Они прибыли в посёлок, и Тен гостеприимно распахнул перед Странниками двери своего дома. На пороге их встретила худенькая девушка с грустными серыми глазами. Она тихо поприветствовала их, выражая благодарность за то, что Странники почтили своим присутствием её дом, и провела их в гостевую часть дома.

— Располагайтесь в любой комнате, — она поймала в коридоре слишком любопытную служанку и велела помочь гостям устроиться, а затем тихо удалилась прочь.

Фэль проводила её взглядом и задумчиво покачала головой:

— Бедная девочка!

— Кто это? — Ярт посмотрел вслед ушедшей девушке.

— Жена хозяина, Найя, — служанка слегка поклонилась им. — Что вам будет угодно?

— Мне угодно что-нибудь перекусить, выпить и поспать, — Альтамир закинул мешки в первую попавшуюся комнату для гостей и потянулся. — Я невозможно устал!

— Настолько, что не потрудился посмотреть, куда летят твои вещи? — раздался насмешливый голос, и из этой комнаты вышел высокий стройный мужчина в свободном шерстяном балахоне серо-голубого цвета. Его волосы цвета тёмного серебра были уложены по бокам в косицы, стянутые с остальной массой в хвост у основания шеи.

— Учитель! — Фэль с громким радостным воплем прыгнула ему на шею. Ярт и Альтамир слегка вздрогнули, а Рэмил, слегка пошатнувшийся, но не упавший благодаря стенке, осторожно попытался её оторвать:

— Эй, девочка! Зачем же так меня пугать? — он наконец-то умудрился отстраниться и оглядел девушку. — А ты совсем не изменилась, Пламя. Всё такая же порывистая и открытая, — Друид осмотрел остальных, немного задержался взглядом на Ярте и слегка отступил в тень комнаты. — Ну, мы ещё успеем с тобой поговорить. Вижу, тебе есть, что мне сказать.

Фэль кивнула и посмотрела ему в глаза. Нескольких мгновений ей хватило, чтобы понять, что учитель желает поговорить с ней подальше от любопытных взглядов и ушей. Рэмил слегка кивнул ходу её мыслей и скрылся за дверью.

— Госпожа чего-нибудь желает? — потормошила её девушка.

— Чистое полотенце, бутылку лёгкого вина и два кубка, — Фэль толкнула дверь напротив и вошла в комнату.

— А юный господин? — служанка постаралась соблазнительно улыбнуться.

Ярт это оценил. Впрочем, Фэль тоже. Она схватила его за руку и посмотрела на девушку:

— Я уже сказала, что нам нужно.

Втянув Ярта внутрь, Фэль прикрыла дверь и, слегка прищурившись, спросила:

— Ты что, намерен строить глазки этой рыжей?

— Вообще-то это она мне строила глазки, — хмыкнул он.

— Мне всё равно. Ты это поощрял, — Фэль глядела на него исподлобья.

Они с минуту пристально смотрели друг другу в глаза, а потом Ярт усмехнулся и, обняв её, поинтересовался:

— Ты, что, ревнуешь?

— Вот ещё! — она слегка склонила голову и провела ногтем по его щеке. — Я же знаю, что ты мой!

Ярт привлёк девушку к себе и приник к её губам, одновременно нашаривая засов. Раздался лёгкий щелчок, и спешившая служанка недоумённо застыла перед закрывшейся дверью. Альтамир усмехнулся и забрал из её рук то, что просила Фэль:

— Я ей передам. Можешь идти.

Фэль, не в силах оторваться от Ярта, лениво щёлкнула пальцами и снова погрузила их в его волосы. В камине вспыхнуло пламя, освещая некоторую часть пространства комнаты.

На пол со звоном упал пояс тилена, затем и сам он ворохом меха сполз вниз. Тонкая ткань нижней рубахи не казалась большой помехой неугомонным пальцам, но и её безжалостно содрали с тела.

— Может, в ванну сна… — начала было Фэль, но Ярт закрыл её рот на полуслове и осторожно опустил девушку на ковёр у камина. Она зарылась лицом в тёмный тяжёлый шёлк его волос, упавший волной на её тело. Он убрал пряди с её лица и снова приник к её губам.

Девушка потянула на себя его рубаху, и она комком упала на пол за её головой. Фэль почувствовала кончиками пальцев пробуждающуюся волну Силы и потянулась к её источнику. И вновь ураган обнял их. И в его водовороте Фэль неслышно, одними губами произнесла:

— Люблю тебя…

Она переплела их пальцы, впиваясь ногтями в его ладони. Сейчас она была — само олицетворение пламени. И он сгорал в её огненной Силе:

— Фэль… Пламя моё… Искушение моё… Фэли-мэ… Шеинэ-мэ…

У неё перед глазами вспыхнули яркие звёзды. Тело показалось невесомым. Меж пальцев лениво протекали облака, а сквозь кожу летел ночной ветер, лаская тело, запутываясь в волосах, целуя.

