— Потом, потом, — терпеливо проговорила наемница, взнуздывая коня. — Стой спокойно… Бат очень не любит чужих людей. Он даже конюхов не подпускает, пока ему не скажешь «свои».

И покосилась на труп разбойника, лежащий в углу денника.

Быстроте, с какой Тэм оседлала своего скакуна, позавидовали бы и бывалые конюхи, коим доверяли лошадей королевской почты. Приторочив вьюки, она вскочила в седло, подвинулась к передней луке и подала руку своей спутнице.

— Ты знала трактирщика? — спросила Флайри, когда постоялый двор остался позади.

Тэм обернулась.

— Какого трактирщика?

— Ну… хозяина трактира, в котором мы останавливались.

— Нет, конечно. В первый раз вижу.

— Почему ты тогда с ним так разговаривала?

— Почему бы и нет? — Тэм улыбнулась. Улыбка у нее была кривая — правая щека, изуродованная шрамом, оставалась неподвижной. — В каждом человеке найдется то, за что можно похвалить — надо только посмотреть повнимательней… Да и не только в человеке. Знаешь, есть такая пословица: доброе слово и орку приятно.

Она немного помолчала и добавила уже без тени улыбки:

— А расслабившегося орка убить гораздо легче.

Глава третья Жена капитана Сегарха

Тэм гнала коня всю ночь. Флайри сидела позади, на конском крупе, обхватив свою спасительницу за талию и уткнувшись носом в пушистый лисий мех, которым был оторочен плащ наемницы.

Удивительно, но страх очень скоро отступил. На смену ему пришло чувство странного покоя, которое наступает, когда опасность миновала, но сил радоваться избавлению уже не осталось. Время от времени ей начинало казаться, будто все происходит во сне, и она сейчас проснется… но вот только что увидит, открыв глаза? Волосы Тэм испускали странный аромат, напоминающий об осенних листьях и яблоках, с глухим стуком падающих с веток. Он причудливо смешивался с запахом кожи, пыли и конского пота. Потом плащ как-то незаметно перекочевал на плечи Флайри. Наемница молчала — но не так, как молчат люди, погруженные в свои мысли и не замечающие ничего вокруг. Ничто не нарушало тишины — только мерный перестук копыт и тоскливый крик раннего козодоя. С зеленоватого неба холодно, недобро смотрели три луны, а ниже широкой пыльной полосой растянулся Драконий хвост.

Беглянки остановились, когда восточный край горизонта раскололся, и из трещины начал медленно разливаться тусклый свет восходящего солнца. Тэм натянула удила, остановила коня и спешилась.

— Ох… — она помотала головой и улыбнулась. — Кажется, оторвались. Как вы?

— Спасибо, — пробормотала Флайри.

Наемница прищурилась и пристально посмотрела на нее.

— Ладно. Думаю, мы со спокойным сердцем можем отдохнуть.

Она помогла спутнице слезть с седла и поддержала, когда та пошатнулась. Ноги, еще не отдохнувшие после вчерашней скачки, не слушались. По приезде в трактир Флайри собиралась если не посидеть в бадье с горячей водой, то хотя бы растереть мышцы особой согревающей мазью. Но усталость взяла свое, и сейчас она начинала об этом жалеть. Странно: проспав от силы две стражи, а потом немного подремав в седле, она не чувствовала сонливости. Казалось, тело и разум жили каждый своей жизнью. Мышцы ее были подобны измученному верблюду, что лег и не желает подниматься, словно не чувствует ударов хлыста, которыми осыпает его разгневанный погонщик. Но Флайри почти не сомневалась: если она ляжет, то не сможет уснуть.

Поддерживая ее одной рукой, наемница другой отстегнула странный сверток, который приторочила к седлу в конюшне, и раскатала на земле, после чего осторожно усадила на него Флайри.

Это оказался широкий плащ из овчины — мягкой и прекрасно выделанной. Догадку Флайри подтверждали и петли, которые она заметила на углах шкуры. Женщина с наслаждением провела ладонью по упругой мягкой шерсти. Похоже, ее спасительнице не впервой ночевать в степи. Как известно, на овечью шкуру не заползают ни насекомые, ни пауки, ни скорпионы. То же касается и прочих малоприятных тварей…

Тем временем Тэм достала из вьюка сверток и, не говоря ни слова, протянула ей.

