Пиро какое-то время внимательно изучал их — как сами шкурки, так и изделия, сделанные из них — а Марел изучал Пиро. У Марела был острый глаз, как и у всех представителей племени купцов и трактирщиков; то есть он мог с точностью до медного пенни оценить того, с кем собирался иметь дело, и, более того, умел точно выбрать лучший способ разговора для того, чтобы извлечь как можно больше хорошего — то есть денег — из их знакомства. Поэтому Марел ничего не сказал, но едва кивнул, приветствуя своего гостя, и даже постарался скрыть свой интерес к нему, ожидая, пока Тиаса не заговорит первым. Это было тем легче сделать, что некоторое время он был занят, обслуживая друзей Пиро.
Наконец Пиро заговорил, сказав, — Мой дорогой лавочник…
— Милорд, — сказал Марел с легким поклоном. Он даже хотел сказать «Милорд грабитель», но, подумав, решил сократить обращение.
— Эти меха, — продолжал Пиро.
— Да, милорд?
— Они действительно очень хороши, просто превосходны.
Марел опять поклонился. — Этот район известен только благодаря двум вещам, милорд. Одна — это качество нашего меха из норски, которые во множестве водятся здесь.
— Очень хорошо, я вижу это сам. А вторая?
— Небольшая рыба, которая живет в наших реках. Нигде в Империи, милорд, вы не найдете…
— Я не сомневаюсь, что вы правы, мой добрый лавочник. Но как раз сейчас я, видите ли, совершенно не интересуюсь рыбой. Так что, если вернуться к шкуркам норски…
— Да, милорд?
— Вот ими, да, я заинтересовался.
— И вы не зря это сделали, милорд. В добавок к коричневому и белому цвету, который так великолепно будет смотреться на вас, они способны не только сохранить вам тепло в разгар горной зимы, но, как не многие знают, уберегут вас от воды и снега.
— Как, они могут?
— Совершенно точно. И даже более того — если, конечно, вы будете ухаживать за ними при помощи масла, которое я сам изобрел и тщательно проверил.
— Тогда скажите мне, пожалуйста, откуда эти меха?
Марел нахмурился. — Милорд? Извините меня, они из норски.
— Ча! Это я знаю! Я имею в виду, кто приносит их вам?
— А, прошу прошения у Его Лордства. Охотники, милорд.
— Значит их здесь много?
— Вполне достаточно, милорд, особенно в нашем районе.
— Тогда не знаете ли вы одну, которую зовут Тсира?
— Тсира? Да, конечно знаю!
— И вы могли бы сказать мне, где ее найти?
Марел вздохнул. — То есть Ваше Лордство не хочет купить эти замечательные плащи из меха норски?
— Напротив, мой добрый купец. Я куплю ровно три.
Лицо Тсалмота значительно просветлело и он сказал, — Выберите любые, которые вам по вкусу.
— Вот эти три, — небрежно сказал Пиро.
— А не хочет ли Ваше Лордство немного масла?
— Нет, но в любом случае я заплачу вам за бутылку. Теперь вернемся к Тсире. Даю слово, вам не надо бояться, я ей не враг. Напротив. Я друг ее брата, и принес ей, увы, новости о его смерти и небольшое наследство.
— Ах, как это ужасно! Она часто говорит о своем брате. Но тогда, получается, он входил в вашу банду?
— Мою банду, дорогой сэр? Я не понял, что вы имели честь мне сказать.
На этот раз лавочник побагровел, и поспешно сказал, — О, я хотел сказать только то, что она часто говорит о своем брате как о, ну…
— Не имеет значения, мой добрый лавочник.
— Да, милорд.
— Итак, где я могу найти ее?
— Если вы поедете по дороге на запад, то через пол-лиги вы доедете до крутого поворота. Продолжайте ехать, как если бы никакого поворота нет, и вы увидите маленькую тропинку. Вы поедете по ней до речки, там повернете налево, проедете две лиги и окажитесь прямо у маленького коттеджа, построенного на склоне горы, вот там она и живет.
— Я благодарю вас, мой друг. Вот вам за меха и за масло — которое вы можете оставить себе — а это за шесть бутылок вина, которые согреют нас в холод, а вот это благодарность за вашу помощь.
— Ваше Лордство очень щедро.
— Совсем нет, — ответил Пиро. Потом, поворачиваясь к друзьям, которые до этого времени молчали, он сказал, — Что ж, пойдем и выполним наше печальное поручение.
