— Негодный, гадкий эгоист! — рыдала она на широкой груди любимого, — ты меня бросаешь здесь одну с этим разорившимся хлюпиком! — («Это она о последнем муже», — понял Лео.) — Тебе даже не пришло в голову позвать меня с собой.

— А разве ты поехала бы со мной? — удивился Леонардо.

— Вот еще, мой глупенький, — Джинни погладила его по щеке. — Но у меня было бы время убедить тебя остаться.

Северная столица поразила воображение великого Леонардо да Винчи. Хоть Флоренция по праву славилась своими знаменитыми художниками и их не менее знаменитыми скульптурами, Милан был не в пример больше и роскошнее — герцог Сфорца любил и умел пускать пыль в глаза.

Его королевский двор претендовал на статус самого богатого в Европе. Но увы, пока только претендовал. А Сфорца страстно желал, чтобы он стал таковым. Собственно, для этих целей он и зазывал Леонардо.

Помимо этого Сфорца комплексовал по поводу слухов, будто его покойный папенька узурпировал власть, поэтому всячески старался подчеркнуть как величие, так и могущество своего рода. А лучше — и то и другое одновременно. Собственно, и для этих целей он зазывал Леонардо.

Лео проводили в огромный зал, где расположился Сфорца. Герцог восседал с грацией раздувшегося индюка и важно кивал в такт словам какого-то человека рядом.

— А с учетом того, что Венера переносится в созвездие Козерога, советую вам на протяжении ближайших двух недель внимательнее следить за своей супругой, — бормотал человек в смешном колпаке со звездами.

«Ух ты, живой астролог! — догадался Лео. — Вот бы с ним сфотографироваться!»

От удивления да Винчи забыл, что фотографию изобрести ему не удалось — отвлекли чем-то.

— Лео! — закричал герцог. — Дорогой ты мой!

Мигом растеряв все величие, Сфорца вскочил, подбежал, смешно переваливаясь (чем снова напомнил индюка), и принялся усердно обнимать Леонардо.

Придворные удивленно наблюдали за поведением герцога, дотоле ему несвойственным. Астролог пораженно замолчал на полуслове.

— Скорей показывай, что ты нам привез, — закричал он. — Всем смотреть! — вновь закричал он, но уже другим тоном и уже придворным.

И все принялись смотреть. А Лео принялся показывать. Правда, он не особо рассчитывал на коммерческую ценность своих экспонатов, но не собирался же он в этом признаваться!

— Вот, — сказал он, для начала разворачивая что-то блестящее из куска холстины.

— Что это? — протянул Сфорца, разглядывая непонятный предмет.

— Что это? Что это? — пронеслось по рядам.

— Как что? — удивленно и обиженно ответил Лео. — Это же моя знаменитая лютня из конского черепа, оправленная серебром!

— Серебром? — Сфорца попытался на глаз оценить чистоту сплава и вес драгоценного металла.

— По гороскопу, — астролог попытался вернуть внимание правителя к себе, — ваш металл — чугун.

На человечка в колпаке никто не среагировал.

— Вы что, не помните? — Лео заиграл на лютне незатейливый мотивчик, которому его научил когда-то один бродяга с севера.

— А, точно! — вспомнил неизвестно что Сфорца, и лицо его прояснилось. — «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин».

И он запел в такт мелодии и даже рукой принялся размахивать, будто что-то держал перед собой. Что это значило, свита не поняла, а герцог объяснять не стал.

— Что вы смотрите как бараны? — рассердился Сфорца. — Вы что, не видите, знаменитый Леонардо да Винчи демонстрирует нам знаменитую лютню из конского черепа, оправленную серебром?

— Смотрите, это та самая знаменитая лютня самого Леонардо, оправленная серебром! — послушно понеслось по рядам.

— Не может быть! Серебром? Та самая? А какого Леонардо? — переспрашивали некоторые особо тупые или глуховатые.

— Как какого? Того самого! Знаменитого! — зло шипели особо догадливые и опасливо косились на Сфорца.

— А вот еще! — воодушевленный первым успехом Лео выкатил на всеобщее обозрение самостукающий барабан на колесиках.

Он давно не надеялся его кому-нибудь спихнуть, но сейчас, казалось, момент был благоприятный. Лео подтолкнул барабан по направлению к Сфорца и тот (барабан, а не Сфорца), неуклюже перекатываясь, начал равномерно стучать.

