Сайрэсс пожала плечами и плюхнулась в кресло:

— Это не так уж и сложно. Зная его славу, мне он казался более… м-м… непробиваемым. По крайней мере, я считала, что он не так реагировать будет. Но Лорелин почему-то всякий раз позорно сбегает, не сказав последнего слова. Даже обидно!

— Просто он еще за тебя всерьез не взялся, — усмехнулся Альтамир. — Когда возьмется, взвоешь и первая прикусишь свой ядовитый язычок.

— Почему-то я в этом сильно сомневаюсь, — ехидно фыркнула Рэсс.

— И я тоже, — вполголоса протянул Ярт себе под нос и поднялся. — Так значит, я могу пожить тут некоторое время, Мирэл?

— Можешь вообще сюда переселиться, — Альтамир лениво растянулся на диване. — Если сможешь вынести пребывание в той комнате.

— Я? — Ярт коротко усмехнулся. — Вынесу.

— Твои вещи я уже перенес. Заранее, — Мирэл задумчиво сморщил лоб. — По крайней мере, те, которые валялись в комнате. Но ты сам проверь на всякий случай.

— Проверю, — Ярт кивнул и неторопливо зашагал вверх по лестнице, сопровождаемый верным Сэллифэром и любопытной Сайрэсс. Девушка несколько раз покосилась на волка, а потом поинтересовалась:

— Он всегда с тобой?

Ярт молча кивнул.

— А почему ты его раньше на Советы не приводил? — Рэсс остановилась в нескольких шагах. — Или ты в этот раз просто решил братство позлить?

— Нет, решил, что раз меня считают Волком, нет смысла пытаться изображать из себя что-то иное, — Ярт пожал плечами и открыл дверь в комнату Фэль.

Сайрэсс сунулась следом за ним и чуть сморщила носик:

— Как тут запустело… И мрачновато. Совсем на остальные не похоже!

— Здесь память, — глуховато ответил Ярт и осторожно опустился на кровать. — Раньше здесь жила Фэльмарэ Нэртэнэль. Ты должна бы о ней слышать.

— Почему слышать? — Сайрэсс склонила голову набок, осматривая полки. — Я ее лично знала. Мы частенько встречались в Бокре. Она дружила с моей матерью и бывала у нас в гостях, — девушка искоса бросила на него взгляд и, не утерпев, поинтересовалась. — А это правда, что она была тебе не только наставницей, но и женой?

Ярт коротко хмыкнул и утвердительно кивнул:

— Правда. Хотя немногие в это верят.

— Я верю, — Сайрэсс забралась в кресло и внимательно посмотрела на него.

Нет, конечно, она и раньше видела Волка, но еще ни разу у нее не было возможности посмотреть на него так близко и спокойно, не опасаясь, что строгая наставница начнет мрачно бурчать на ухо.

Странно, раньше Лайнэ казался ей куда более рослым. Нет, он, конечно, и так был высоким, но, например, рядом с тем же Альтамиром выглядел как копье рядом с молотом. Стройный, гибкий, он казался изящным… до того момента, пока не встретишься с ним взглядом. И тогда без труда была видна его Сила, огнем горевшая в изумрудных глазах.

Сайрэсс с удовольствием наблюдала за ним, ловила каждое движение, исполненное ловкости и стремительности — бросал ли он мешок на пол, подхватывал ли нож, скатившийся по кровати, заправлял ли прядь волос за ухо… Она даже не заметила, что машинально повторила это движение.

И уж совсем мимолетной была мысль, что Волк на самом деле хорош собой, и понятно, почему девчонки-ученицы, да и не только ученицы, порой вздыхают от несбыточных мечтаний найти управу на его вольницу. Сама Рэсс, если и относилась к ним, то уж совсем короткое время, когда только впервые услышала о нем, а сейчас ей и вовсе подумалось, как было бы здорово, если бы Мать Жизни дала ей такого старшего брата — красивого, смелого и гордого! Как бы она им гордилась!

— Мне тоже жаль, что у меня нет сестер или братьев, — раздался негромкий голос, и девушка вздрогнула, ошарашено захлопав глазами. Мигом вспомнились байки о том, что Лайнэ мысли читает так же легко, как книги.

Ярт усмехнулся, правильно истолковав ее замешательство, и присел на край кровати:

— Не волнуйся, я мысли не слышу… Вернее, могу слышать, но не мысли, а… как бы тебе объяснить… Ну, вроде как эмпат — чувства, души, ощущения. Если знаешь того, кого слышишь, нетрудно догадаться и о мыслях… Но ты просто произнесла вслух.

Сайрэсс слегка порозовела:

— Да нет, я и не волновалась. У меня в мыслях ничего такого нет, чтобы скрывать. Чего мне волноваться-то? — она окончательно смешалась и умолкла, искоса поглядывая на него.

— Это хорошо, когда ничего скрывать не надо, — рассеянно проговорил Ярт, выводя пальцами на покрывале какой-то узор. — Когда приходится что-то прятать в душе, так муторно. По себе знаю. У меня есть много таких мыслей, которые никому не расскажешь — не поймут.

