— Это она как раз вернулась из Друидской Рощи, — задумчиво проговорил Лорелин, глядя на портрет, — и поступила в Академию. Красавица, правда?

— Ещё бы, — Ярт хмыкнул. — Это же моя мама.

— Эт-то точно, — дядя плюхнулся на стул и осмотрел библиотеку. — Сто лет здесь не был.

Ярт пошёл вдоль полок, рассматривая книги. Он наугад вытащил одну с кожаным тиснёным переплётом и твёрдой обложкой с красиво выведенной надписью: «Легенды и сказания о великих героях».

Парень сел за стол и стал листать книгу. Постепенно он втянулся в чтение. Длинные сказочные истории повествовали о великих деяниях не менее великих людей и Эльфов: кудесник Коур, великий воин всех времён Гарилеф, укротитель драконов — Странник Ондорин и многие-многие другие.

Почти во всех легендах присутствовал образ Великого Пути. Почти везде так или иначе были замешаны Странники. Ярт начал постепенно осознавать, сколь велика их роль в жизни различных народов.

Встречались в книге и юмористические рассказики о всякой нечисти: водяном, возомнившем себя рыцарем и в результате случайно спасшем город, о леших, русалках. Во многих Ярт узнавал образы и сюжеты сказок, слышанных в детстве от матери.

— Нашёл любимую книжку Хэйи? — рядом появилась Альма. — Она редкий день её не перелистывала. Всё время мечтала, что кто-нибудь из героев вернётся и увезёт её в прекрасные страны.

— Она мне её пересказывала, когда я был маленький. Как сказки, — Ярт задумчиво улыбнулся. — Я очень любил их слушать. Помнится, мы их даже разыгрывали. Я был главным героем, а она — всеми остальными.

— Хэйа любила сказки, — Альма подошла к полке и вытащила ещё одну книгу. — Вот эти, например. Жутко сентиментальные.

— Это уж точно, — фыркнул из своего угла Лорелин. — Если эту книжку на язык пробовать, горечь невозможная. Она насквозь от сестричкиных слёз просолилась. Никогда не понимал её тяги к романтическим сказочкам.

— Ну-ну! — хмыкнула мать. — Тогда что эта книжка делала в своё время у тебя под подушкой? Наверняка не для мягкости там лежала.

Лорелин покраснел:

— Ну, хотелось же узнать, чем моя любимая сестричка учитывается.

Ярт хмыкнул и продолжил листать книгу.

— Если хочешь, возьми с собой почитать, — предложила Альма.

— А можно? — Ярт с восторгом смотрел на неё.

— Ну, конечно, — бабушка снисходительно потрепала его по голове и подошла ещё к одной полке. — А вот эта книга может тебе сейчас пригодиться.

Она бухнула на стол толстенный том под названием «Традиции, обряды, праздники».

— У-у, — Лори хмыкнул. — Решила подковать его к празднику?

— Почему бы нет? — Альма открыла книгу. — Здесь есть всевозможная информация о праздниках. В том числе и о празднике Восьми Ветров. Почитай.

— Благодарю, — Ярт прижался губами к бабушкиной ручке и стал рыться в книге.

— Вот, учись, — кивнула Альма Лорелину.

— Да ладно тебе, мам, — тот усмехнулся. — Ты меня и так любишь.

— Ещё бы я не любила своего сына, — фыркнула Альма и прошелестела платьем из комнаты.

Ярт до самого вечера не вылезал из-за стола, изучая все сведения, все традиции, все особенности праздника Восьми Ветров. Он откопал кучу интереснейших вещей и теперь более чётко представлял свою задачу на предстоящее торжество.

Из-за стола его пришлось вытаскивать чуть ли не за уши. К счастью, он вовремя вспомнил, что должен вернуться к ужину, и с сожалением закрыл книгу, поставив её обратно на полку.

— Если уж не желаешь у меня жить, то хоть заходи почаще, — проговорила Альма, провожая его до крыльца, и поцеловала внука. — Я всегда буду рада тебя видеть.

— Спасибо, бабушка, — Ярт кивнул Лорелину и направился к Альтамиру.

Благодаря дядюшке, он уже куда лучше ориентировался в городе и почти без труда нашёл своё пристанище. На мгновение он пожалел, что не согласился на бабушкино предложение перебраться к ней, но при мысли о Фэль сожаление испарилось, как роса под жарким южным солнцем.

В окнах горел свет. От дома тянуло аппетитным запахом еды. Терти, похоже, готовила очередной деликатес. В тени ворот лежал Сэллифэр. Ярт окликнул его:

— Меня ждёшь, бродяга?

— Да, — тот встал. — Я думал, ты заблудился.

— Ещё чего, — Ярт присел и погладил его по загривку. — Я же не ребёнок. Как видишь, дорогу запомнил. А что здесь за день произошло?

