Энтар предупреждал о возможном изменении характера как побочного эффекта. Он говорил, что чем выше уровень мага, накладывающего заклинание, и чем лучше его знания об «объекте», тем качественнее иллюзия. А у мамы оч-чень высокий уровень и великолепное знание всяких тараканов моей «обожаемой» близняшки. Вот и получилась качественная иллюзия, даже характер стал меняться… Куда уж качественнее?..

Но этот мерзавец в разговоре о побочных эффектах упоминал, что процент их возникновения практически равен нулю! Ну он у меня попляшет…

Резко поднявшись, пока не передумала и пока снова не вылезли на тьму Божью вредные привычки сестрички, я подошла к столу комиссии и протянула билет магистру Максу, но прежде чем тот хотя бы сообразил чего от него хотят, листок быстро хапнула мэтресса Лехва. Пробежав его глазами, училка сухо и повелительно кивнула головой (будто я так нуждаюсь в её разрешении!) и бросила короткий требовательный взгляд на сидящую рядом Генриетту. Та встрепенулась и бросила созерцать стену, понимающе заухмылявшись.

Я подошла к доске и нерешительно взяла небольшой кусочек мела, слегка заострённый с одного конца. Надеюсь, мел самый обыкновенный, без магической подлянки. Я начала медленно выводить на антрацитовой доске ровные строчки формул, сопровождая их пояснениями. За спиной стояла напряжённая тишина и азартное сопение. Комиссия почти в полном составе предавалась здоровому послеобеденному сну.

Я, согнувшись в три погибели, дописывала в самом низу доски последние формулы, такие мелкие, что я сама еле могла понять о чём они. Рука устала и не слушалась, и едва я выпрямилась и её опустила, повисла вдоль тела безвольной плетью.

– Q. e. d.(1) – победно выдохнула я, оборачиваясь. И сразу же натолкнулась на холодный колючий взгляд Лехвы. Она судорожно искала к чему можно придраться, но так и не нашла. Зря я что ли так долго зубрила?!

Я покосилась на Генри, ожидая от неё какой-либо подлянки. И не ошиблась. «Детектор лжи» сидела откинувшись на спинку стула. Глаза были плотно прикрыты, ресницы чуть дрожали. Губы упорно сжаты, на лбу выступила испарина. Сканируй-сканируй, деточка, даже если ты действительно такой мастер, как мне расписала Хель, тебе всё равно не пробить мою естественную защиту. Разве что, интуитивно что-нибудь почувствуешь… Но я девушка честная, мне скрывать нечего.

Не теряя времени даром и не дожидаясь вопросов, я быстро затараторила ответы на следующие вопросы. Комиссия благодушно внимала иногда согласно всхрапывая (Макс) или скептически хмыкая (Лехва). Говорила я с довольно хорошей скоростью, сама частично не понимая, произносимые мною слова, изобилующие разнообразными терминами, значения большинства которых я не помнила. Универсальное правило студента: чем больше непонятных слов, тем выше оценка. Главное произносить их надо с непоколебимой уверенностью, тогда учителя просто побоятся признаться, что чего-то не понимают.

– Скажите, Хельга, – противным скрипучим голоском произнесла Лехва. Я насторожилась, ожидая от этой заразы какой-либо подлянки. – У Вас есть сестра – близнец, не так ли?

Я мысленно застонала, сохраняя на лице самое благожелательное и наивное выражение. Неужели, догадалась?

Я кивнула, тяжёлым судорожным вздохом показывая, как мне с этой сестрой плохо, и как бы я много дала, чтобы её не было.

– Она очень на вас похожа? – продолжила мэтресса, не спуская с меня испытующего взора. На лице Генриетты расползалась торжествующая ухмылка. Значит, настроилась на меня и почувствовала моё смятение. Хорошо пока эта … хм… очень нехорошая женщина задаёт такие вопросы, на которые можно давать двусмысленные ответы.

– Ну что Вы! Моя сестра ни капельки на меня не похожа! Нас невозможно перепутать!

– А в чём состоит различие? – влезла в спор Генриетта. О, у неё оказывается есть уже право вякать в присутствие старших!

– Причёска, телосложение, косметика, характер, – старательно перечислила я, тихо радуясь, что меня не спросили о конкретном отличии. Кажется, поверили.

– Ваша сестра обладает магическим талантом?

