На подводе, которая привезла в лагерь продукты, вернулись Прохор, Атаманов и Кушнарев.
- Ну, вот и мы! - сказал Прохор, подходя к Сергею.- Прошли аж до Семенова лагеря.
- А где остальные?
- Они пошли дальше, до самой станицы,- Прохор заметил под бричкой Варю.- Больная? Варя, что с тобой? А-а… Бык поранил… Ах ты чертяка клешоногий!
- Придется ее с этой подводой отправить в станицу,- сказал Сергей.
- А у вас как дела? - обратился Прохор к Сергею.- Что-то лес редко идет.
- Меня это тоже беспокоит,- хмуро проговорил Сергей.- Придется что-то предпринять, а вот что - не придумаю. Эх, если бы механизировать!
Митька Кушнарев не стал интересоваться делами лагеря и подошел к Варе. Присел возле нее, поздоровался. Варя печально смотрела на него.
- Вот видишь, Варюша, осталась ты без меня, и уже с тобой горе случилось,- говорил Митька, заглядывая девушке в глаза.- Ой, чего ты такая злая?
- Невесело,- тихо сказала Варя, кусая нижнюю губу.
- А ты не печалься! Такая была веселая… Ну, засмейся.
- Да ну тебя! Отстань, и без тебя тошно…
Сергей стал замечать, что с каждым днем все меньше и меньше уплывало леса к берегам Усть-Невинской, и мысль о том, как бы ускорить сплав, не давала ему покоя. «Что там думает о нас Савва? - говорил он сам себе.- Небось стоит на берегу и удивляется, почему так редко подплывают бревна». Он дождался вечера и, когда поужинали и лагерь уснул, позвал Прохора. Они уселись на бревне, вблизи берега. Река шумела и пенилась. Пахло сыростью и сосной.
- Расскажите, дядя Прохор, как там по реке?
- Там-то хорошо,- сказал Прохор.- Лес идет безостановочно. Заторов не встречали. Десятка два застряли подле берега.- Прохор помолчал, закурил, угостил Сергея.- Лес идет дружно, а все ж таки назавтра надо собирать новых молевщиков. Главарем можно назначить Атаманова. Со мной он уже напрактиковался.
- А как поживает Семен?
- Эге, хлопцы здорово поживают. У них все налажено. Дежурят по очереди на камне посреди реки. Голые, позасмолились на солнце. Курорт!.. Семен просил тебя приехать.
- Не смогу. Плохие у нас дела. Об этом я и хотел с вами посоветоваться.
- Труд тяжелый, вот хлопцы и сдают, а тем паче бабы.
- А что если ночью сбрасывать? Не жарко…
- Река потянет, но кто ж будет бревна турлять? За день люди так наработаются, что к вечеру у них сил не будет… Как-нибудь потихоньку сплавим.
Такой ответ Сергею не понравился, но возразить Прохору не мог. Поговорили еще немного, и Прохор, шумно зевая, ушел спать. Сергей остался сидеть на бревне и так задумался, что не услышал, как к нему подошел Грицько.
- Сережа, насыпь табачку,- сказал Грицько, присаживаясь на бревно.- Хоть на маленькую. Курить страсть хочется.
Грицько курил молча и не уходил.
- Сережа,- сказал он,- не отправляй Варю в станицу. Она скоро поправится.
- Пусть дома поправляется.
- Я по-дружески тебя прошу,- продолжал Грицько.- Понимаешь, не отправляй… Мы с ней…
- А-а-а… Понимаю. Ну, хорошо. Пусть она здесь выздоравливает.- Сергей помолчал, а потом спросил: - Ты в каких родах войск служил?
- Сперва был в пехоте, а потом танкодесантником… А что?
- Вот оно как! - обрадованно воскликнул Сергей.- Мы с тобой, оказывается, родичи!
- Родня дюже близкая.- Грицько тихонько засмеялся.- Вы сидели в броне, а мы - рядом, на броне… Соседи! Помню, мы на Кировоград шли. Танки мчались на таких скоростях, что, как вспомню, так и сейчас в ушах свистит.
- На Прагу, случаем, не прорывался?
- Не-е… Тогда я уже в госпитале лежал.
Помолчали. Сергей бросил окурок и долго смотрел на реку. В темноте бурный ее поток напоминал туго натянутый ремень,- покачиваясь, он быстро проносился между скал. «Ничем не остановить бег этого ремня,- думал Сергей.- А что, если в воду бросать каждую минуту бревно,- потянет, понесет?»
- Сережа, хотел я с тобой посоветоваться,- как-то глухо заговорил Грицько.
- О чем же? Говори, если смогу - посоветую.
