— Очень хорошо, — сказала Сетра.

Бримфорд, придя в себя после мгновенного замешательства, поклонился, отошел на два шага и зашел за павильон, в котором волшебники продолжали играть в карты. Затем он уселся прямо на землю, закрыл глаза и наклонил голову. Пес и кошка уже убежали, в разных направлениях, для того, чтобы прочесать джунгли и леса; сейчас они были его глазами и ушами. Он опять попытался сотворить заклинание, и, хотя связь с членами его семьи не могла прервать никакая сила в этом мире, у него опять получилось не больше, чем в прошлый раз.

Чародейка, однако, приказала ему пытаться, так что он опять и опять повторял свои попытки. Пока Кана приказывал подать сигнал, который должен был привести в действие некий заранее приготовленный план, который, в свою очередь, должен был привести чуть ли не к победе, а Императорские войска медленно отступали к укреплениям, Бримфорд терпеливо пытался использовать свое влияние на тиас, дзуров, медведей, росомах, дарров, зеленых змей и других животных, которые могли бы как следует потрепать врага.

И не мог сделать ничего.

До полудня оставался еще час, армия Элде могла высадиться на землю в любую секунду, а до сих пор еще никто не знал всех хитроумных и вероломных замыслов Каны. И что, возможно, еще более важно, ход, при помощи которого Кана собирался добиться окончательной победы, еще даже не был сделан. Сетра Лавоуд, Ее Величество и вообще все, сражавшиеся за Империю, не имели ни малейшего представления о тех силах, которые должны были обрушиться на них.

Восемьдесят Девятая Глава

Мы надеемся, что читатель не забыл Лейтенанта Тсанаали, с которым Пэл обменялся такими словами, что ни один из них не мог сомневаться в мнении другого о себе, и, более того, был тем самым инивидуумом, на чью миссию Кана и Хабил возлагали такие большие надежды.

В то время, когда рядом с Адриланкой шло ожесточенное сражение, а на Востоке кровь лилась ручьем, Тсанаали думал не о Кане или Пэле, а, что совершенно понятно, о своей миссии.

Мы, к нашему большому сожалению, безусловно сбили с толку читателя, если не сумели объяснить ему, что этот Драконлорд была не только храбр, как и все люди его рода, но также тщателен и методичен при выполнении своих и чужих планов. Он заранее изучил город, так что его маленький отряд не только оставался до поры до времени незамеченным, но и мог, в условленный момент, пройти через город в тайне от патрулей, которые, как предвидел Тсанаали, обязательно появятся на улицах, и, при этом его людям не понадобится пересекать мосты, где, как был уверен Лейтенант, могли возникнуть некоторые трудности.

В тот момент, когда мы глядим на него, он сидит, полностью расслабившись — на самом деле он даже закрыл глаза и дремлет, как если бы собирается отдохнуть от всех забот и его совершенно не волнует та самая миссия, ради которой он оказался здесь. В некоторой степени это следствие невозмутимого характера, благодаря которому в таких случаях он не нервничает и не волнуется (в отличии, например, от Каны или Хабил); однако есть и другая причина, и это, без сомнения, понимание того, что такое поведение воздействует самым лучшим образом на его подчиненных.

Эти подчиненные уже начали собираться в небольшом домике, единственная дверь которого выходит в переулок за Улицей Десяти Пальцев в юго-западной части города. Каждый раз, когда появляется еще один, Тсанаали открывает глаз, что-то мычит, приветствуя его, а потом продолжает дремать, сидя на покосившемся деревянном стуле и положив скрешенные в щиколотках ноги на стол.

Наконец, с чем-то вроде вздоха или легкого стона просыпаясь после легкого сна, он спустил ноги на пол, встал, свел вместе ладони за спиной, с хрустом расправил плечи и сказал, — Джентльмены, время почти пришло, и, к тому же, мы все здесь — то есть ровно двадцать один человек, включая меня и офицера связи, который находится на крыше и ждет сигнала, все четыре отделения, как и должно быть. На самом деле все готово, и мы ждем только слова, чтобы начать — а это слово мы должны получить от нашего офицера связи.