— Ты уверен? — Сайрэсс испытующе смотрела на него. — Так-таки никто и не поймет? Совсем-совсем никто? А ты хоть раз пробовал с кем-нибудь поговорить?

Ярт передернул плечами и вздохнул, не глядя на нее:

— Ты полагаешь, кто-нибудь кроме Волков способен понять Волка?

— А ты пробовал? — настойчиво повторила она, и так зная ответ.

— Нет, — Ярт качнул головой. — Хотел, но не пробовал. Я и так знаю, что это бесполезно. Мне улыбаются в глаза, а за спиной называют ублюдком Стаи. Меня уважают на Советах, а в темных уголках старейшины и наставники жалеют, что у меня есть посох и право ходить по Пути, как Страннику. Меня называют другом и со страхом ожидают, когда же наконец проявится моя волчья сущность… С кем мне говорить, Рэсс? С садоводами, рыбаками, торговцами? С менестрелями, может быть? Глядишь, еще пару баллад накропают, — при этих словах его лицо выразило живейшее отвращение. Девушка прекрасно знала, почему. На его месте у нее было бы такое же лицо. Господа менестрели вот уже три года обсасывали тему возвращения наследника Волков, летая из крайности в крайность, представляя его то бесстрашным (и, чего уж скрывать, бессердечным) зверем, то непобедимым доблестным воином, живущим одними подвигами, то жутко несчастным одиночкой, потерявшим всех, кто был ему дорог. Тема несчастной любви была особенно плодотворна.

— Хм, не думаю, что к менестрелям ты пойдешь, — протянула Сайрэсс, наматывая на палец прядь волос; глаза ее хитро блестели. — Я слышала, ты одному инктар об стену разнес за песни о себе…

— Не разнес, а пригрозил, — пробурчал Ярт. — Услышу еще раз эту чушь, точно разнесу!

Он скривил лицо и нарочито-фальшивенько прогундосил:

— Одинокий он, неприкаянный.

И любовью сердце измаяно.

Он бы рад забыть, но в душе его.

Только смерть сотрет образ Пламени…

Сайрэсс придушено хрюкнула и безудержно расхохоталась.

— Смешно тебе, — Ярт вздохнул, не разделяя веселья девушки. — А мне, знаешь ли, обидно. Я что, так похож на несчастного страдальца? А уж то, что я рад был бы забыть… Знаешь, Рэсс, ей богов надо благодарить за то, что девушкой родилась. Я их на поединки обычно не вызываю. Был бы парень, я бы еще подумал… Ну, и еще она не хотела меня обидеть, я видел это. Она, похоже, искренне верила, что мне должно понравиться.

— Интересно, что именно? — ехидно поинтересовалась Сайрэсс, успокаиваясь. — Песня или сама исполнительница?

Ярт вздохнул еще тяжелее, и девушка неимоверным усилием воли сдержала очередной приступ хохота.

— Бедненький! — пожалела она его. — Тебя, наверное, девчонки уже допекли! Кажется, я понимаю, почему ты так не любишь на Советах бывать… Но ведь никто не виноват, что ты таким родился, да еще и Волком к тому же. Что поделаешь, волчья притягательность у тебя в крови.

— Что-то по тебе я этого не замечаю, — поддел ее Ярт.

Сайрэсс шутки не приняла, задумчиво посмотрев на него:

— Так ведь я же — не все. У меня прапрабабка — Волчица… Или ты просто недоволен, что кто-то способен на тебя смотреть не через радугу влюбленности?

— Побольше бы таких, как ты, — честно ответил он. — Может, у меня жизнь хоть чуть-чуть поспокойнее была бы… Ты ведь на самом деле даже не представляешь, какая морока — сопливые девчонки, уверившие себя, что они тебя любят, что ты — их Судьба и предназначен им. Записочки, стихи, ленточки, баллады те же… — Ярт тоскливо огляделся вокруг. — И ведь никак им не объяснишь, что не будет ничего, что другая у меня в сердце… Была бы рядом Фэль… А так, — он махнул рукой и криво усмехнулся. — Даже смешно, наши девчонки смелее наших мужчин. Во всей этой мороке есть одна радость — они меня не боятся. Пусть не понимают, но и не опасаются, а их шепоток за спиной в основном о том, как бы умудриться ко мне поближе подобраться и у меня перед глазами повертеться, — Ярт опустил подбородок на кулаки, печально глядя на Рэсс. — Забавно, правда? А ведь когда-то давно у них могли бы быть шансы пусть не на вечную любовь, но уж на пламенный романчик точно. Причем, у всех вместе. Я далеко не всегда был таким паинькой. Грозные матроны Вэля меня и мою компанию как огня боялись, а наши девушки… Похоже, они во всех народах одинаковы. Что здесь, что там… Уйду я, придет кто-то другой, и они переметнутся к нему. И хорошо, что так. Когда-нибудь каждая из них найдет того, кто действительно предназначен ей. И многие начнут сожалеть о тех глупостях, которые наделали, будучи такими, как сейчас. Даже не будь Фэль, я бы сейчас двести раз подумал, а уж помня о ней…