Забрав с собой все то, что они купили — во всяком случае то, что не успели съесть — они сели на лошадей и, следуя указаниям любезного Тсалмота, через два часа оказались около маленького коттеджа, стоявшего на берегу ручья и окруженного деревьями сиджу, чьи продолговатые листья закрывали весь дом.
— Доехали, — сказал Пиро, — теперь давайте…
— Стойте там, где вы стоите, — произнес незнакомый голос, чьи слова — сказанные достаточно повелительным тоном — были подчеркнуты стрелой, с глухим «тунк» вонзившейся в дерево в нескольких дюймах от головы Пиро. Стрела там и осталась, ее перья покачивались прямо перед глазами Пиро.
— Давайте останемся там, где мы стояли, — предложил Пиро. — Подумайте о том, что даже если внезапное появление этой стрелы не является угрозой — и, по-моему, достаточно осязаемой угрозой — все равно, помните, что мы появились здесь вовсе не для того, чтобы ссориться или сражаться с кем-нибудь, но, напротив, для того, чтобы оказать услугу той самой леди, которая только что приветствовала нас таким весьма оригинальным способом.
После этой длинной речи, он обратился к коттеджу, сказав, — Если ваше имя Тсира, я прошу у вас две минуты вашего времени. И, если нет, тогда мы все равно можем побеседовать, потому что, даю слово, я предпочитаю говорить, а не обмениваться стрелами — тем более, что у меня их с собой нет.
Спустя мгновение они опять услышали тот же голос, — Я прошу прощения за мое приветствие, но, как вы понимаете, я крайне редко принимаю гостей, а когда я все-таки делаю это, они зачастую приходят бандами, собираясь ограбить меня. И, честно говоря, вы сами выглядите очень похоже на грабителей с большой дороги.
Пиро, повинуясь импульсу, спрыгнул на землю и сделал два шага в сторону коттеджа. — Да, на самом деле вы назвали нас. Но даю вам слово, но мы не только не собираемся забрать что-нибудь от вас, но, напротив, мы собираемся кое-то вручить вам, не требуя ничего взамен.
Из-за угла коттеджа появилась женщина, до того скрывавшаяся в его тени. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы убедить Пиро в том, что она сестра Грассфога — и, действительно, она походила на него не только чертами лица; уже по развороту плеч и посадке головы легко можно было догадаться, что они близкие родственники, даже если бы он не стремился найти сходства, хотя он, наоборот, искал его. Она была одета в сложный наряд из меха норски, так что было трудно даже описать отдельные части ее костюма, за исключением широкого кожаного пояса, на котором висели короткий меч и тяжелый нож, и пары высоких сапог из кожи дарра, украшенными красными и желтыми бусинками. Она поклонилась Пиро и сказала, — Как вы только что сказали, меня зовут Тсира. Как вы нашли меня? И как вас зовут?
— Пиро, мадам, — ответил он.
— Пиро? Как, тот самый Пиро, в чью банду входил мой брат? Он упоминал ваше имя в письмах.
— Да, это я.
— Тогда, если вы здесь, а его нет, боюсь, что вы принесли мне печальные вести.
— Увы, мадам, мы здесь как раз для того, чтобы выполнить его последнее желание. — С этими словами он протянул ей цепочку, сопроводив это почтительным поклоном и словами, — Он хотел, чтобы эта вещь была у вас.
Тсира поглядела на нее, потом отвернулась, как если бы не хотела, чтобы незнакомец увидел переполнявшие ее чувства, потом, справившись с собой, опять поглядела на Пиро и очень тихо спросила, — Он хорошо умер?
— Очень хорошо. Я расскажу вам всю историю, если вы пожелаете.
— Да, я бы очень хотела, пожалуйста, Видите ли, мы с братом были очень близки, так что меня интересует все, что касается его конца.
— Тогда я расскажу вам о том, что произошло во время этого последнего сражения.
— Да. Ваши люди могут спешиться, а я принесу вам кувшин спирта, который мы гоним здесь; он очень похож на ушку, которую делают на Востоке, и хорошо дополнит вашу историю — здесь, в горах, мы нашли, что наше горе одновременно уменьшается и увеличивается, когда смачивается крепкой выпивкой. Это что-то вроде обычая, который мой брат не только одобрял, но и ожидал.