- Не знаю, что мне делать с Митькой Артистом…
- А что случилось?
- Да, понимаешь, пристает он к Варе, озорует… А мне через это обидно. Всю дорогу я пролежал на возу. Ты думаешь - спал? Притворялся, будто сплю, потому что не мог видеть, как он ее обнимает… Все слышал. И как она убежала от него и как села возле меня. Думаешь, чего она пересела на нашу бричку, отчего так запела? Со мной ей хорошо, но я тогда не мог подняться - злой был… Знаю, Артист меня давно дразнит, а я все терплю, все молчу, но кипит во мне такая злость, что я уже и не знаю, что мне делать… Вот и зараз он примостился возле Вари, слышишь, смеется?.. И я снова сдержал себя и не подошел.- Грицько выругался.- Что мне с ним делать - не знаю. Или подраться? Как ты скажешь?
- Вот уж этого я не советую,- сказал Сергей.- Тут силой, Гриша, ничего не сделаешь…
- Я понимаю,- взволнованно заговорил Грицько.- Но он же обижает меня и злит.
- А ты любишь Варю? - в упор спросил Сергей.
- Угу…
- Так женись, если любишь! Вот и спору вашему конец.
Грицько тяжело вздохнул и замолчал, низко склонив голову. Сергей снова видел стремительный и шумный бег реки, вспомнил Ирину, теплый запах ее распущенной косы, ночь, проведенную с Ириной в глубоком ущелье, мягкую траву, на которой они сидели.
- Я бы женился,- не поднимая головы, заговорил Грицько,- такое намерение у меня есть, да только я не знаю, захочет ли Варя…
- А любит ли она тебя?
- Должна бы любить… Почему ж меня не полюбить?
- Разве ты об этом с ней не говорил?
- Не пришлось… Веришь, Сережа, как-то боязно. Уж очень она мне мила… Думал поговорить еще в станице, да не смог. А тут, на сплаве, можно, часто я с ней вижусь, да Митька Артист, черт его знает, чего лезет к ней…
- Эх ты, танкодесантник. Вот что я тебе скажу. В любовных делах лучше всего обходиться без посторонних советчиков. Если ты любишь Варю, так пойди и скажи ей, да пусть и она скажет все, что думает о тебе… А Митька, как я понимаю, тут ни при чем.
- Пойду! Все скажу.
Грицько встал, широко расправил плечи и не пошел, а побежал к лагерю. А Сергей задумчиво смотрел на бурлящий поток, и мысли о сплаве снова не давали ему покоя. «Что-то надо придумать… Но что? Нужны две смены. А где взять людей?» Он погрузился в размышления и не слышал, как к нему осторожно, точно крадучись, снова подошел Грицько. Молча сел на бревно, попросил закурить.
- Ну, что?
- Спит… Все уже спят.
- Слушай, Гриша,- заговорил Сергей, обнимая Грицька за плечи.- Пусть себе Варя спит… Давай поговорим о сплаве леса. Медленно у нас подвигается дело. Смотрю я на эту реку и думаю: как бы нам загрузить ее сполна? Ведь посмотри, ночью она идет на холостом ходу. А сколько бы она унесла бревен за ночь!
- Насытить ее трудно,- ответил Грицько.- Разве подобраться к ней под покровом темноты?
- Ты предлагаешь вести сплав и ночью?
- А почему ж? Ночью даже удобнее. Прохладно.
- Я тоже думал об этом. Но у нас мало людей.
- Не очень и мало,- сказал Грицько.- Давай посмотрим. На сбросе у нас зараз стоит десять человек, а, можно на то же место поставить пятерых, и управка будет та же самая. Зато пять человек отдыхают… А на штабелях управятся остальные. Там две пары быков… Так что поделить нас на две смены - дело верное.
Грицько изложил свой план просто и понятно.
- Ты станешь во главе ночной смены? - спросил Сергей.
- Могу. Только с уговором,- хлопцев давай мне на выбор.
- Согласен.
- А в дневной кто будет за главного?
- Поставим Митьку Кушнарева.
- С Кушнаревым я справлюсь,- уверенно заявил Грицько.- Я его знаю, на работе он не очень резвый.
- Тогда - начнем! - решительно сказал Сергей и встал.- Иди, отбирай людей. Бери, кого пожелаешь.
- Так сразу? - удивился Грицько.- Они же поуснули.
В лагере было тихо. Давно потухли залитые водой костры. Грицько остановился возле крайней от реки подводы. Люди спали. Слышалось глубокое дыхание, кто-то говорил во сне, сладко причмокивал губами. «Кого ж будить?» - подумал Грицько. Подсел к Андрюшке. Легонько толкнул в бок.