Сверток был кожаный, а внутри оказалось небольшое полотенце, пропитанное водой. Едва взяв его в руки, Флайри едва сдержала стон. Подумать только, сколько наслаждения доставляют порой самые простые вещи! Она прижала полотенце к щекам, потом протерла лоб… На время мир со всеми его тяготами перестал существовать — по крайней мере, до тех пор, пока полотенце не нагрелось.

— Я не хотела бы засиживаться, — проговорила Флайри, складывая ткань. — Еще немного, и мне будет просто не встать.

— Конечно, — наемница отстегнула один из вьюков и опустила его на землю. — Но все же вам стоит немного отдохнуть. Тем более что это можно себе позволить. Погони не будет.

— Ты уверена?

Тэм кивнула.

— Если бы эти мерзавцы охотились на вас, их не смутило бы то, что я положила четверых и теня впридачу. Даже если они не рассчитывали, что я за вас вступлюсь, у них было достаточно времени, чтобы позвать подмогу — еще до того, как мы выбрались из трактира.

Это звучало разумно, даже если не соответствовало истине, и Флайри возражать не стала. Некоторое время она молча следила за тем, как наемница снимает вьюки, потом расседлывает коня и внимательно осматривает ему бабки — не сбиты ли ноги, а потом и спину — не натерло ли где в спешке надетое седло. Тулленец стоял спокойно и послушно поднимал ноги, когда Тэм проверяла подковы, но под конец повернул к хозяйке голову и настойчиво ткнулся мордой в плечо.

— Простите, что пришлось оставить вашу лошадь, — воительница покопалась в маленькой поясной сумке, вытащила кусочек сушеной лепешки. Бат, получив вожделенное лакомство, фыркнул и с довольным видом захрустел.

— Ничего страшного, — отозвалась Флайри. — Было бы кого забирать.

Тэм, которая в это время поглаживала коня по лбу, украшенному «звездочкой», вопросительно посмотрела на нее.

— Я не заметила ее ни на конюшне, ни во дворе, — пояснила наложница. — Должно быть, ее уже увели куда-то.

— Как я понимаю, вы брали ее внаем?

Флайри кивнула.

— Жаль конюха, который мне ее дал. Лишиться такого иноходца…

Она замолчала, сообразив, что даже не полюбопытствовала у своего странного благодетеля, обучена ли ее кобылка ночной скачке.

— Если бы за нами погнались, мне все равно пришлось бы пересесть к тебе в седло, — проговорила Флайри, спеша заполнить неловкую паузу. — Конь у тебя и в самом деле великолепный. Я вижу, он мог бы скакать еще целую стражу…

Наемница кивнула.

— Если вы поедете, а я побегу, держась за стремя — сможет наверняка, — она вытащила из вьюка суконку и начала растирать круп коня. — Но в этом пока нет нужды… хвала Пресветлому Сеггеру.

Флайри пошевелила плечами, разминая затекшую спину, и поплотнее закуталась в плащ, — солнце еще не успело разогнать предутренний холод.

— В какую сторону вы направляетесь? — спросила Тэм, не отрываясь от работы. — Не сочтите это за любопытство: я должна довезти вас до ближайшей деревни.

— Неужели тебе самой все равно, куда ехать?

— По большому счету — да. Мой хозяин, упокой Сеггер его душу, умер четыре дня назад, так что я пока без работы, — наемница убрала суконку и вытащила из вьюка широкую попону. — Оговорюсь сразу: моей вины в этом нет. У него было слабое сердце. Обычно он принимал особую настойку, но ее нельзя было запасать впрок. Вы, наверно, знаете: некоторые снадобья можно хранить только несколько дней…

Она замолчала и набросила попону на круп коня.

— Потому что потом они теряют целебные свойства. И поэтому вам приходилось покупать его в каждом городе?

— Именно так. То, что мы купили в Плейнтиле, уже никуда не годилось, а в Медуне оказалось всего два лекаря, и ни у одного не оказалось нужных трав… Деметриус не захотел бросать обоз, как я ни уговаривала его: верхами мы могли бы успеть. А когда это случилось, было уже поздно: я не успела бы привести снадобье, даже если бы загнала коня. Хороший был человек…