- Какой там канал,- с досадой ответил Семен.- Приезжали специалисты - я тогда еще лежал в постели и никого из них не видел. Но Савва мне рассказывал, будто изрыли весь берег и пришли к заключению, что у нас электростанцию строить нельзя… С тем и уехали…

- Вот это здорово! - Сергей встал.- Ну, друг, порадовал ты меня новостями… Пойдем к Савве! Хотя сиди, я один пойду.

- Не печалься, Сережа,- сказал Семен.- Ведь я приберег для тебя новость и приятную.

- Ну, что там еще? - неохотно спросил Сергей.- Говори, да я пойду.

- Ирина к нам заезжала… Вот новость! Сама ко двору приехала,- знать, не выдержало серденько.- Семен улыбнулся.- Как-то раз смотрю я в окно, а ко двору подъезжает бричка. Быки красные, с белыми лбами - да этих быков можно узнать за десять километров! Девушка слезает с брички и идет во двор. Смотрю - наша знакомая, только, веришь, стала она, черт возьми, еще красивее… А выйти я не могу - ноги у меня тогда еще не действовали.

- Зачем же она приезжала?

- Нашла пустяковую причину - быков напоить. И надо же придумать!.. Да. Зовет Анфису, а мне все слышно. «Можно, говорит, из вашего колодца быков напоить?» Анфиса принесла ей ведро. Зачерпнула Смуглянка воды, вытаскивает ведро, а сама спрашивает: «Когда твой брат приедет?» - «А я откуда знаю»,- отвечает Анфиса, не понимая, зачем ей понадобилось это знать. «А письма он вам пишет?» - «Нет, не пишет»,- отвечает Анфиса. Вижу, побледнела Смуглянка, чуть ведро не уронила. «А он вернется?» - «Не знаю,- говорит Анфиса.- Не обещал». Смуглянка ничего не сказала, вылила на землю воду и уехала…

- А с этой новостью ты запоздал,- сказал Сергей.- Ирину я по дороге встретил.

- Ну и что?

- Обо всем поговорили… Ну, я пойду к Савве.

Секретарь станичного совета сказал, что Савва еще утром оседлал коня и уехал в степь, но что к вечеру обещал вернуться… Возвращаясь, Сергей по пути зашел к Савве домой. На дворе звенели детские голоса, и, когда Сергей открыл калитку, к нему побежали, видимо, приняв за отца, маленькие остроуховцы. Тут же они поняли, что обознались, остановились, и только самый младший смело подошел к Сергею и сказал:

- А наша мамка баклажаны насаливает.

Анюта только-только управилась с соленьем. В сенцах стояли две кадки с помидорами - свежие, ярко-красные плоды были покрыты, как инеем, тонким слоем соли. Хозяйка, все такая же пухлая и ласковая,- только теперь природная ее полнота уже не могла скрыть беременность,- помыла руки и, вытирая их о фартук, пригласила Сергея в хату. В комнате было чисто убрано, пахло переспелой дыней. Под кроватью лежали арбузы.

- А Савва тебя заждался,- сказала Анюта.- Тут у него столько неприятностей.

- Какие ж это неприятности?

- А я толком и не знаю.- Анюта вытерла фартуком стул.- Посиди, Савва обещал к обеду вернуться. Хочешь арбуза? Выкатывай из-под кровати любой, какой на тебя смотрит.

Сергей нагнулся и достал полосатый, несколько продолговатый арбуз. Анюта вытерла его полотенцем, и то, как она положила арбуз на стол, как принесла тарелку, ножик, заставило Сергея снова в душе позавидовать Савве - хорошая была у него жена. Разрезая арбуз, Сергей вспомнил Ирину и улыбнулся.

- Знаю, знаю, отчего ты усмехаешься,- сказала Анюта, усевшись рядом на стуле.

- Да так… просто.

- Нет, не просто, а потому, что зараз я тебя буду ругать.

- За что же меня ругать, Анюта?

- Ну, говори, купил соску?

Анюта ожидала ответа.

- А если не будешь ругать?

- Нет буду!

- А сосочку-то я купил. Вот она! - И Сергей вынул из кармана маленький пакетик, аккуратно завернутый в целлулоидную бумагу.- Да еще какая сосочка! Высший сорт. В центральном универмаге купил.

- Ой, какая славная! - воскликнула Анюта.- За это тебе, Сережа, большое спасибо… Сразу видно, что из тебя хороший отец получится…

- Да там уж какой будет…

Арбуз был давно съеден, а Савва так и не приехал.