— Это все совершенно замечательно, Лейтенант, — сказал один из солдат (так как все, кто находился здесь, были солдатами, хотя, будьте уверенны, все они были одеты простыми дворянами, то есть в камзолы, бриджи и высокие черные сапоги), — но, все-таки, в чем наша миссия, что мы будем должны сделать?

— О, — сказал Тсанаали, — вы хотите это знать?

— Ну, — сказал другой, — мы, как вы знаете, находимся в этом городе в тайне от всех, без всяких неприятностей…

— По большей части, — добавил другой.

— … уже несколько недель, мы ни с кем не встречаемся и просто ждем. Но если теперь уже почти настало время выполнить ту миссию, ради которой мы проникли сюда, мы, без всякого сомнения, намного лучше выполним ее, если будем знать, что мы собираемся сделать.

— Да, чистая правда, — сказал офицер, пораженный исключительной точностью этого замечания.

— Итак?

— Итак я расскажу вам об этом, немедленно.

— В таком случае, — сказал солдат, — уверяю вас, что мы все будем слушать вас исключительно внимательно.

— Тогда, джентльмены, слушайте: Вы знаете, что Его Величество Кана Первый, который в тяжелой борьбе завоевал право на трон, был предательски лишен Орба благодаря дерзостному предприятию некоей честолюбивой Феникс.

— Да, мы хорошо знаем это, — согласились солдаты.

— Итак, Его Величеству осталось победить в последней битве, чтобы выбросить все сомнения из сердец тех, кто верит в Орб, могущественный волшебный артефакт и символ Империи, который наделяет того, кто управляет им, чем-то вроде божественности — другими словами тот, кому повезло заполучить Орб, заслуживает трона несмотря на закон и происхождение, так устроен наш мир.

— Да, точно, — сказал один из солдат. — Многие верят в это. Я часто слышал, как люди так говорят.

— И вы не спорили с ними, не так ли?

— Нет, Лейтенант. Вы приказали, чтобы мы не вмешивались ни в какие споры или ссоры, так как мы не должны привлекать к себе внимания. И мы выполняли ваш приказ слово в слово, хотя из-за него нам приходилось слушать самые оскорбительные разговоры, касающиеся Его Величество. И доказательство этого можно найти у меня во рту.

— В вашем рту?

— Точно. Я искусал себе все губы и так крепко сжимал зубы, что они начали крошиться, поэтому они являются бесспорным доказательством того, насколько точно я подчинялся вашим приказам, и, я верю, все мои товарищи поступали точно так же.

— И вы все сделали правильно, хотя ваш рот и может пожалеть об этом. Но, мои друзья, это время прошло. Битва началась, она идет прямо сейчас.

— Нас это не удивляет. Разве на пути сюда мы не видели именно таких патрулей, которые высылаются тогда, когда командир приказывает освободить улицу от народа для передвижения воиск?

— У вас острый глаз.

— Мы солдаты.

— Ну, с этим невозможно спорить.

— Итак, Его Величество атакует?

— Точно. Даже когда мы разговариваем.

— А мы, наверное, нападем на врага сзади? Но тогда, я надеюсь, нас должно быть немного больше, чем двадцать один!

— Ни в малейшей степени. У нас совершенно другой приказ.

— Ну, по меньшей мере это хорошо.

— Итак, мои друзья, я иду дальше. Я ответственно заявляю вам, что весь этот бой, все это ожесточенное сражение, которое кипит сейчас на запад от города, все это не больше, чем отвлекающий маневр.

— Отвлекающий маневр? Отвлекающий от чего?

— От нашей миссии.

Солдаты недоуменно уставились друг на друга, их головы молча поворачивались вперед и назад. Наконец один из них сказал, — Лейтенант, неужели вы в самом деле сказали, что этот бой только маневр, отвлекающий врага от нашей миссии?

— Да, я не только сказал это, но и повторяю. Теперь, надеюсь, когда мы будем обсуждать нашу миссию, вы должны понимать, что о шутках речь не идет.