Фэль открыла глаза и увидела его лицо, склонившееся над ней.

— Ты в порядке, Инорэсси? — Ярт нежно погладил её по щеке.

— Звёзды… — она опустила веки, оживляя виденное. — Такие большие и чистые. И ветер, нежный ночной ветер…

— Что с тобой? — он приподнял её. — О чём ты?

— Я не знаю, что это было, — Фэль снова распахнула глаза и посмотрела на него задумчивым взглядом. — Я, кажется, была облаком, — она вскинула руки на его плечи и рассмеялась. — Лёгким-лёгким, невесомым. Облаком в ночном небе. А ты — ты был ветром. Шальным ночным ветром. Ты скользил сквозь меня. И мы были одно.

— Мы и так одно, что бы ты ни говорила, — Ярт склонил голову набок и задумчиво проговорил. — Это было предначертано, что мы будем вместе. Предрешено ещё до нашего рождения. До моего точно. Мы жили, чтобы однажды встретиться на Пути, чтобы ты открыла мне — что я…

Фэль внимательно посмотрела на него и встретила совершенно отстранённый взгляд, словно он слушал что-то, недоступное ей.

— Мне бы самой узнать, что ты такое, — пробормотала она. — Но в одном ты прав, мальчик. Нам суждено было встретиться. Хотя бы ради того, чтобы ты открыл мне меня, мой Волчонок.

— Прости, я задумался, — Ярт мотнул головой и снова взглянул на неё. — Что ты сказала?

— Что ты — мой волчонок, — Фэль гибко скользнула ему на грудь и крепко прижалась к нему. — Нет уж, дорогой мой. Я не отпущу тебя через год. Я тебя так обласкаю, что ты сам никуда уходить не захочешь.

— Куда уж больше-то? — Ярт приподнял её лицо и очертил пальцем контур её губ. — Если ты не хочешь меня отпускать, то почему отказываешься назвать меня мужем?

— Потому что сейчас — это сейчас, а что будет через пару десятков лет, я не знаю. Может быть, мы надоедим друг другу, а семья — это навсегда, — девушка пожала плечами и улыбнулась. — Ну зачем тебе это? Тебе обязательно нужно, чтобы я звала тебя супругом или любимым? Неужели тебе без всего этого со мной плохо? Ну, ладно. Допустим, я скажу, что я люблю тебя. Что это изменит?

— Ничего… почти, — Ярт усмехнулся. — Ты просто перестанешь скрывать то, что я и так знаю. Исчезнет эта маленькая преграда между нами.

— Интересно, — перебила она. — Что это ты знаешь из того, что я скрываю?

— Например, то, что ты меня любишь, — он поправил её волосы.

— С чего бы это вдруг? — поинтересовалась Фэль.

— Просто знаю, — Ярт обнял её и повторил. — Просто знаю. Пусть ты ничего не говоришь, но я это чувствую. Ты любишь меня не меньше, чем я тебя. Но твоя гордость Странницы не даёт тебе этого признать. Или это твоё чересчур развитое чувство ответственности за судьбы близких? — задумался он.

— По-моему, у тебя чересчур развита фантазия, — нервно хмыкнула Фэль и прижалась щекой к его груди, — Но я действительно боюсь за тебя, Ярт. Очень боюсь. Ты — одно из моих самых больных мест. И если об этом узнают на Пути…

— Не стоит бояться за меня, я не столь уязвим, как тебе кажется, — он поцеловал её и поднялся. — По-моему, наше полотенце и вино где-то задержались.

— Наверняка у Альтамира, — Фэль хихикнула. — Ты закрыл дверь прямо перед носом у служанки.

— Тогда нужно забрать его, пока там хоть что-то цело, — Ярт натянул одежду и открыл дверь. — Забирайся в ванну. Я сейчас вернусь.

Альтамир и Рэмил играли в «Лабиринт».

— Опоздал! — Странник оторвался от карты и посмотрел на Ярта. — Мы уже всё выпили. Нечего было дверь закрывать, если вам вино принесли.

— Ну, тогда я возьму вот эту бутылку, — в тон ему ответил Ярт и стянул со стола нераспечатанную бутыль. — Нечего было не своё вино пить. А вы играйте, играйте, — он подхватил с кровати полотенце и удалился под тоскливым взглядом Альтамира, которым Странник проводил бутылку.