- Я уйду,- сказал Сергей,- а когда приедет Савва, приходите вечерком к нам. Посидим, поговорим.

В этот вечер в доме Тутариновых долго светились окна. Узнав о приезде Сергея, сошлись соседи, близкие знакомые, пришел и Савва с женой… Время уже было за полночь, когда Сергей закончил рассказ о поездке в Москву и гости стали расходиться. Савву и Анюту Сергей проводил за ворота. Поговорив о своих делах, Сергей и Савва решили утром ехать в район.

- Только давай выедем пораньше,- прощаясь, сказал Сергей,- чтобы Кондратьева застать в райкоме.

Тимофей Ильич и Ниловна уже легли спать, когда Сергей вернулся в хату.

- Сережа,- тихо заговорила Ниловна, приподняв голову.- Я постелила тебе на лавке.- Она взглянула на дверь, ведущую в горницу.- Там теперь Анфиса полная хозяйка.

Сергею было безразлично, где спать. Свет был погашен, в комнате стоял полумрак. Вытянувшись на лавке и закинув руки за голову, Сергей думал и о специалистах, которые побывали в станице и нашли непригодным место для строительства электростанции, и об актах, составленных Рубцовым-Емницким, и о завтрашней поездке в район, и о том, что скоро ему придется взять на себя обязанности председателя райисполкома.

- Батя, вы не спите? - спросил Сергей.

- Дремаю… А что ты?

- Поговорить хотел… Скоро, батя, я буду председателем нашего райисполкома.

Тимофей Ильич ответил не сразу. Сергей слышал, как заскрипела кровать, как старик поднялся на локоть.

- Это, что же, в Москве тебе об этом сказали?

- Разговор начался давно, еще когда в Ставрополь ездил.

- И молчал?

- Чего ж прежде времени говорить.

- А теперь дело уже решенное?

- Почти. Сессия райсовета должна решить.

- Что ж, Федора Лукича снимают?

- Ему надо лечиться. Он давно просился.

Снова заскрипела кровать. Тимофей Ильич сел, спустил на пол костлявые, в белых подштанниках, ноги, достал кисет и стал молча закуривать. Зажглась спичка, и Сергей увидел хмурое щетинистое лицо отца.

- Сам пожелал или люди того захотели? - раскуривая цигарку, спросил Тимофей Ильич.

- Я дал согласие, а избирать будут на сессии. Как обычно это делается.

- А справишься? Подумал ты об этом?

- Обо всем, батя, уже я думал и передумал…

- Ох, смотри… Дело нешуточное…

- Тимофей, ты не об этом печалься,- вмешалась в разговор Ниловна.- Разве ж Сережа не управится с той работой? Будет по району разъезжать на машине и, указания давать… Ты лучше спроси у него, как нам, старикам, жить… Старшие поразъехались и уже на порог не появляются. Анфиса замуж вышла и тоже норовит со двора… Думала, вернется Сережа, поживем с ним вместе…- Ниловна умолкла, и Сергей слышал, как она тихонько заплакала.

- И какая ж ты стала слезливая,- сердито сказал Тимофей Ильич.- В молодости за тобой этого не замечал… А подумай своей головой, чего плакать? Наседка небось не плачет, когда цыплятки подрастут и разбегутся?.. Тут радоваться надо. Сын - голова всего района, и чей же сын - да твой! А ты в слезы… Слушай, Сергей, что я тебе скажу. Раз дело это нужное и уже решенное - становись и работай. Может, ты и нашего Артамашова обуздаешь, а то беда, скачет напропалую… Только я так думаю. На войне ты отличился смелостью, а тут одного этого маловато. Знаю я тебя, натура горячая - покойный твой дедушка был таким… А эта работа требует хладнокровия. Сколько у тебя будет людей - войско! И со всеми надо приличное обхождение. И ежели по-настоящему вникать во всю нашу жизнь да обо всем заботиться - какая тут нужна голова, какие силы и сколько терпения потребуется!..

Ниловна наплакалась вволю и уснула, а отец и сын все еще разговаривали, не замечая, что в окно смотрит заря…

Женщины выгоняли в стадо коров и видели, как со двора Тутариновых покатила стансоветская тачанка, стуча и подпрыгивая на камнях. Лошадьми правил Дорофей, упершись для удобства ногами в жестяной козырек. В задке сидели Сергей и Савва. Женщины долго смотрели им вслед.

- Сынок Ниловны куда-то помчался.

- Мотается… В Москве месяц жил.