Глава 10

Голова раскалывалась от боли, и Савин, морщась, изредка ощупывал под марлевой повязкой здоровенную шишку на темени. К счастью, удар железным прутом смягчила меховая шапка. Он пролежал без памяти минут двадцать, пока на него не наткнулись ребята из техникума,– их общежитие находилось неподалеку.

А вообще ему здорово повезло: и то, что он споткнулся во время падения, и удар пришелся вскользь, и то, что не замерз на леденящем ветру.

Правда, пальцы на руках и ногах пришлось долго растирать, и теперь они ныли и болели. Но это был пустяк по сравнению с душевной болью, испытываемой капитаном.

Упустить преступника! Бездарно, глупо потерять возможность проникнуть в тайну лже-Ахутина! И как мог он, опытный оперативник, не предусмотреть возможность западни? Куда девалась его молниеносная реакция мастера спорта по дзю-до во время нападения?

Увлекся, как мальчишка, преследованием, забыл об элементарной осторожности.

Но как бы там ни было, а заниматься самобичеванием не позволяла обстановка: по городу была объявлен план «Перехват», предполагающий повышенную боевую готовность опергрупп, перекрывших все дороги и аэропорт – возможные пути бегства преступников. Что они попытаются исчезнуть из города, можно было предположить практически со стопроцентной долей вероятности. Из предыдущего опыта Савин знал, что хитроумный Янчик-Раджа привык действовать без промедления, тем более, что его адрес в Магадане уже был известен угрозыску.

А сообщила его та самая блондинка из ресторана, разыскать которую удалось довольно быстро; ее хорошо знали и администратор, и почти все официантки. Белокурая «нимфа», признав Савина, выложила оперативнику кучу всяких подробностей о своих несбывшихся надеждах и чаяниях, о своей несчастной любви и неимоверной дороговизне на рынке, присовокупив и некоторые пикантные подробности из жизни Янчика; теперь он подвизался под именем Виктор с ударением на втором слоге. Вот тут и выяснилось, что вместе с Виктором в ресторане должен был присутствовать его друг, но он к назначенному времени почему-то не явился. К сожалению, блондинке этот человек был незнаком, так же, как и остальным ее приятелям. Мало того, видела она друга Янчика всего раз и то мельком, так что более–менее детальных сведений о его внешности сообщить Савину блондинка не смогла. Только рост, примерный возраст, во что одет. Его имя она тоже не вспомнила.

Теперь капитану не составляло большого труда представить себе последовательность развития событий в ресторане и после…

Конечно же, по указанному блондинкой адресу Христофорова не оказалось. Квартирная хозяйка, пожилая рыхлая женщина с растрепанной «химкой» на голове, оказалась немногословной: Виктор Петрович квартиру снял недавно, недели две-три назад, заплатил за полгода вперед; щедро заплатил, не торгуясь. Его фамилию она не знает, не интересовалась. А зачем? Виктор Петрович – человек приличный, сразу видно. Да и украсть у нее нечего.

Почему не прописался? – площадь не позволяет, к тому же обещал подыскать в скором времени себе домик. Кто направил к ней? Сам пришел. Кто к нему приходил? – не видела.

Чем занимался? – не знает. Ну, разве что изредка готовил себе обеды. А так больше читал книги и газеты.

Сегодня с постояльцем не встречалась – была у подруги в гостях, пришла после полуночи.

Обыск в квартире тоже ничего не дал. По словам квартирной хозяйки, у Виктора Петровича был только один чемодан искусственной кожи, коричневый, довольно вместительный, с ремнями. Это была зацепка, но капитан радовался недолго: чемодан разыскали в кладовой под мешками с картофелем; в нем лежало пальто и каракулевая шапка-пирожок.

В гостиницу Савин решил не возвращаться. Он чувствовал, что уснуть все равно не сможет, а события могут повернуться таким образом, что его присутствие будет необходимо. Поэтому он, не долго думая, направился в управление.

Расположившись в оперативном зале на узкой тахте, капитан, прикрыв глаза, снова и снова пытался восстановить в памяти свои действия и обстановку в ресторане. Где был допущен промах? В зале, в фойе? В какой период времени? Мешала сосредоточиться головная боль, и Савин проглотил таблетку анальгина; стало легче.

