Дядя Сэм пошарил рукой по приборной доске. Вот она — маленькая заламинированная пластиночка. Гладкая, как поверхность льда. Послышался щелчок, после чего в салоне стало значительно светлее. Хриплый включил лампочку, примостившуюся под крохотным прозрачным колпачком над зеркалом заднего вида.
— Читай.
— «СБГБ»… Больше на ней, увы, я не вижу никаких надписей…
Хриплый повернулся к Сэму, бросив в сердцах:
— Ну-ка дай ее сюда. Тоже мне, научный сотрудник. Очки купи, профессор.
Он, выхватив из рук хобо визитку, буквально впился в нее своими въедливыми глазами. Странно, но старина Сэм был абсолютно прав! На бандитской (конечно, если так можно выразиться) визитке, кроме четырех заглавных букв: «СБГБ», ничего не было написано. Только четыре заглавные буквы: «СБГБ»… и ничего больше.
— А я тебе что говорил?.. — обиженно произнес хобо, заметив приближающийся к «глазастому» свет фар. — Кажется, за нами…
Когда уже начало светать, «Мерседес», движущийся на высокой скорости по дороге, остановил дорожный патруль.
Полицейская машина появилась, словно джину из бутылки… из ниоткуда. Хриплый, проклиная, всех и вся на свете, стукнул кулаками по рулю:
— Кажется, приехали. Сейчас они попросят нас предъявить права. Хе-ех-х… а их ни у меня, ни тем более у тебя, нет.
— А я тебе говорил, я предупреждал! — произнес Сэм, крутя в руках визитку. — Что теперь будем делать?
— Что, что! Ничего. Даже если нас с тобой сейчас арестуют, так, по крайней мере, зиму скоротаем в какой-нибудь каталажке. И то ничего, там хотя бы халявный хавчик дают три раза в день. Не помрем с голодухи.
— Ко-неч-но… Еще в тюряге, говорят, гораздо теплее, чем в подвале или на чердаке. Да?.. А сколько за угон дают?
Хриплый пожал плечами:
— Хрен его знает, а вот за это, — он показал на пистолеты, лежащие на коленях у хобо, — влепят на полную катушку. Уж поверь мне, брат.
Хриплый поднял голову, заметив копа, неспешно приближающегося к «Мерседесу». Он шел так, будто уже знал, что в «глазастом» для его глубоких карманов уж точно что-то припасено. Черные лакированные сапоги, синяя форменная куртка, жетон на груди, темные очки — а-ля Сталлоне-Рэмбо. Все как положено, все, как в настоящих голливудских боевиках.
— Приготовься, — прошептал Хриплый, открывая окно, — если удастся, убежим на хрен. Кто кинется искать двух вшивых дрифтеров!
Дядя Сэм, кивнул, пряча в бардачок последний пистолет.
— Может быть, пронесет.
— Надежда умирает последней, брат…
Коп заспанным голосом промычал:
— Позвольте, — он еще не успел, как следует рассмотреть сидящих в «Мерседесе», — ваши права.
— А-аа… в чем дело, сэр?
— Вы превысили скор-рр…
У копа отвисла челюсть, когда он увидел высунувшееся из окна «глазастого» чумазое лицо. Лицо не какого-то распальцованного делапута, а самое обычное, измученное… Лицо обычного дрифтера. Он, постояв недолго в нерешительности, одним движением расстегнул кобуру и, выхватив пистолет, навел его на Хриплого.
— А ну! — крикнул ошалело коп, целясь в лоб хобо. — Живо! Из машины!
У Сэма, недвижимо сидящего в салоне «Мерса», от крика даже заложило уши. Он, искоса взглянув на Хриплого, осторожно открыл дверь. После чего буквально выпал из машины, совершенно не чувствуя ни рук, ни ног. Палка, единственная отрада при ходьбе, с грохотом покатилась под «Мерседес».
— Не греми костылями! Руки!
Дядя Сэм, кое-как проковыляв к капоту, распластав руки, повалился на него.
— И ты, — коп кивнул Хриплому, — живо наружу. Попробуй только выкинуть что-нибудь! Понял?..
— Конечно, по-ня-л, — пробормотал хобо, вылезая из злополучного «Мерседеса».
Стоило ему только встать на землю, оглушительный удар, пришедшийся в переносицу, едва не лишил его чувств. Ноги подкосились, но… Хриплый все же устоял…
— На капот! — прокричал рассвирепевший Сталлоне-Рэмбо, держа пистолет перед собой.
