Здравствуйте подскажите пожалуйста название книги или автора.
Книга фэнтези гг внучка короля её воспитывает один отец вместе с друзьями двумя парнями близнецами и ещё одной девочкой. Процесс воспитания необычный.
Их учат драться магии шпионить вскрывать замки и т. д.
Гг. Маг смерти а её подруга маг жизни
Когда гг подрастает её дед вызывает в столицу чтобы выдать замуж за соседнего принца чтобы объединить королевста

Поезд
 
Хочу я поменьше
Терзать тебя ядом,
Быть лучшей из женщин
И где-нибудь рядом
 
С твоими плечами,
Плечищами, то есть,
И чтоб мы молчали,
И мчал бы нас поезд.

https://litlife.club/authors/143144

В понедельник Джереми Сандерс проснулся черепахой.
Джереми не всегда был черепахой. Конечно же,  в ту дождливую ночь пять лет назад его мать родила не черепаху. Но в данный момент, и это невозможно было отрицать, он был черепахой – от изящного, похожего на клюв рта до шероховатого панциря и чешуйчатого кончика хвоста. Не в силах выпрыгнуть из своей кровати, как обычно это делал, он с глухим стуком свалился на пол, этот звук заставил замереть сердце его матери, а ноги стремительно понесли её из гостиной в детскую.
Если её и удивил зеленоватый оттенок кожи, покрывавшей его лицо, она не подала виду. Осторожно помогла ему перевернуться со спины на брюхо, взяла на руки и понесла вниз, почти так же, как делала каждое утро, хотя в этот раз старалась не оцарапаться о его когти. Сегодня на завтрак были зелень и морковь, и Джереми ел их гораздо охотнее, чем когда был человеческим мальчиком.
В тот день мать отвела его к пруду. Выбрав затенённую скамью неподалёку от отмели, она в щель между широкими полями шляпы и верхним краем раскрытого романа наблюдала, как он спускается к воде. Она размышляла о том, почему сын вдруг стал черепашкой, и как долго захочет ею оставаться. Ей казалось несправедливым, что другие мальчики могут бегать, прыгать и играть в мяч, в то время как её сын вынужден медленно передвигаться на коротеньких толстых ножках.
Однако Джереми, похоже, эти проблемы совершенно не беспокоили. Он купался в мерцающих отмелях пруда и грелся под золотистыми солнечными лучами, пока другие дети не принеслись к пруду со школьного двора, чтобы бросать в воду камни и ловить лягушек, после чего мать встала, отряхнула юбку и позвала его домой.
Тем вечером, когда он втянул голову в панцирь, а она разложила вокруг него одеяла, мать прошептала ему на ухо слова, которые, она знала, сын поймет даже будучи черепахой.
 
Во вторник Джереми проснулся птицей – великолепной  птицей с рубиновым оперением и большим хохолком на голове.
Он взлетел со стропил и запел во весь голос, восторженно вскрикивая от новоприобретенных способностей. Ещё бы, со своего насеста на книжном шкафу он мог оглядеть всю комнату, и мог летать быстрее, чем когда-либо получалось разогнаться на велосипеде. Какой мальчик не мечтал бы стать птицей?
Мать открыла пакет с семенами подсолнуха и насыпала их на тарелку, пытаясь за лёгкой улыбкой скрыть своё беспокойство. Ей придется позвонить своему парикмахеру и отменить назначенный во второй половине дня визит, а ещё сообщить няне, что сегодня её услуги не понадобятся. Старая Миссис Бартлс с её больными коленями сегодня просто не поспевала бы за ним.
Она постаралась, чтобы сын не заметил, как собираются морщинки у неё на лбу, пока тот проверял силу своих крыльев во дворе, взлетая всё выше и выше, пока не превратился в маленькую точку на фоне синего как океан неба.
Без ежемесячного посещения парикмахера отросшие серебристо-серые корни волос были более заметны, чем обычно, когда мать и сын пробирались в городской парк. Джереми вспорхнул и нырнул в залитые солнцем кроны деревьев, а мать, затаив дыхание, украдкой наблюдала за ним. Каждый раз, когда он проносился рядом, она непроизвольно сжимала руки,  но всякий раз вслух восхищалась его изящными пируэтами.
Наступил вечер, и она устроила для него в кровати гнездо из льняных полотенец. Она поцеловала его, пожелала спокойной ночи и прощебетала нежные слова, понятные даже певчим птицам.
 
В среду Джереми проснулся рыбой – блестящей серебристой рыбкой с сияющей как звёзды чешуей и похожими на молочный мрамор глазами.
Он барахтался на кровати, беззвучно открывая рот, когда мать услышала эту возню и осторожно отнесла его на кухню. Обычно она терпеть не могла касаться склизкой и влажной рыбьей чешуи, но сейчас это не имело значения. Она наполнила водой большую стеклянную вазу, полученный на день рождения подарок, и запустила сына внутрь, где он принялся носиться кругами, выражая свою признательность.
Весь день она сидела у чаши и читала ему рассказы о море. Она читала о волнах и штормах, о китах и акулах, о пиратах, обретающих в бурных морях богатство и славу. Её сердце ныло, ей хотелось, чтобы он рассказал, почему вдруг стал рыбой – но рыбы, как нам известно, не могут говорить. Наступила ночь, она отнесла вазу к его кровати, укрыла одеялом, и её почти беззвучные слова прокатились по глади воды.
 
