– Нет.

– Может, еще что вспомните?

Болц сплюнул на пол, себе под ноги.

– А к чему? Те деньки давно умерли и похоронены… Разговаривать было уже не о чем. Болц проводил меня за ограждение и запер ворота. Чуть поколебавшись, я дал ему одну из своих визиток и попросил позвонить, если появится что-нибудь новенькое. Он, конечно, ничего не обещал, но и визитку не выкинул.

Я попытался дозвониться до Миллисент Круземарк из ближайшей телефонной будки, но безрезультатно. Вот так. Долгий был день, даже детективы нуждаются в отдыхе. По пути назад, к Манхэттену, я решил дать себе передышку и набил живот дарами моря в ресторане «Гейдж и Толлнер». После фаршированного лосося и бутылки ледяного «Шабли» жизнь уже не казалась прогулкой в лодке со стеклянным днищем по городской канализационной системе.

Глава двадцать третья

Пупс Суит занял всю третью страницу в «Дэйли-Ньюс». В заметке под оглушительным заголовком «СВИРЕПОЕ РИТУАЛЬНОЕ УБИЙСТВО» я не нашел ни слова о том, что затолкали ему в глотку, зато приводился снимок кровавых рисунков на стене, и еще один, где Пупс играл на пианино. Тело обнаружил гитарист из трио, заехавший за боссом перед работой. Его отпустили после допроса. Подозреваемых не было, но в Гарлеме многие знали, что Пупс давно состоял в тайной секте вудуистов.

Я прочел утреннюю газету в вагоне подземки по дороге в центр, оставив «шеви» на стоянке в Челси. Моей первой остановкой была Публичная библиотека, где после нескольких неудачных попыток я все же нашел, к кому обратиться, и получил нужную книгу – свежий парижский телефонный справочник. М.Круземарк жила на улице Нотр-Дам де Шан. Я записал номер в записную книжку.

По пути в контору я заглянул в Брайант-парк: хотелось спокойно посидеть и подумать. Я чувствовал, что гоняюсь за тенью. Джонни Фаворит был замешан в зловещих делах подпольного мира вуду и черной магии. Вне сцены он вел тайную жизнь, включавшую в себя черепа в чемодане и гадалку-невесту. Он – посвященный, хунси-босал. Пупс сыграл в ящик за то, что болтал о нем. Каким-то образом имел к этому отношение и доктор Фаулер. Да, хотя никто и не видел Джонни Фаворита, он отбрасывал длинную-длинную тень.

Когда я отпер внутреннюю дверь своей конторы, время уже шло к полудню. Разобрав почту, я нашел чек на 500 долларов от фирмы «Макинтош, Уайнсэп и Спай». Всю прочую макулатуру я сразу бросил в корзинку и позвонил в свою телефонную службу. Сообщений для меня не было, хотя этим утром три раза звонила какая-то женщина, не пожелавшая назвать себя.

Затем я попытался дозвониться до Маргарет Круземарк в Париж, но заокеанская телефонистка не могла получить ответ, несмотря на двадцатиминутные старания. Я набрал тогда номер Германа Уайнсэпа на Уолл-стрит и поблагодарил за чек. Он поинтересовался, как продвигаются дела, и я ответил «прекрасно», намекнув, что хотел бы связаться с господином Сифром. Уайнсэп заметил, что днем у него назначена деловая встреча с хозяином, и он передаст мою просьбу. Я выразил ему признательность, мы тепло распрощались и повесили трубки.

Я уже взялся за пальто, когда зазвонил телефон. Это была Эпифани Праудфут, она казалась запыхавшейся.

– Я должна вас немедленно увидеть.

– Что случилось?

– Не хочу говорить по телефону.

– Где вы сейчас находитесь?

– В своем магазине.

– Не торопитесь. Я сейчас выйду перекусить, а через час мы можем встретиться у меня в конторе. Знаете, где это?

– У меня есть ваша карточка.

– Отлично. До встречи.

Она повесила трубку не прощаясь.

Заперев чек адвоката в конторский сейф, я уже собрался было уходить, как вдруг услышал звук открывающейся двери. Моя контора всегда рада клиентам; вот почему на дверях под названием фирмы написано «ВОЙДИТЕ». Но обычно – клиенты стучат. Ввалиться в контору без единого слова мог только легавый или какой-нибудь непрошеный гость. Иногда – оба в одном лице.