– А какое отношение это имеет к экзамену? – прикинулась дурочкой я, – Если вам это интересно, то Вы можете спросить это у неё самой, вызвав сюда. – Судя по лицу Лехва, этого ей больше всего и хотелось, да жаль с экзамена не уйдёшь.

– Да как ты смеешь мне хамить?! – истерично взвизгнула мэтресса.

– А это у неё нервное, – хихикнула Генри, выныривая из транса. Слышала, зараза, как я свой внезапно возникший приступ язвительности оправдывала!

Аудитория притихла, с любопытством прислушиваясь к нашему диалогу. Это было, конечно же, гораздо интересней, чем вспоминать длиннющие ответы на экзаменационные вопросы. Макс и Анетта тоже зашевелились, с явным недоумением поглядывая на старшую коллегу. На их лицах читалась элементарная мысль, что чем быстрее поставишь желанный «уд» студенту, пусть и не вполне заслуженный, тем раньше уйдёшь домой с нудного экзамена.

– Коллеги, – брюзгливо поджав губы, с достоинством, которого у неё никогда и не было, возвестила Лехва. Выдержала эффектную паузу и торжествующе возвестила: – У меня есть подозрение… нет, я уверена! Что госпожа Хельга сочла возможным отправить вместо себя на свой экзамен свою сестру!

В аудитории возникла противоестественная тишина. Несколько пар глаз испытующе уставились на меня. Я старательно хлопала глазами, изображая оскорблённую невинность. И, надо сказать, у меня это не плохо получалось! До тех пор пока я не встретилась взглядом со старым мэтром. Я как-то сразу поняла, что он прекрасно видит сквозь иллюзию. Древние силы природы нельзя обмануть накладной личиной. Я еле удержалась от душераздирающего стона. Всё, каюк и мне, и Хельге, и неизвестно кому больше…

– Уважаемая мэтресса, по-моему, Вы слишком пристрастны к студентке Хельге, – спокойно заметил магистр Макс.

– Это Вы слишком пристрастны к своим ученицам! – негодующе взвизгнула Лехва. Глубоко запавшие глаза, окружённые сетью рельефных морщин, лихорадочно блестели. Уголок рта нервно подёргивался, разве что пена из него не лезла.

Рыжий магистр смущённо кашлянул и уткнулся взглядом в стол, словно мечтал сквозь него рассмотреть, завязаны ли у него шнурки на кроссовках. Мегера Лехва обвела аудиторию требовательным взглядом.

– Я вижу, вы не верите мне, – по-змеиному прошипела она, – Я требую официальной проверки! Генри пакостно захихикала, предвкушая весёленький цирк.

– Не вижу для этого оснований, – успокаивающе произнёс Архимаг Пяти Стихий. – Вы не можете не понимать, что такое проявление недоверия – сильное оскорбление не только для Хельги, но и для всей её Семьи.

Что да, то да. Уличение во лжи, считается смертельным оскорблением для мага, и если вас после него не убьют в первые две минуты, вы получите себе верного врага на всю оставшуюся жизнь. Вашу, разумеется. Оскорблённая Семья никогда такого не забудет, и вам сильно повезёт, если мстить будут только вам, а не всем вашим родичам до седьмого колена включительно.

– Вы хотите сказать, что я уже впала в маразм? – свистящим шёпотом, нехорошо прищурившись и медленно поднимаясь из-за стола, поинтересовалась Лехва. (Да ей это прямым текстом говорят!) – Вы хотите сказать, что мне уже пора уйти на покой (умная девочка! Дошло до неё наконец-таки!), освободить место молодым магам, для которых слово честь уже ничего не значит, и которые плевать хотели на Кодекс Магов??!! – постепенно возвышаясь, её голос достиг ультразвуковой тональности.

– Ну что вы, – поспешил успокоить её мэтр, – Вы просто устали, вот и нервничаете… Вам лучше идти домой и успокоиться… Экзамен мы сможем принять и без вас…

Несколько минут противная старуха беззвучно разевала рот, а потом пробкой вылетела из аудитории. Крокодилья улыбочка на прекрасном лице Генриетты превратилась в тяжелоопределимую, но явно неодобрительную гримасу. Девушка проводила свою покровительницу обескураженным взглядом. Я наконец-то смогла спокойно перевести дух.

– Хельга, – мягко произнёс Макс, – неужели вы так боитесь экзаменов, что становитесь на себя непохожей?