Фойе… Кто был в фойе? На диване сидели парни, курили… Молодые. Двое… Нет, трое. И девушка. Швейцар у входа. Его опросить еще не успели – домашний адрес оказался неточен. Гардеробщицы не было, заболела. Администратор несколько раз выходил… Кто-то зашел в туалет. Мужчина? Да, мужчина. Невысокого роста, коренастый. Постой, постой… Этот же мужчина, помнится, прошел в зал мимо него, когда он звонил дежурному по управлению по поводу опергруппы наружного наблюдения. Он? Он, точно! Мог услышать разговор? Мог! Значит… Нет, пока ничего не значит. И все-таки вспомни: похож он по описанию блондинки на друга Виктора Петровича, то бишь Христофорова, или нет? Очень похож… Неужели это был он? Подслушал разговор, предупредил Раджу, опередил их, встретил в заранее обусловленном месте… Все как будто складывается… Скорее всего, так и было.

Вспомни его лицо, Савин, вспомни! Нет, ничего не выходит. Картина получается расплывчатой, неопределенной. Костюм, кажется, темно-коричневый. И все… Все?

– Кто? Когда? Почему только сейчас доложили?! Громкий голос разгневанного дежурного по управлению прервал мысли Савина.

– Что случилось? – спросил капитан у дежурного, майора, который кого-то отчитывал.

– Из гаража угнали машину «Скорой помощи»! Обнаружили в районе аэропорта почти час назад и только сейчас об этом сообщили. Черт знает что! Майор включил селекторную связь:

– Оперативная группа – на выезд! Район аэропорта, улица…

Угнали машину «скорой»! Аэропорт… Неужели проморгали Христофоров?! В этом Савин был уверен. Дерзко, молниеносно и не без ума. Даже если дороги будут блокированы, машину «Скорой помощи», спешащую на вызов, вряд ли остановят. А если и остановят, то долго задерживать не будут. Соответствующие документы и одежда у преступников, конечно же, были, в этом Савин почти не сомневался. Христофоров не зря столько лет был неуловим.

– Еду с опергруппой! Предупредите… – на ходу бросил Савин дежурному и выскочил в коридор. По пути в аэропорт Савин узнал подробности угона. Примерно через полчаса после того, как его оглушили в подворотне дома, в гараж областной больницы проникли двое неизвестных. Они связали сторожа и укатили на машине в сторону аэропорта. Судя по всему, «Скорая помощь» успела проскочить посты ГАИ до объявления тревоги.

Машину обнаружили патрульные в переулке, неподалеку от промтоварного магазина. И не придали этому факту особого значения. Да и кто мог предполагать?

Обнаружили «скорую» в три часа ночи. Но сообщили об этом только в начале шестого утра, после того, как несколько раз проехали мимо машины. Старший патруля заподозрил неладное, подстегнутый неоднократными напоминаниями о повышенной бдительности. Чересчур уж долго «скорая» задержалась на вызове, а свет не горел ни в одном из близлежащих домов.

Водителя на месте не оказалось, в машине были обнаружены только два белых халата, впопыхах брошенные на пол. Связались с гаражом, где в конце концов удалось разыскать сторожа. Преступники затолкали его под скамейку в аккумуляторной.

Осмотр «Скорой помощи» ничего не добавил к тому, что было уже известно. Руль, рычаг переключения скоростей, дверные ручки были тщательно протерты. Пес Буран след не взял: пол машины и площадка, где они стояли, были усыпаны махоркой. Если преступники улетели, то куда, каким рейсом? Савин вместе с коллегами из управления терпеливо опрашивал кассиров, контролеров, дежурных…

Не могли они улететь в район Чукотки. Это явно. В ту сторону за это время ушли три борта, и все билеты были куплены заранее. Значит, северные окраины явно отпадают.

Два самолета улетели на Москву. Вариант вроде самый обнадеживающий – перед отлетом продано четырнадцать билетов, из них восемь – мужчинам. Конечно же, Виктора Петровича и тем более Яна Христофорова в списках пассажиров не значилось – судя по всему, у Раджи на такой случай была не одна «ксива». Значит, Москва? Связались, предупредили, дали ориентировку, поскольку лайнеры были еще в воздухе.