На сей раз это был коп в наброшенном на коричневый мохеровый пуловер сером габардиновом плаще и коротковатых брюках, манжеты которых не слишком скрывали грубые башмаки и белые спортивные носки.

– Вы Энджел? – рявкнул он.

– Да, точно.

– Я детектив, лейтенант Стерн. Этой мой напарник, сержант Деймос.

Он кивнул в сторону открытой двери, где стоял, нахмурившись, мужчина с бочкообразной грудью, в одежде портовика: вязаная шерстяная шапочка и куртка в черно-белую клетку. Щетина у него на лице была настолько темной, что – даже сбритая – смотрелась, как пороховой ожог.

– Чем могу служить, джентльмены? – спросил я. Стерн, верзила с квадратной челюстью и носом как у здорового ледокола, выпятил вперед свой «квадрат» и мрачно произнес сквозь зубы:

– Мы бы хотели задать вам парочку вопросов.

– Весь к вашим услугам. Я как раз собирался пойти позавтракать. Не хотите присоединиться?

– Лучше поговорим здесь, – предложил Стерн. Его напарник закрыл дверь.

– Ну что ж… – Я обошел стол и извлек бутылку канадского виски и коробку своих рождественских сигар. – Это все угощение, которое я могу вам предложить. Бумажные стаканчики – у водоохладителя.

– Никогда не пью на службе, – заметил Стерн, угощаясь пригоршней сигар.

– Сочувствую. А мне пора позавтракать. – Я поднес бутылку к охладителю, налил полстакана и добавил на палец воды. – Ваше здоровье.

Стерн сунул сигары в нагрудный карман.

– Где вы были вчера утром, около одиннадцати?

– Дома. Спал.

– Завидую тем, кто работает сам на себя, – процедил Стерн напарнику. Тот хрюкнул в ответ. – А почему вы дрыхнули, когда все давно работали, Энджел?

– Я работал допоздна позавчерашней ночью.

– И где же это было?

– В Гарлеме. А в чем дело, лейтенант?

Стерн извлек из кармана плаща одну вещицу и показал ее мне.

– Узнаете?

– Одна из моих визиток, – кивнул я.

– Может, потрудитесь объяснить, как она оказалась в квартире убитого?

– Пупса Суита?

– Вот-вот, расскажите-ка об этом. – Стерн сел на краешек моего стола и сдвинул шляпу на затылок.

– Да рассказывать-то не о чем. Я отправился в Гарлем, чтобы повидать Суита.

Мне нужно было расспросить его по поводу работы, которой я занимаюсь. Как я и ожидал, он оказался бесполезен. Я дал ему свою визитку на случай, если что-то прояснится.

– Не слишком убедительно, Энджел. Попробуйте-ка еще раз.

– Ладно. Мне поручено найти пропавшего человека. Объект моего внимания исчез более двенадцати лет назад. Одной из немногих ниточек было старое фото, где парень снялся вместе с Пупсом. Прошлой ночью я поехал в центр, чтобы попросить его помочь мне. Вначале, когда я заговорил с ним в «Красном петухе», он начал осторожничать, и я решил проследить за ним. После работы он отправился в Парк. Они там устроили какую-то церемонию вуду, возле Меера, – потусовались и убили петуха. Я чувствовал себя туристом.

– Кто это «они»? – спросил Стерн.

– Цветные, человек пятнадцать – мужчины и женщины, я никого из них раньше не видел, кроме Пупса.

– И что вы сделали?

– Ничего, Пупс покинул парк один. Я ехал за ним до дома, а там… убедил его поговорить со мной. Он сказал, что не видел парня, которого я ищу, с тех самых пор, как был сделан снимок. Я дал ему визитку и попросил позвонить, если он что-нибудь вспомнит… Сейчас вам понравилось больше?

– Не намного. – Стерн равнодушно обозревал свои толстые ногти. – Интересно, а как вы его убедили?

– Психология, – скромно объяснил я. Стерн поднял брови и оглядел меня с тем же равнодушием, с каким только что рассматривал ногти.

– И кто же объект вашего интереса? Тот, что исчез?

– Я не могу дать вам эту информацию без согласия моего клиента.

– Чепуха, Энджел. Вы вряд ли поможете своему клиенту, если я заберу вас с собой, а именно это я и собираюсь сделать.

– К чему сердиться, лейтенант? Я работаю на адвоката по имени Уайнсэп. У меня такое же право на конфиденциальность, как и у него. Не стоит тратить городские деньги на мою доставку в участок, ведь я не пробуду там и часа.