Хобо, чувствуя легкое головокружение, лег рядом с Сэмом.
— У кого тачку стырили?
Дрифтеры промолчали, прекрасно понимая, что любой ответ мог стоить им жизни. Что на уме у едва продравшего глаза копа одному только богу известно. Да и не всегда, только временами, и то… только под настроение.
— «Саманта», — прохрипел коп в микрофон рации, пристегнутой к груди, — это «Джуллиан»…
После непродолжительного шума и скрежета послышался ответ:
— «Саманта» слушает. Что у тебя?
— Задержан черный «Мерседес», номер BEA 13 TCH. Проверь на угон. Как слышишь, «Саманта»?
— «Джуллиан», слышу хорошо. Одну минуту…
Коп, опустив руку с пистолетом, осторожно обошел «глазастого» со стороны капота.
— Куда намылились, хобо? — спросил он с презрением.
Хриплый поднял глаза и тут же увидел дядю Сэма, ошалело взирающего на копа. Он смотрел на него, ни жив, ни мертв — едва дыша. Даже на капоте от его дыхания появилось мутное пятно.
— Мы… — начал Хриплый, — никуда вроде и не направлялись, сэр.
— Ты еще поговори мне! Скажи, что и «Мерс» вы ни у кого не тырили. Да?..
— Э-э…
Хриплый договорить не успел, ибо из динамика донеслось:
— «Джуллиан», машина в угоне не числится.
— Не понял?!..
— Чистая, «Джуллиан», машина.
Коп снял фуражку и вытер пот. Как такое могло быть: на четырехколесной безделушке стоимостью десятка полтора зеленых едут хобо, уж точно не являющиеся ее хозяевами? А машину, тем не менее, никто в угон не подавал. Бред какой-то…
— «Саманта», понял. До связи!
— До связи, «Джуллиан»!
Коп, отключив рацию, вплотную приблизился к хобо, лежащим на капоте.
— Повторяю, права есть?
Хриплый не успел ничего ответить, так как поднявшийся с капота Сэм, прошептал:
— Прав у нас нет. Всего остального, вроде паспортов и прочего, собственно, тоже.
Вот кретин, едва не закричал Хриплый, видя выпрямившегося во весь рост Сэма. Ночная встреча с бандитами на пустыре его так ничему и не научила. Членоголов хренов!
— Вы же должны понимать, — продолжал хобо, направляясь прямиком к копу, — что документами для людей, лишенных всего на свете, могут быть только их души…
«О-ой, ду-ра-к — Хриплый, разрываясь от мыслей, уже начал царапать ногтями капот „Мерса“, — „усы, лапы и хвост — вот мои документы!“… Тьфу. Идиот идиотом!»
— Заткнись, — коп, не выдержав, снял пистолет с предохранителя и направил его на дядю Сэма, — еще шаг, и в твоей башке появится дырка.
Он занес руку над Сэмом, и у последнего через мгновение потемнело в глазах…
Сэм, открыв глаза, увидел сидящего на корточках у капота Хриплого, который внимательно рассматривал визитку.
— Пришел в себя? — спросил хобо, вставая.
Тот кивнул. У него почему-то сильно болела голова.
— Что произошло?
Хриплый, оторвав взгляд от визитки, буркнул:
— Коп ударил тебя пистолетом в висок. Посмотри, наверное, еще кровь не успела высохнуть.
Дядя Сэм дотронулся рукой до виска. Точно, кровь еще не свернулась — от виска к шее и далее под воротник тянулась липкая кровавая ниточка.
— А где?..
— Этот идиот, ты хотел спросить?
— Да, — Сэм, нащупав дрожащей рукой палку, смог, наконец-то, подняться, — он самый.
— Сли-ня-ял, как миленький, — ответил Хриплый, протягивая визитку еще не успевшему придти в себя Сэму, — видел бы ты, как он вприпрыжку помчался к своему «Форду». Я, конечно, все понимаю, но такого отродясь не видел. У тебя выпала из рук эта фиговина, — визитка с загадочной надписью «СБГБ» уже оказалась в руках у дяди Сэма, — ну, и коп не был бы настоящим копом, если бы не поднял ее. Что случилось потом, даже трудно рассказывать… Он быстро заморгал глазами, вытянулся по струнке и, отдав мне и тебе, валяющемуся у его ног без сознания, честь, побежал, спотыкаясь к машине. Через минуту его уже и след простыл.
Сэм, ничего не понимая, еще раз прочел надпись: «СБГБ». Что могли означать эти буквы, он даже не представлял.