— Ничего нового, — Сэллифэр стал вылизывать лапу. — Приходила сестра твоей волчицы с твоим другом. Они ждали тебя.

— Инри был здесь? — Ярт простонал. — Дрэит Нэртэ! Давно?

— Ушли с… полчаса, — волк с трудом подобрал слово, — назад. Он оставил тебе весть.

— Это уже лучше, — Ярт повеселел.

Они направились к дому.

— О! Вернулся уже! — на крыльцо вышел Альтамир и стал выколачивать свой пропылённый плащ. — А твой Сэллифэр уже совсем извёлся. Места себе не находил. То в один угол ляжет, то в другой. То к Фэль сбегает. У меня аж в глазах зарябило.

— Волновался, — пожал плечами Ярт.

— Инри здесь был, — Странник перекинул плащ через руку. — Тебя не дождался, слегка расстроился и ушёл. Правда, записку оставил. Ну, как сходил, рассказывай?

— Замечательно, — парень усмехнулся. — Бабушка у меня — лучше не пожелаешь. Поговорили. Она мне о нашей семье рассказала, про маму расспрашивала. Потом обедом накормила. Потом я у неё в библиотеке сидел, книгу о праздниках читал. Теперь хоть представляю, что мне делать придётся.

— Замечательно, — Альтамир улыбнулся. — Значит, ты доволен?

— Ещё бы, — Ярт вдруг хитро прищурился. — А дядюшка у меня — просто моя копия. Или я — его. Шли сегодня, смотрел и поражался. Как я в Вэльтарете, так он в Ваинэле. Такой же повеса.

— Это у вас семейное, — усмехнулся Странник. — Правда, от этого есть хорошее средство.

— Какое? — заинтересовался Ярт.

— Для тебя? — Альтамир хитро на него посмотрел.

— Ну? — Ярт нетерпеливо подпрыгнул. — Говори. Что это?

— Фэльмарэ, — Странник подмигнул ему, и оба рассмеялись.

— Альтамир, Ярт! Ну что вы к этому крыльцу приклеились, что ли? — раздался голос Терти. — Ужин стынет.

— Надеюсь, ты голоден? — предупредительно спросил Альтамир. — Терти целый вечер торчала на кухне, надеясь затмить шедевры твоей бабушки.

— Судя по запаху, она этого добилась, — хмыкнул Ярт. — Идём, я умираю с голоду.

— Приятно слышать, — Альтамир рассмеялся, и они вошли в дом.

Глава 7

Инри в нетерпении наматывал круги перед воротами Академии.

— Ну что ты носишься, словно тебя оса в мягкое место ужалила? — проворчал старик-ключник, качая головой. Он уже добрых полчаса наблюдал эти метания.

Парень послушно сел, но не прошло и пяти минут, как он вновь вскочил и выглянул за ворота.

До прихода Ярта было ещё минут пятнадцать. Инри позвал его к тому времени, когда должно было закончиться занятие. Но занятие Элээн отменила, и теперь он слонялся по двору в надежде, что друг появится раньше.

Однако Ярт и Альтамир появились перед воротами ровно в два часа пополудни.

— Добрый день, Мирэл, — ключник кивнул им. — А это кто с тобой?

— Это мой друг, — подскочил к воротам Инри.

— Так это его ты ждал? — ключник усмехнулся. — Он мне уже борозды на дворе протоптал, пока бездельем маялся. Не знал уже, чем и заняться.

Инри смутился:

— Я же не виноват, что Айэрэ отменила занятие.

Друзья вошли во двор. Ярт с любопытством оглядывался. Двор Академии заливало полуденное солнце, и блики его весело прыгали по большим каменным плитам. По краям широкой главной лестницы разместились два миниатюрных фонтанчика. Ещё два находились по краям двора, прячась в прохладной тени раскидистых деревьев, которые аккуратными рядами окружали двор, отделяя его от стен, а затем плавно перетекали в сад за Академией. Всё это природное великолепие было заслугой Друидов.

Само здание Академии представляло собой произведение архитектурного искусства. Оно возносилось шпилями своих маленьких башенок в небо; перекаты крыш слепили глаза, брызжа золотым светом; кое-где виднелись переброшенные от башни к башне узорчатые каменные мостики; вдоль стен на уровне второго этажа тянулись галереи; и всё это было увенчано огромной, но, тем не менее, изящной Главной башней с зубчатой кромкой по верху, которую в свою очередь венчал хрустальный купол. Витая лестница взбегала наверх, огибая её стены. На самой её верхушке шли занятия по астрологии и звёздоисчислению. Поддерживалось всё это великолепие строгими белыми колоннами. Стены нижних этажей были изящной рамкой под огромные окна. Ближе к верху окна сменялись витражами. И всё же, несмотря на свои огромные размеры, Академия продолжала казаться хрупкой, словно была вылеплена из тончайшего фарфора. Казалось, тронь её, и стены отзовутся тихим звоном.