— Это ещё что! — Инри распирала гордость, словно здание было его собственным творением. — Ты его внутри не видел.

— Боюсь даже представить, что ждёт внутри, — признался Ярт. — Здорово, наверное, жить в таком месте.

— Ещё как, — друг кивнул. — Каждый день что-то новое. То неизвестная дверь появится, то лестница не туда повернётся, то в коридоре умудришься заблудиться. Это здание живое. Всем новичкам подобные проверки устраивает. Например, библиотека. Если ты ей понравишься, то никаких проблем. Нужные книги найдёшь сразу, да тебе ещё и расскажут то, чего в этих книгах нет. Но если ты ей не приглянешься…

— Представляю, — Ярт усмехнулся. — Ничего не найдёшь, хотя книга всегда оказывается на самом видном месте.

— Примерно так, — Инри присел на ступень лестницы. — А ещё у нас есть домовые. Днём они превращаются в кошек, так что, если ты увидишь здесь кошку, не вздумай её обидеть. Иначе ты отсюда никогда не выберешься. А по ночам наши домовики очень забавные. Они сами по себе размером не больше кошки, одеты в такие меховые серые безрукавки, полотняные рубашки и штаны. И постоянно носят рукавички, хотя ходят босиком. Ужасно любят проказничать, но вообще очень хорошие. Волосы у них такие пыльно-серые и прилизаны настолько, что кажутся жиденькими. Они вообще все несколько сероватые, незаметные. Домовихи нам по ночам колыбельные поют и прядут лунный свет. Ты когда-нибудь видел платье из лунного света?

— Нет, — Ярт удивлённо глядел на друга. Тот вдруг оказался совсем ему незнаком. Ярт привык считать его тихоней, застенчивым малышом, но сейчас он видел друга с другой стороны. Инри нашёл своё место, он повзрослел, но остался прежним романтиком. Вместе с серьёзностью он приобрёл уверенность в себе, однако по-прежнему был таким простым и близким. Ярт вдруг подумал, что это, наверное, здорово — просто жить и восхищаться тем, что сегодня лестница ведёт не туда, куда вчера, дружить с кошками Академии, радоваться тому, что на свете есть платье из настоящего лунного света, сделанное маленькими ручками мастериц-домових. Нет, Ярт даже слов не мог найти, чтобы описать то, что открылось ему в друге. Но он видел одно — Инри повзрослел.

— Что с тобой? — друг заглянул в его глаза, и Ярт улыбнулся:

— Ничего. Представил себе платье из лунного света.

— А! — Инри просиял. — Ты ещё увидишь его, если захочешь.

Они немного помолчали. Потом Ярт спросил:

— Не хочешь показать мне Академию?

— Конечно, — друг схватил его за руку. — Идём.

Он буквально затащил его внутрь.

Парадная дверь сама бесшумно отворилась перед ними и сама закрылась.

— Уау! — Ярт задрал голову, разглядывая высокий сводчатый потолок Главной внутренней галереи, который держался на множестве арок. Потолок был расписан под небо; казалось, облака были настоящими, вот сейчас подует ветерок, и они поплывут.

— А они и так плавают, — сказал Инри, выслушав друга. — Я же говорю, здесь всё живое. Завтра небо будет другим.

Арки, на которых держалась галерея, были похожи на Врата Тхартнэля. Только эти деревья ничуть не напоминали камень. Их ветви, сплетаясь, поддерживали на себе «небо» потолка. Каждый листочек был выполнен отдельно и так тонко, что был неотличим от настоящего. Если бы не цвет (серебряные стволы и золотая листва) и не собственные ощущения (Ярт тронул одно дерево, и оно отозвалось чистым металлическим звоном), он никогда бы не поверил, что деревья искусственные.

— Не удивляйся, здесь почти везде такие опоры, — Инри улыбался, глядя на Ярта и хорошо помня, как сам он впервые шёл по этой галерее. — Они прочнее камня и обычного металла. Да, и они тоже настоящие, то есть живые. Листва заменяет светильники по ночам и каждый год меняется, как у обычных деревьев.

— Сколько же нужно трудов, чтобы отковать такое количество листьев, — благоговейно прошептал друг.

— Отковать? О нет, — Инри рассмеялся. — Они растут сами. Это же живые деревья, пусть и из металла. К тому же здесь они не представляют всего своего великолепия. Идём, я тебе кое-что покажу.

