ГЛАВА 6

В течение нескольких последующих дней женщины Серебряной Долины приходили в домик поодиночке или с приятельницами и дочерьми и приносили пироги, буханки теплого хлеба, копченое мясо и свежие овощи. И все они надеялись застать Ренату и Джейка Вулфа валяющимися на траве – как их видел Донни Бойль. Рената понимала, что в этом была причина таких визитов, что, несмотря на их подарки и улыбки, женщины приходили за очередной сплетней, этим жизненным соком маленького городишки.

Они надеялись получить еще одно доказательство того, что она ничего не заслуживает, кроме презрения. Но Рената очаровала всех этих женщин, наливая чай чашку за чашкой, воздавая должное каждой конфете, каждому пирожному, куску хлеба, которые предлагались ей. Она записывала рецепты приготовления овощей, восхищалась ситцем, кружевами и шляпками, украшенными оборочками и фестончиками из лент. Она легко склонила на свою сторону дам Серебряной Долины и даже жену проповедника и школьную учительницу, мрачную, осуждающую всех и вся парочку. Приятельницы всегда были заодно, что бы ни обсуждалось в городишке.

Встречи с Джейком всегда были короткими, но запоминающимися, и как только он снял повязку, то отказался также от простых приличий и перестал надевать рубашку, выходя из-под прикрытия конюшни. Он пробегал мимо в одних только хлопчатобумажных брюках и мягких мокасинах, так что она не могла расслышать его шаги, когда он приближался. Не раз, обернувшись, она ловила на себе взгляд, он смотрел на нее все с тем же хорошо знакомым угрюмым выражением на слишком совершенном лице.

Сейчас, глядя на своих гостей, она отогнала от себя мысли о Джейке.

– Наверное, это так тревожно – быть замужем за шерифом, – промолвила Рената, наливая женщинам вторую чашку чая. – Представляю себе, миссис Коллинз, как временами это страшно.

– Называйте меня Сильвия, дорогая. – Жена шерифа наклонилась вперед и приняла дымящуюся чашку. – К счастью, Серебряная Долина – не самый беспокойный город. Уолтер большую часть времени проводит, выясняя, не разнесли ли городские пьяницы салун. Он всегда запирает их на день или два, а потом они опять возвращаются к своей бутылке. И кроме того… но простите меня, мисс Паркхерст. Это неприятная тема.

Рената улыбнулась женщинам. Она уже устала от постоянного парада гостей. И все же в то утро она надела симпатичное, изящно отделанное у ворота кружевами, желтое платье. Его расклешенная юбка, казалось, струилась вокруг нее при ходьбе.

– Я уверена, что присутствие сильного представителя власти в Серебряной Долине дает городку возможность оставаться тихим и маленьким. – Рената переключила внимание на дочь Сильвии Коллинз, поблекшую девицу, хотя ей не могло быть более семнадцати лет. Волосы ее были неопределенного цвета, глаза такие же. Невыразительное желтовато-зеленое платье делало ее лицо болезненно бледным.

– Фелисия, – от Ренаты не ускользнуло, как вздрогнула девица, когда назвали ее имя, – мне так нравится ваша шляпка. – Она кивнула на широкополую соломенную шляпку, лежавшую на коленях Фелисии. – Думаю, что, если мне придется здесь оставаться еще некоторое время, я куплю нечто вроде этого, чтобы защищать лицо от солнца. Вы купили это в главном магазине у Бойлей?

Фелисия кивнула: она была слишком застенчива и не смогла ответить даже на такой простой вопрос. Рената никогда не страдала от такой проблемы – неумения говорить.

– Может быть, мы как-нибудь съездим за покупками, – продолжала Рената, – и вы поможете мне выбрать подходящую шляпку. – Эта тихая молоденькая девушка нравилась ей больше, чем ее мать. Фелисия была близка ей по возрасту и выглядела так, словно в жизни могла обходиться без многого. – Вы познакомили бы меня с вашей портнихой. Мелани говорила, что она – просто талант.

Фелисия слегка улыбнулась.

– Очень она милая. Но у миссис Бойль иногда можно купить готовое платье.

