда я высказала Храпову все, что о нем думаю, он меня ударил. Я ответила ему пощечиной. Тогда он начал обзывать меня разными словами и сказал, что выход из организации у меня лишь один – через трубу… Дальнейшее я помню смутно. Знаю лишь, что я опять сказала ему что-то очень обидное, он снова ударил меня, на этот раз кулаком, изо всей силы, а потом… Потом сплошной черный провал… Наверное, я просто сошла с ума… Когда я очнулась от транса, Храпов уже был мертв…

– Дальше, дальше… – в нетерпении подгонял я девушку – мне безумно хотелось побыстрее узнать, кто спроворил сценку моей "драки" с Храповым.

– Несмотря на то, что у Храпова был мобильный телефон, я в горячке выбежала на улицу и позвонила с автомата его помощнику. Он жил рядом, а потому прибежал минут через пять. Когда спустя некоторое время он позвал меня и я вошла в квартиру… – Она замялась.

– То увидела меня. В полной отключке, – подсказал я зло.

– Да… – Элла старалась не смотреть мне в глаза. – Он чем-то ударил вас по голове…

– Понятно. И под каким соусом ты представила этому помощнику убийство шефа?

– Я сказала… – танцовщица вдруг покраснела. – Я сказала, что когда приехала на его вызов, дверь квартиры была не заперта, а Храпов…

– Понятно. Но почему ты вообще вызвала помощника? Могла ведь преспокойно уехать домой и никакая собака не отыскала бы твой след.