-- Эй, девка! - окликнул меня мужик, деревню которого мы только что проезжали. - Не хочешь продать свою клячу моим псам на мясо?

   Конь у меня и вправду не фонтан. Высокий тощий, с выпирающими маслами и рёбрами под всклокоченной шкурой, хромой на все четыре ноги чёрный жеребец. Получив сию жертву Освенцима в пожизненное пользование, пришлось первым делом вычистить беднягу и накормить, правда, от этого он лучше выглядеть не стал, но заметно прибалдел под хозяйской рукой. Чтобы надеть седло, пришлось сделать в подпруге лишнюю дырочку. Однако Артур, выдавая нам этих единственных уцелевших лошадей "специально княжеской породы", озабоченно предупредил, что мой ещё и с норовом. Вот только каким, хотелось бы знать.

   Словно почувствовав, что о нём говорят, живое пособие по изучению анатомии остановилась и флегматично повернула в мою сторону голову, уставившись огромными жёлтыми глазами. От такого выражения на морде бедную скотинку захотелось обнять и плакать.

  -- Это не кляча, а боевой конь! - решила я и дёрнула поводья.

   Жалко стало. Хотя, что скрывать, люблю лошадей, и всегда любила, даже мечтала иметь когда-то в детстве. А это, собственно, хоть и не сивка-бурка, а скорее конёк-горбунок, но всё-таки моё первое воплощение детских грёз.

   Скакун приободрился и похромал прочь от деревни очень интенсивно, желая, наверное, поскорее скрыться, пока я не передумала. Нет, не отдам, по крайней мере, пока сам не издохнет. Хотя, если он и дальше так перенапрягаться станет, то ждать падальщикам, похоже, уже недолго.

   В лес мы, как ни странно, вошли без эксцессов. О более быстром аллюре мечтать и не приходилось. Несмотря на то, что на земле мой братишка настоящий "Рембо", во всех других стихиях он жертва природы. Вика благополучно укачивает во всём, что хоть мало-мальски неровно движется. Сколько помню, всё началось с детской колясочки.

  -- Свет, давай остановимся на ужин, - простонал Вик. - Я есть хочу!

   При этом мой "скакун", которого я также постоянно рефлекторно, можно сказать, подкармливала, вопросительно повернул голову ко мне, как главному "завхозу" и уставился жадными голодными жёлтыми глазами.

  -- Ты же полчаса назад сгрыз кольцо колбасы! - уже не зная кому из них, возмутилась я. Конь-то тоже мясцом не погнушался! Лектор Ганнибал начинающий!

  -- А я опять хочу! Да и черничка вон выглядывает, давай, пока не стемнело, поклюём.

   Витька, как птенчик, - кормёжка каждые сорок пять минут и помногу. Куда только пища девается?

   Мы отъехали от дороги и приютились на полянке. Лошадей не распрягали. Артур настоятельно предупредил этого не делать, заверив, что "специальная походная уздечка" не заржавеет, даже если кони будут в ней есть и пить, а сами животные никак от неё не устанут и не пострадают. Соорудив костёр, Вик скоропостижно кинулся собирать чернику. Он её обожает. Ладиина благодушно соизволила принести в котелке воду и тоже загорелась ягодами, кинувшись вслед за парнем, как изголодавшийся василиск.

   Не знаю, сколько прошло времени, но никто не возвращался. Более того, их даже не было видно и слышно. Ужин уже приготовился, но народ не шёл. И после криков тоже никто не объявился. Неужели неприятности продолжаются?

  -- Кося, оставляю всё на тебя! - кивнула я жеребцу и направилась в лес.

   Не знаю, может, следовало бы учесть эти хитрые прищуренные глаза, но волновало сейчас одно: где шляется, простите за выражение, моя компания!

   Словно в ответ злобным мыслям, впереди раздался протестующий треск веток и чьё-то гневное ворошение да сопение. Легки на помине! Долго жить будут!

   На полянке среди черничных кустиков происходила борьба не на жизнь, а, скорее всего, насмерть или на кое-что другое. Растрепанная, запыхавшаяся и, почему-то, злая леди Ладиина с хваткой заправского упыря оседлала распластанного на земле Виктора, пытаясь содрать с парня одежду, и попутно затыкая красавчику рот, чем попадётся. Взъерошенный и ободранный друг сопел и отбивался от неё, тихо матерясь, как заправский сапожник.

