Я не менѣе четьверти часа пробыла одна и безъ всякаго облегченія, преданная печальнымъ моимъ размышленіямъ, и никто, казалось не обращалъ на меня вниманія. Они были въ великомъ спорѣ. Моя тетка первая выглянула ко мнѣ въ залъ: ахъ! Моя любезная, сказала она, ты уже здѣсь? И обратясь тотчасъ къ протчимъ, сказала имъ, что я уже возвратилась.

Тогда услышала я, что шумъ началъ утихать; и въ слѣдствіе своихъ разсужденій, какъ я полагаю, дядя мой Антонинъ пришелъ въ мой залъ, говоря громкимъ голосомъ, дабы тѣмъ болѣе придать смѣлости Г. Сольмсу:,,я буду вамъ руководителемъ, любезной мой другъ.,, и въ самомъ дѣлѣ повѣлъ онъ его за руку, между тѣмъ какъ сей щеголь слѣдовалъ за нимъ, но не очень скоро, дабы не наступить на пяты своего путеводителя. Прости мнѣ любезная моя, за сію не весьма приличную шутку; ты знаешь, что все кажеться смѣшнымъ въ такомъ человѣкѣ, къ коему чувствуешь несносное отвращеніе.

Я встала. Дядя мой показывалъ печальной видъ. Сядьте сказалъ онъ мнѣ, сядьте, и поддвинувъ одинъ стулъ къ моему, посадилъ на немъ своего друга, которой хотѣлъ было сперьва отъ того отговариться. Но потомъ сѣлъ самъ насупротивъ его, то есть, съ другой стороны подлѣ меня.

Онъ взялъ меня за руку и сказалъ:,,и такъ, моя племянница, намъ остается мало говорить о томъ предмѣтѣ, которой тебѣ кажется весьма непріятенъ; естьли только ты воспользовалась даннымъ тебѣ временемъ, дабы о всемъ разсудить основательнѣе и принять благоразумнѣйшія мѣры; я желаю сперьва знать о томъ ваши мысли.,,

Дѣло сіе, Г. мой не требуетъ разсужденія.,,Хорошо, очень хорошо, сударыня, (покидая мою руку.) Могъ ли я когда ожидать сего упорства?,,

Ради Бога, любезная дѣвица! сказалъ мнѣ благосклонно Г. Сольмсъ, сжавши руки: голосъ у него пресѣкся и не далъ ему окончить свою мысль.

Ради Бога, Г. мой? да что же общаго имѣетъ, скажите пожалуйте, призываемое вами имя Божіе съ вашими желаніями.

Онъ замолчалъ. Мой дядя разсердился; да и прежде еще былъ сердитъ.,,Перестаньте, сказалъ онъ Г. Сольмсу, не должно болѣе помышлять о униженныхъ прозьбахъ. Вы не имѣете столько къ себѣ довѣренности, сколь бы я того желалъ, дабы можно было ожидать того, что вы заслуживаете отъ женщины:,, И обратясь ко мнѣ, онъ началъ пространно говорить о всемъ томъ, что предполагалъ сдѣлать въ мою пользу. Болѣе до меня, нежели для его племянника или другой своей племянницы, рѣшился онъ по возвращеніи изъ Індіи не вступать въ супружество: но поелику развратная дѣвица презираетъ великія выгоды отъ него ей предлагаемыя, то онъ намѣрился перемѣнить всѣ свои предпріятія.

Я отвѣчала ему, что тронута благодарностію за его благотворительныя ко мнѣ разположенія; но что, по своимъ правиламъ, я предпочитала бы съ его стороны уваженіе и нѣжность всѣмъ прочимъ его милостямъ…

Онъ озиралъ вокругъ себя съ изумленнымъ видомъ. Г. Сольмсъ повѣсилъ головушку, какъ будто преступникъ отчаявающійся получить милость. А какъ они оба молчали, то я присовокупила, мнѣ весьма прискорбно, что мое состояніе принудило меня предлагать имъ такія истинны, которыя могутъ казаться язвительными, и я имѣла причину думать, что естьли бы мой дядя принялъ только на себя трудъ убѣдить моего брата и мою сестру, что онъ хочетъ перемѣнить тѣ великодушныя свои намѣренія, когда обратить желалъ въ мою пользу, то конечно бы онъ могъ возбудить ко мнѣ какъ въ одномъ такъ и въ другой такія чувствованія, которыхъ бы я не надеялась отъ нихъ ожидать въ другихъ обстоятельствахъ.

Мой дядя далъ знать что сіи слова ему не нравятся, но онъ не имѣлъ времени изъясниться. Братъ мой, вошедши тогда съ яроснымъ видомъ, называлъ меня различными язвительными именами. Его власть, кою онъ столь твердо основанною почитаетъ, кажется выводитъ его изъ благопристойности. Такое ли сказалъ онъ мнѣ изтолкованіе даю я изъ досады братнимъ его о мнѣ стараніямъ, и дальнымъ его прозьбамъ, кои весьма худо успѣваютъ, хотя онъ и хочетъ избавить меня отъ гибѣли.

Такъ, я равномѣрно ему отвѣчала, впрочемъ не можно иначе изъяснить всѣ тѣ поступки, которые я отъ васъ притерпѣваю; и я не стыжусь повторить предъ вами моему дядѣ, такъ какъ скажу тоже самое и дядѣ моему Іулію, когда мнѣ будетъ позволено его увидѣть; что я стану просить ихъ обоихъ изливать свои благодѣянія на васъ и мою сестру, а для меня сохранить токмо уваженіе и нѣжность, сіе то единственное благо, котораго я желаю, и по коему, когда оное получу могу себя почесть щастливою.

