– А ты почему здесь? – зеленые глаза недоверчиво сузились. – Логод решил, что ты можешь представлять мага в его отсутствие?

– Меня оставил не Логод, а сэр Орман, госпожа. Маг оставил меня, чтобы встретить вас. И дал инструкции на случай, если информация будет серьезной.

– Тогда передай эти инструкции мне. Я лично расскажу Орману обо всем, что произошло, – добавив металла в голос, произнесла она. Ей всегда казалось, что вампир ведет себя слишком нагло. Но он должен знать, что пропасть между дочерью Долуана и вампиром – огромна. Кем бы ни назначил его Орман.

– Такого указания не было, – голова Осшера по-прежнему почтительно склонена.

– Мне все равно!

– Вы хотите ослушаться мага? – кажется, вампир усмехнулся.

Илоа застыла, вслед за этим вгляделась в покрасневшее от немилосердного к нему солнечного света лицо – на бледном черепе оно смотрелось как маска чудовища.

– Ты пытаешься меня напугать? Или мне показалось?

– Я предупреждаю… госпожа. Илоа высокомерно вскинула подбородок:

– Не думай, что я боюсь Ормана или тебя. Как только он выйдет из добровольного заточения, я поговорю с ним о том, что ты себе позволяешь. Но пока… будь по-твоему. Я расскажу обо всем, что произошло, – она коротко пересказала последние события, стараясь не вкладывать в рассказ эмоции – вампир мог расценить это как слабость. Осшер, слушая ее, хмурился. Главную новость она приберегла напоследок. – Передай, что во Флелан вступила третья сила. В замке Иситио находился кто-то, чьи мысли я слышала, но ни разу его не видела. Это он сеет вражду среди народов Объединенной армии. Скорее всего, он тоже маг и именно он что-то сделал с урукхаями, чтобы они напали на замок Иситио. В любом случае… – голос ее все же дрогнул, – многих горных эльфов уже нет. Как и отряда урукхаев. Фисти и вольфы попытаются добраться до Гугазижа. Где люди и те, что сопровождали их – я не знаю. Почему Фисти искал их в замке Иситио, тоже не знаю.

– Я могу объяснить, госпожа, – вступил Осшер. – Вольфы сообщили, что люди и сопровождающие их воины в плену у Правителя горных эльфов, потому сэр Орман и послал на выручку отряд урукхаев.

– Иситио отпустил их еще вчера утром, но по наущению невидимки хотел устроить ловушку по дороге. Я предупредила Асуэла об опасности… Если Фисти не встретил их… значит… они тоже погибли, – с трудом закончила она.

– В этом нет вашей вины, госпожа.

– Не тебе об этом судить! – сурово оборвала она вампира. – Ты свяжешься с Орманом?

– Нет необходимости, – возразил Осшер. – Мы уже не сможем помочь ни эльфам, ни урукхаям. Нельзя беспокоить мага.

– Как ты смеешь? – возмутилась эльфийка. – Откуда ты знаешь, что важно, а что нет? Ты должен немедленно сообщить!

– Госпожа… – голос Осшера обрел небывалую твердость. – Я правая рука мага, прежде всего потому, что неукоснительно исполняю его поручения. Он приказал тревожить его только по одному поводу. И все рассказанное вами на этот повод не похоже, – твердо завершил он.

Окончание поединка

Раныд, поединок сильных

Сокрушительное поражение. Мар-ди с хрипом вдохнул воздух. К окончанию Раныда каждое движение давалось с таким напряжением, словно к кистям привязаны шестнадцатикилограммовые гири. С него ручьями лил пот. Жизнь исчислялась минутами.

Последние несколько ходов зар не баловал черных рыцарей, но они не могли проиграть. Когда последний из них завершил круг, у диригенса на поле стояло еще семь рыцарей.

«Все!» – измученно подумал он – и стало легко. Не нужно собирать остаток сил.