   Никогда не думала, что его может вот так легко распять на земле какая-то девица! Если, наверное, и были до этого какие-то эксцессы, то уж точно обратные. А леди Каракурт тем временем бросила глупые попытки заткнуть жертве насилия рот и хищно схватилась за пряжку ремня с явным намереньем, во что бы то ни стало, добраться до содержимого. Вик вцепился в штаны мёртвой хваткой, явно не желая сдаваться без боя. Хм, не замечала раньше за братишкой такого целомудрия.

   А может ему нравиться эта эротическая игра? Ведь, на сколько знаю, растянуть в горизонтальной позе друга без его желания, не так-то просто!

  -- Развлекаетесь? - решила я всё-таки проверить версию.

   В уже сгущающихся сумерках очи попутчицы полыхнули красным огнём. Никогда на женском лице ещё не встречала такой откровенной ярости и ненависти! А что я такого сделала, собственно? Увидев меня, Вик облегчённо обмяк на землю и расслабился.

  -- Ну, наконец-то! - вздохнул он. - Опоздай ты ещё минут на пятнадцать, и я бы никогда в жизни уже не смог смотреть адекватно на женщин и на эту долбаную чернику!

   Бордовая леди Ладиина вскочила с мужчины и со скоростью торпеды помчалась к привалу, одарив меня предварительно уничтожающим взглядом.

  -- Ну, и что же ты не смог отстоять достойно свою честь? - ухмыльнулась я, подавая руку.

  -- Не поверишь, - ошарашено выдохнул молодой человек. - У неё силища, как у вурдалака!

  -- Так, может, стоило согласиться? Был бы хозяином положения.

   Друг уставился на меня, как монашка на развратника.

  -- Вот не поверишь, - оскорблёно выдохнул, - я не всех подряд хочу!

  -- Неужели я наткнулась на единственное исключение?

  -- Нет, - буркнули сзади. - Есть ещё ты, сестрица!

   А вот на полянке нас ждал сюрприз. Мой ходячий скелет, сочтя, ужин бесхозным и на своём единственном попечении благополучно вылизал весь котёл. Узрев моё праведное возмущение, его ехидная морда попыталась изобразить самое искреннее раскаяние, отчего окончательно приобрела откровенно наглое выражение. Затем конёк задрал хвост и навалил приличную кучу. Это что?! Компенсация?!

   Назову скотинку Злыднем!

   Пришлось довольствоваться хлебом с салом и чесноком. Ладиина, как ни странно, удушливым овощем не побрезговала. Неужели не нечисть?

  -- Лада, скажи, пожалуйста, - осторожно начала я. - Нежить в этом мире чеснок употребляет?

  -- Боится, - хмуро ответила она, продолжая жевать. - Но не вся.

  -- А какая, если не секрет?

  -- Только низшая: упыри, вурдалаки всякие.

  -- А бойкая?

  -- Если вы обо мне, - сверкнула глазами красавица, - то я человек.

  -- Точно? - недобро прищурился Вик.

   Леди Каракурт вздохнула и грустно закусила губу.

  -- Думаю, тебе лучше признаться! - тоном инквизитора отрезал друг. - А то сдадим отцу, и пусть сам с тобой разбирается!

  -- Мать мою, - злобно сверкнула глазами куколка, - вампир совратил, оттого отец меня не ценит, и вам отдал. Думал, разбавить княжеские гены кровью безродной "нежити", совершив, таким образом, месть и получив с князями мир. Кто же знал, что у Александра дочь. Я не родная, бастард. Официально, никто не знает, но батюшка мне каждый день это напоминал. А вообще, то, что крестьяне обычно называют "нежитью", на самом деле просто другие расы. У здешних почему-то "нежить" синоним "нелюдя". Как будто те не дышат со всеми одним воздухом, не любят, не мечтают, не воспитывают детей и не строят планы на будущее.

   Блики костра плясали на её бледном аристократическом лице, оттеняя хорошо скрытую грусть, гнев, боль и какую-то тоску.

  -- А ко мне чего пристала? - хрипло спросил Вик. - Неужели так дамой стать захотела?

   Большие глаза гневно сверкнули, но тут же погасли. Наконец, красивые губки дрогнули.

  -- Думала, забеременею и ты, как истинный дворянин, женишься. Вернись я обратно, мой папаша в лучшем случае запрёт меня в монастырь, в худшем сам приставать начнёт, старый извращенец. Ну, что? - уныло хмыкнула она. - Довольны? Можете отсылать. Я постараюсь как-нибудь это пережить.