В четверг Джереми проснулся тигром.
Он когтями в клочья разорвал своё постельное бельё. Зубами изгрыз подоконник. Взвыл от отчаяния, когда его похожие на варежки лапы не смогли повернуть дверную ручку, и весь дом затрясся, когда он ударил головой в стену.
Мать сидела в коридоре, прижавшись спиной к двери, и пела его любимые песни, пока он не успокоился. В полдень она вытащила из садового сарая самую высокую лестницу и поставила рядом с его окном, откуда смогла забросить через разодранные шторы сырой ростбиф и целую курицу.
Весь день, пока солнечный свет проникал сквозь шторы, он бродил по комнате, бушевал и рычал. К тому времени, когда он наконец устал и уснул, голос матери охрип от пения, а глаза покраснели от слёз.
Когда из комнаты донеслось ровное, сонное дыхание, она тихо подкралась внутрь. Сняла потрёпанные шторы, подметала расколотые куриные кости и накинула мягкое покрывало на кошачью фигуру сына. Она что-то прошептала ему в мохнатое ухо, и даже во сне мальчик, спрятавшийся внутри зверя, радостно дёрнул хвостом от ее слов.
 
В пятницу перед рассветом мать Джереми на цыпочках подошла к его комнате. Она на мгновенье в нерешительности остановилась у двери, мучаясь вопросом, каким она обнаружит сына сегодня. Горло всё ещё саднило после колыбельных, которые она прошлым вечером пела беснующемуся тигру. Что, если сегодня сын стал чем-то таким, к чему она не готова? Что если он обернулся волком? Или акулой? Или ужасным ядовитым пауком?
Она приблизилась к его кровати, стараясь ступать как можно тише, но прежде чем откинуть одеяло, она наклонилась и тихо прошептала их секретные слова.
 
В пятницу Джереми проснулся мальчиком – маленьким худощавым кареглазым мальчиком, с веснушками на щеках и острыми коленками, покрытыми пятнами травы и царапинами.
Мать приготовила ему  на завтрак оладьи, и он пролил сироп на рубашку. Он смеялся, когда мать щекотала ему подбородок губкой для мытья посуды, и после завтрака они отправились гулять в парк.
Перед сном, когда Джереми лёг в кровать, она пальцем откинула прядь волос с его лица и поцеловала в лоб. Когда его глаза мальчика закрылись, беззаботные радости дня сменились беспокойством. Что принесёт завтрашний день? Она никогда этого не знала.
Смахнув непрошенную слезу, она наклонилась и прошептала их тайные слова, слова, которые на любом языке всегда означали одно и то же: «Что бы ни произошло, я всегда буду любить тебя».
 
Конец

Верните лиру!
Страница книги
 
Фантастическая баллада, основанная на стихотворениях Александра Пушкина и Петра Шумахера
 
Я шел по лесу, лиру нес в руках,
Когда услышал сзади жуткий шорох.
Из-за деревьев выскочили воры,
Я испугался, хоть не ведал страх.
Король воров меня сразил - ох-ё -
Своей державой. Я упал без сил.
Потом очнулся, сразу вспомнил всё
И вслед злодеям громко завопил:
 
Разбойники, верните лиру!
Хочу воспеть Свободу миру!
Разбойники, верните лиру!
Хочу воспеть Свободу миру!
Хочу воспеть Свободу миру!
Верните лиру!
 
Какой я, господа, поэт?
Я нечто вроде певчей птицы.
Поэта мир весь божий свет,
А нынче музе тракту нет,
Везде заставы да границы.
И я пришел к ворам в дворец,
Они достали арбалеты.
Наверно, скоро мне конец.
Эх, плакали мои сонеты!
 
Разбойники, верните лиру!
Хочу воспеть Свободу миру!
Разбойники, верните лиру!
Хочу воспеть Свободу миру!
Хочу воспеть Свободу миру!
Верните лиру!
 
Меня схватили негодяи
И бросили в темницу гнить.
Под замком страшным шли года,
И я терял свой прежний вид.
Я превращался в соловья!
Всем птицам волю дал творец
Где хочешь петь, на каждой ветке,
Я ж, подло пойманный певец,
Свищу, точь-в-точь ручной птенец,
Свободе гимн в цензурной клетке...

Сейчас пересмотрел Заражение 2011 года
Фильм так себе, но как совпадает с текущими событиями вплоть до продажных блогеров распространяющих хорошо оплачиваемые фейки.

"Мы читаем фэнтези, чтобы вернуть утраченные краски, ощутить вкус пряностей и услышать песню сирен. Есть нечто древнее и истинное в фэнтези, затрагивающее глубокие струны в наших душах. Фэнтези обращается к спрятанному глубоко в нас ребёнку, который мечтает, что будет охотиться в лесах ночи, пировать у подножия гор, и найдёт любовь, которая будет длиться вечно где-то к югу от Оз и северу от Шангри-Ла. Пусть оставят себе свой рай. Когда я умру, то лучше отправлюсь в Средиземье." (с)Джордж Мартин.
 

Большие, жёлто-лиловые, фасетчатые.