Они пошли вдоль галереи, прямо к центру Академии. Время от времени под сводами боковых ветвей появлялись тёмные проходы, в которых терялись лестницы, ведущие на второй этаж. А сквозь переплетения верхних можно было видеть, как по коридорам двух малых галерей на втором этаже ходят ученики. В конце Главной галереи стояли два особенно мощных дерева. Их ветви ажурно переплетались вверху, образуя прочную решётку, и тонкими нитями свисали вниз, как будто водопад листьев. Инри отвёл их рукой, и друзья шагнули в центральный зал Академии.

Глядя на неё снаружи, Ярт и предположить не мог, что внутри способен расположиться зал таких размеров. Сказать, что он был большой, значит не сказать ничего. Здесь могла бы поместиться вся центральная площадь Вэля с прилежащими к ней домами и, наверное, ещё осталось бы место.

Каркас зала составляли те же самые деревья, но уж вовсе исполинских размеров. Они уносились кронами ввысь на несколько этажей. Потолок казался выложенным золотой плиткой, так плотно на нём сплетались ветви. Местами они свисали такими же тонкими нитями как на входе, унизанными гирляндами листьев, создавая причудливые светильники.

Самые нижние боковые ветви служили опорой для широкого балкона, обегающего весь зал по кругу. С него можно было выбраться во внутренние помещения и на внешнюю террасу, занимающую крышу первого этажа Академии.

Между стволов дробили отражения зала зеркала, отчего он становился ещё просторнее. В нескольких местах золотились всё те же лиственные водопады, закрывающие выходы на лестницы и в коридоры.

Ярт опустил глаза и замер, на секунду ощутив себя очень неуютно. Ему показалось, что он стоит в пустоте. Пол был из цельного куска чёрного хрусталя, в глубине которого мерцали звёздами серебряные капельки. В этом ночном небе не хватало только луны.

В противоположном конце зала под навесом из ветвей стояли на возвышении два изысканных резных кресла. Инри бегом устремился к ним, таща Ярта за собой.

— Вот, — он усадил его в одно из кресел и отошёл на пару шагов. Полюбоваться.

— Что с тобой? — Ярт встал, но друг вновь усадил его.

— Сиди-сиди, привыкай. Тебе здесь ещё целую ночь сидеть. Это королевский трон.

— А-а, — понимающе протянул парень и поёрзал, устраиваясь поудобнее.

Он ещё раз окинул взглядом зал и признал, что Инри был прав. В сравнении с этим галерея казалась детской забавой.

— Сейчас прямо над нами, то есть над этим залом, — поправился Инри, — располагается главная башня Академии. С неё виден весь Ваинэль.

— А подняться можно? — у Ярта моментально загорелись глаза.

— Конечно, только это долго, — осторожно заметил друг.

— Давай поднимемся, — Ярта уже было не остановить.

— Давай, — Инри повёл его в один из боковых выходов. Они ещё вышли на балкон, чтобы полюбоваться залом сверху, и направились на башню.

Всего Академия насчитывала семь основных ярусов — по количеству ступеней обучения. Седьмой ярус прилегал к подножию Главной башни, и в одном из его коридоров находился выход на внешнюю и внутреннюю лестницы к обсерватории.

С первого и до седьмого яруса можно было добраться, не заходя внутрь основных помещений. Надо было лишь переходить с моста на мост или в промежуточную галерею, что и сделали друзья.

У подножия башни Инри пояснил:

— В самой башне ещё четыре этажа, не считая площадки наверху. Там идут занятия, поэтому идти будем по внешней лестнице.

— Хорошо, — согласился друг и ступил на лестницу. Он уже понял, что, несмотря на отсутствие опоры, эта лестница намного надёжнее обычной, и поэтому шёл без опаски.

Через несколько минут Ярт уже сбился со счёта, сколько отмеряно ступеней. В ушах свистел ветер, сердце приятно падало вниз, когда он глядел на землю. Инри шагал впереди, подобрав полы своего балахона, чтобы не споткнуться. Будь это в Вэле, он бы уже выдохся и пыхтел, как закипающий котелок, надеясь этим повлиять на неутомимого друга. Однако дорога и Академия изменили его. Инри легко скакал через ступеньки и словно бы совсем не ощущал усталости.