«И все же нет ничего лучше хорошо сшитого платья, скроенного точно по вашей фигуре». – Рената никогда бы не призналась незнакомому человеку, что вся ее одежда была сшита на заказ, потому что она была небольшого роста, грудь ее была слишком велика, а талия чересчур тонка. Ей говорили, что у нее прекрасная, похожая на песочные часы, фигура, но она бы предпочла быть высокой и стройной, как Амалия.

Она готова была вздохнуть с облегчением, когда Сильвия и Фелисия Коллинз собрались уходить, так и не дождавшись появления Джейка. Может, хоть на этот раз…

– Что у нас на обед, милая? – Он решительно вошел через парадную дверь, как всегда без рубашки. – Извините. Я не знал, что у тебя гости.

Ренате пришлось прикусить губу, чтобы не закричать: «Как же, черт тебя раздери, не знал!».

Сильвия Коллинз стала рассматривать кончики своих туфель. Фелисия откровенно уставилась на голую грудь Джейка. Лицо ее порозовело, рот раскрылся. Рената прекрасно понимала, как мог смутить вид этой голой груди, особенно такую молоденькую девушку, как Фелисия. Та мигнула два раза подряд и повернулась к Ренате.

– Приезжайте ко мне в любое время, мисс Паркхерст, и я покажу вам городок. – Глаза ее были по-прежнему широко раскрыты, а лицо заливала краска: она избегала смотреть на стоявшего в проходе мужчину.

– Зовите меня Ренатой, – голос прозвучал настойчиво, глаза устремились на Джейка, а не на гостей. Улыбка ее испарилась, глаза прищурились. Джейк подошел и мимоходом чмокнул ее в щечку. Рената попыталась было отстраниться, но Джейк поймал ее своей длинной мускулистой рукой. Фелисия посмотрела на них и вздохнула.

Рената постаралась попрощаться с новыми приятельницами, соблюдая приличия, однако лицо ее разгорелось, и она знала, что оно сейчас такое же красное, как у Фелисии, а все ее попытки объяснить поведение Джейка тем, что он просто дразнит всех трех женщин, были встречены с недоверием, она сталкивалась с этим уже целую неделю. Никто в Серебряной Долине не воспринимал Джейка как обманщика. Никто.

Судя по выражению лица Фелисии, Рената поняла, что Джейк появился и встал у нее за спиной, когда она на крыльце прощалась с гостями. Повернув голову, она увидела, что он высунулся в дверной проем, держа в руках огромный ломоть хлеба, испеченного женой шерифа. Он откусил большой кусок, а потом положил руку ей на плечо. Она стряхнула ее, но движение его достигло цели: дамы все видели.

Рената повернулась к нему лицом.

– Вы даже не достойны презрения, – холодно сказала она. – Мало того, что вы выставляете себя напоказ, одетый, как дикарь, но вы еще стараетесь увековечить эту… эту ложь… – Он стоял в проходе, преградив ей дорогу, и смотрел на нее твердыми синими глазами. – Вы так и будете стоять там и есть, как дикарь? – Она вырвала хлеб у него из рук.

– Мои манеры поведения за столом – это самое грубое оскорбление? – ледяным тоном поинтересовался он.

– Нет, не только. Это лишь одно из новых оскорблений. – Глаза Ренаты обратились к боку Джейка: не смотреть туда было выше ее сил. Рана хорошо заживала, но вместо нее останется ужасный шрам. На его руках и спине были еще маленькие Шрамы, настолько маленькие, что их можно было бы рассмотреть только, когда он слишком близко подходил к ней. Не успев остановить себя, она подумала, что этот шрам на боку идет его прекрасной внешности. Глупости! Джейк Вулф был далек от совершенства!

– Почему вы все еще здесь? – раздраженно спросила она. – Вы уже достаточно поправились, чтобы ехать.

Несколько минут Джейк не отвечал. А почему она все еще здесь? Он не мог признаться Ренате, что не может объяснить самому себе, почему он до сих пор остается в этом доме, спит в сарае, когда мог бы спать в горах.

Разумеется, он не мог признаться девушке, что чувствовал к ней все возрастающее влечение. Все это было необъяснимо. Каждый день он ждал, как войдет в дом, увидит ее и поймет, что она – не видение, о котором он мечтает каждую ночь… Но всякий раз его ждало своего рода разочарование. Почему-то каждый день она становилась еще прекраснее, чем накануне.