Естльлибъ ты видѣла съ какимъ они удивленіемъ другъ на друга смотрѣли. Но, въ присудствіи Сольмса, могла ли я изъясниться съ меншею силою.

А что касаеться до вашихъ стараній, Г. мой, продолжала я, обратясь къ моему брату, то еще васъ увѣряю, что они безполезны. Вы не иное что какъ мой братъ. Отецъ мой и мать слава Богу еще живы; и когда бы по нещастію я ихъ лишилась, но вы подали мнѣ право объявить вамъ, что вы будете послѣднимъ человѣкомъ въ свѣтѣ, коему бы я захотѣла поручить стараніе о моихъ выгодахъ.,,Какъ, моя племянница, отвѣчалъ мой дядя? Не ужели родной братъ для тебя ничего не значитъ? не долженъ ли онъ отвѣчать за честь своей сестры и всей своей фамиліи? Не за чемъ ему стараться о моей чести; честь моя, Г. мой не была въ опасности прежде того старанія, которое ему угодно стало о ней приложить. Простите мнѣ, Г. мой; когда мой братъ поведетъ себя побратски, или покрайней мѣрѣ такъ какъ должно честному человѣку, то онъ можетъ получить отъ меня болѣе уваженія, нежели сколько я ему теперь оказывать обязана.

Я думала что мой братъ бросится на меня въ своей ярости. Мой дядя весьма его уличалъ за вспыльчивость; но и сіе не могло ему воспрепятствовать называть меня самыми обидными именами, онъ сказалъ Г. Сольмсу, что я недостойна его вниманія. Г. Сольмсъ вступился за меня съ такимъ жаромъ, что я тому удивилась. Онъ объявилъ что не можетъ болѣе сносить, чтобъ со мною поступали безъ всякой пощады. Однакожъ онъ изъяснялся о семъ въ столь сильныхъ выраженіяхъ, а братъ мой, казалось такъ мало смотрѣлъ на сей его жаръ, что я стала подозрѣвать его въ лукавствѣ. Я вообразила себѣ, что сей вымыселъ по согласію былъ приготовленъ съ тѣмъ, чтобъ увѣрить меня, будто я чемъ ниесть обязана Г. Сольмсу, и что самаго свиданія домогались только для сей одной надежды. Единое подозрѣніе толико подлаго лукавства, достаточно бы было возбудить во мнѣ какъ негодованіе такъ и презрѣніе; но оно было достовѣрное, когда я услышала что мой дядя и мой братъ оказывали великое, но не мѣнѣе притворное почтеніе Г. Сольмсу за благородное его свойство и за чрезмѣрное его великодушіе, по коему онъ за зло воздаетъ добромъ. Я не хотѣла откровенно дать имъ знать что проникла въ ихъ намѣреніе. Вы щастливы Г. мой, сказала я моему защитителю, что можете пріобрѣтать столь удобно права на благодарность отъ всей фамиліи; но однако выключите изъ сего числа то, которое особливо обязать желаете. Поелику ея нещастія произходятъ отъ той милости, въ какой вы теперь находитесь, то она не щитаетъ себя много вами обязанною, когда вы ее и защищаете отъ оскорбленій брата.

Меня называли, неучтивою, неблагодарною, и недостойною.

Я во всемъ согласна, отвѣчала я, я принимаю всѣ тѣ имѣна, которыя мнѣ могутъ быть приписаны, и признаюсь что ихъ заслуживаю… Я признаю свою недостойность въ разсужденіи Г. Сольмса. Я почитаю его, по вашему засвидѣтельствованію, одареннаго чрезвычайными качествами, коихъ я ни времени, ни охоты разсматривать не имѣю. Но я не могу его благодартть за его ко мнѣ ходатайство, по тому что я весьма ясно усматриваю [смотря на моего дядю] что здѣсь считаютъ себѣ за честь надо мною издѣваться. По томъ обратилась я къ своему брату, коего какъ казалось твердость моя принудила замолчать. Я такъ же познаю, Г. мой, преизбыточество вашихъ стараній; но я васъ отъ оныхъ освобождаю, покрайней мѣрѣ на столь долгое время, пока небо сохранитъ ближнихъ и дражайшихъ моихъ сродственниковъ; по тому что вы не подали мнѣ причины лучше думать о вашемъ благоразуміи, какъ и о моемъ. Я нимало отъ васъ не завишу, Г. мой, хотя никогда не желаю быть независимою отъ моего родителя; что же касается до моихъ дядей, то чрезвычано желаю пріобрѣсть ихъ почтеніе и любовь, вотъ все чего я отъ нихъ желаю. Я сіе повторяю, Г. мой, для вашего и для сестры моей спокойствія. Едва окончила я послѣдніи сіи слова, какъ Бетти вдругъ вошла въ залъ, и взглянувъ на меня съ такимъ презрительнымъ видомъ какого только могла я ожидать отъ своей сестры, сказала моему брату, что желаютъ ему сказать слова два въ боковой горницѣ. Онъ подошелъ къ дверямъ, кои оставилъ не совсемъ притворены, и я услышала сей разительный приговоръ изъ устъ того, которой имѣетъ право требовать отъ меня всякаго уваженія: сынъ мой, въ сію минуту, отвези непокорную къ брату моему Антонину, въ сію же минуту говорю я. Я не желаю, чтобъ она болѣе часа пробыла здѣсь въ домѣ.