Сфорца попятился. Кое-кто перекрестился. Особо нервные дамы, не сходя с места, упали в обморок.

— Звезды не собираются благоприятствовать... — попытался подать голос астролог, но герцог его даже не перебил, а просто перекрыл звучным голосом:

— Послушай, мой гениальный придумщик...

Лицо Сфорца озарилось изнутри какой-то большой мыслью. Настолько большой, что она не помещалась в голове и рвалась наружу.

— А мог бы ты сделать то же самое, только чтобы он не стукал, а стрелял? — Сфорца отпустил наконец на волю свою гениальную мысль. — У соседей нынче неспокойно.

— У меня есть для вас кое-что, — Лео достал из-под плаща ворох бумаг. — Здесь ваша мощь, сила, уважение, власть. Ну и роскошь. Это мои военные изобретения. Я для Медичи берег, но раз он таким гадом оказался...

— Мой мальчик, свое идеальное оружие (а я нисколько не сомневаюсь, что оно идеальное, раз придумано тобой) ты хотел отдать в руки этого сатрапа? Как ты мог? Добро должно быть с кулаками, добро! А в данном конкретном случае добро — это я. Нуда ладно, не по злому умыслу, а по недомыслию ты так думал, я уверен! Поспешим скорее ко мне в кабинет, где и обсудим все твои изобретения, так сказать, конфиденциально.

И Сфорца в сопровождении Лео покинул изумленных придворных. При этом спину Лео сверлил как минимум один ненавистный взгляд. А Лео удивился — оказывается,

Сфорца, когда хотел, мог выражаться весьма витиевато, чего Лео за ним раньше не замечал.

В маленьком кабинете герцог для начала прошелся вдоль стен, заткнул пробками несколько дырок и только после этого плюхнулся в кресло за шикарным столом XV века.

— Не доверяю я своим, — признался Сфорца, — продадут. И, что обидно, ни за грош продадут. Цену собьют. Ладно, что там у тебя, выкладывай.

Лео выложил первый эскиз:

— Это копта.

— Копта? — Сфорца попробовал слово на вкус, рассматривая рисунок какого-то перевернутого блюда.

— Ну, то есть «КОт Под ТАзом», — пояснил Лео, — я его придумал, когда Бес прятался от меня под тазиком.

— А-а, — протянул Сфорца. — И для чего он нужен?

— Прячем внутрь людей, они незаметно подкрадываются к неприятелю, а потом как выскочат из-под таза, да как забросают неприятеля чем-нибудь!

— Чем? — удивился Сфорца.

— Ну, например, каким-нибудь другим моим изобретением, — пояснил Лео, внимательно разглядывая «Кота под тазом». — Послушайте, а может назвать его «танк»: «ТАз На Коте»?

Он схватил листок с эскизом и начал что-то лихорадочно дорисовывать.

— Укрепляем броню, — бормотал он, — ставим на гусеницы, здесь дуло, сюда водителя...

— Ну и?

— Вот, — Лео показал эскиз чего-то, очень напоминающего Т-34, — чувствую, очень перспективная модель. Только топливо нужно.

— В смысле? Дрова?

— Какие дрова? — обиделся Лео. — Солярка!

— Понятно, — Сфорца забрал у Лео эскиз и сунул под сукно на столе. — Что там у тебя еще?

На протяжении нескольких часов Лео подробно описывал герцогу конструкцию переносных мостов, колесниц с косами, многоствольных пушек и прочих устройств для военных целей. Герцог все внимательно выслушивал, после чего забирал у Лео листки с эскизами и аккуратно складывал под сукно. Заинтересовался он всего пару раз. Однажды приказал Лео переделать повозку с приделанными к колесам косами для уборки урожая бобовых. Второй раз загорелся идеей разрывных снарядов, но не в военных целях, как предложил да Винчи, а для разбрасывания конфетти. «Это же сколько на Рождество можно заработать!» — радостно потирал он руки.

Во время разговора в комнату пару раз стучался астролог в нелепом колпаке. Не дождавшись ответа, он пытался заглянуть внутрь, но Сфорца его прогонял.

— Короче, друг мой, — подытожил Сфорца, царственно положив руку на кипу изобретений, которая образовала под сукном небольшой Монблан, — я покупаю все эти идеи оптом. Исключительно чтобы не дать им ход. А твою энергию, мой мальчик, необходимо направить в мирное русло. Ты мне здесь нужен совсем для другого!