Внезапно, желтые бриллианты зара ушли вверх, а зеленое поле начало стремительно приближалось. Еще мгновение – и диригенс разобьется о его хрусталь, но когда до удара оставалось одно мгновение, зеленое поле вместе с рыцарями сложилось пополам. Мар-ди удивился, что рыцари не соскользнули в место сгиба, а словно истончились и бело-черными дымками впитались в поле. Оно схлопнулось, уменьшилось в длину, но по толщине не изменилось, потом зеленый свет раздробился на кусочки мозаики, потускнел и, наконец, слился с кромешной тьмой. Почти одновременно с этим далеко вверху погасли и бриллианты зара. Мар-ди очутился в полной темноте. Раныд закончился. Ему надо бы выйти, но не хватало сил, поэтому он продолжал лететь куда-то в пустоту. Сколько будет продолжаться это падение, известно одному Эль-Элиону. Есть нечто страшнее смерти. Он не умрет в общеизвестном смысле этого слова: перестанет думать, испытывать какие-то эмоции. Он будет жить в этой чернильной мгле, в бесконечном падении. Вот когда он вполне мог оценить шутку, ходившую среди служителей Света: «Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас». Лучший вариант ему не грозил.

Вскоре Мар-ди заметил, что скорость падения начала увеличиваться с каждым мгновением. Воздух засвистел в ушах, все сильнее перехватывало дыхание, а сердце забилось так медленно, словно его заключили в кусок льда…

Тут кто-то схватил его за спину. Вернее, за одежду, не причинив боль, и падение закончилось. Началось плавное, но постепенно ускоряющееся, путешествие вверх. Со временем опять полет вниз… Снова вверх и снова вниз. Мар-ди почувствовал себя блестящим шариком – игрушкой, которую видел в цирке. Шарик на тонкой резинке. Он хочет, как любой мячик улететь далеко-далеко, но как только рванется на свободу – резинка тянет обратно. Когда резинка успокаивается, мячик затихает у земли, повинуясь закону притяжения. Его же с каждым рывком подтягивают все выше. Хотя как в этой мгле определить верх и низ? Он огляделся. Вокруг уже не было мглы. Скорее предрассветные сумерки.

– Долго будешь болтаться как дерьмо в проруби? – услышал он грубый окрик. – Встань на ноги. Будем говорить.

20 июня (4 Синего), раннее утро, Хайгасер, царство гномов.

– Вставай. Вольфы уже пришли.

Серый дернулся. Остатки сна, где он с помощью сучковатой палки гонял по центральному стадиону шар от боулинга все еще стояли перед глазами, и он никак не мог понять, откуда в его уютных сновидениях взялся этот грубый тип в серо-стальной форме и усиленным законолюбием в глазах. Да еще что это за вольфы?

«Вольфы?» – Сергей подскочил. Пальцы машинально сгребли футболку. Он начал натягивать ее задом наперед.

– Куда бежать? Что рушится?

Футболка застряла у него на затылке и, казалось, что рисунок черепа это его второе лицо. Влад аккуратно придержал его за плечо.

– Ту-ту-ту. Не так быстро. Ничего пока не рушится, даже свод на месте. Хватит мне гномов пугать. Вчера и так их сбаламутил…

– А, Влад… – парень улыбнулся менту. – А я то уж напугался. Слушай, вчера с гномами, так это… – встретил суровый взгляд и скривился. – «Да, примирение не вышло. Наверное, он мне теперь до пенсии припоминать будет?» – А что уже утро?

– Рассвет еще не наступил. Решили выйти пораньше.

– И как после этого верить магу Орману, если его люди… или как там… в общем, ты понял, поднимают ни свет ни заря, – возмутился Сергей. – Кто способен разбудить спящего – тот способен на любую подлость! Что бы такое сделать, чтобы взбодриться?

Он подскочил и начал танцевать брейк-данс прямо на постели. Он классно отплясывал, но патрульный даже не улыбнулся. Серый обиженно засопел.

– Что опять настроение паршивое? – начал допытываться он. – Между прочим, когда на душе кошки скребут – это не просто так. Это они накаканное закапывают. И я рад, что мы встали пораньше. Теперь быстро доберемся пред светлые очи Ормана, он быстро отправит нас домой, и я никогда не увижу твою кислую харю! – в сердцах воскликнул он.

– Не доберемся быстро, – мрачно возразил Влад. – Вольфов на всех не хватает, – отвернулся. Немного помедлил, сообщил глухо. – Лютого убили. Сергей сразу сел на постель:

– Как это? Кто?