– Чушь собачья! Если женщина живет одна, значит, ей никто не нужен.
Говоря откровенно, я разозлилась.Как же люди любят чваниться готовыми истинами и жить с единственным критерием – "что скажут другие"! Что за нелепая страсть к стандарту! Моя прелестная подруга ушла от мужа несколько месяцев тому назад, предъявив своим родственникам в качестве причины вот какую: "Я его больше не люблю. И что самое страшное, больше не хочу". Родственники буквально рассвирепели. Они никак не могли взять в толк, как можно уйти от мужчины, умного, симпатичного; который не пьет и не курит, по такой несерьезной причине, как отсутствие любви.
И что же дальше? Моя отважная очаровательная подруга теперь ищет себе мужа в Интернете.
– Ты совсем с ума сошла! – сказала я ей без обиняков. – Ты молода, красива, вокруг тебя живые мужчины. Используй их на полную катушку. Когда нам будет под пятьдесят, дойдет и до Интернета.
– Ты думаешь, это позор – искать мужчину через брачные агентства? – сказала она.
– А жить одной, без мужчины – это не позор?
Что тут скажешь? Менталитет – ужасная штука. Я помню, как одну американку в телевизионном шоу спросили: "Что вы думаете о русских мужчинах?" На что она с юмором ответила: "Я не имела шансов поближе узнать русских мужчин, поскольку они все время женаты, начиная с восемнадцати лет. Так же, как и женщины. Они либо замужем, либо только-только развелись, но вот-вот снова собираются замуж".
Я тоже была удивлена, попав за границей на шумную вечеринку, где большинству гостей было уже за тридцать. Все это были нормальные, веселые люди, которые имели бойфрендов и герлфрендов, успешно делали карьеру, развлекались и думали о браке как об удовольствии, а не как о необходимости. Среди тусовки я обнаружила только одну замужнюю даму тридцати четырех лет, которая как раз переживала свой медовый месяц. О детях она еще не помышляла. Я просто шокировала гостей, когда они узнали о моем девятилетнем (!) опыте брака и пятилетнем ребенке. Помню, как ошеломила своего тридцатидвухлетнего любовника-иностранца вопросом:
– А не пора ли тебе обратиться к психиатру? (Я была пьяна и не думала церемониться.) – Это почему же? – удивился он.
– Ну, тебе тридцать два года. И ты не женат, и не был женат. Что-то в этом есть противоестественное.
– А не пора ли тебе обратиться к психиатру? – парировал он. – Тебе за тридцать, и ты на руинах брака, а это не проходит бесследно, и твой ребенок будет расти, мало видя отца. Одни минусы и ни одного плюса. Кто из нас разумнее и логичнее?
Я, который спокойно делал бизнес, ни в чем себе не отказывал и ждал, когда же я в самом деле созрею для долгосрочных отношений? Или ты, которая выскочила замуж девчонкой, потому что влюбилась и потому что все вокруг выходили замуж, и надо было не отстать от подруг, и вообще, у вас в стране так принято – выходить замуж или жениться?
И он был прав, сукин сын! Я вижу себя в двадцать один год, когда любовь размягчала в моем теле все кости и расплавляла мозги, и не хотелось думать о том, что будет завтра. (А мужчины в этом возрасте и вовсе сырые и бездумные.) И я вижу пары, подобранные случайной игрой чувственности и прикрывшие наготу простого сексуального влечения словом "брак". А теперь их супружества из разряда воинственных, с утра до вечера стычки. Я вижу своих друзей и коллег за тридцать, которые бессильно барахтаются в грязном белье адюльтера, и слышу их разговоры с утра до вечера о ссорах, пощечинах, пьянках, драках, разбитой посуде и хлопанье дверьми и о том, как дешевле снять проститутку. И мужчины делают вид, что продолжают рулить, когда их автомобиль давно перевернулся и лежит в канаве. А когда спрашиваешь их: "На кой черт все это нужно? Еще не поздно все переменить. Ведь жизнь только одна", то в ответ слышишь: "Дети, знаешь ли". (А дети не дураки. И мы даже представить себе не можем, с какой тайной беспощадностью они судят нас, взрослых. А потом вырастут и в точности повторят нашу схему.) А женщины отвечают еще загадочнее: "Мой, конечно, говно, но ведь свое говно, не чужое. У соседки еще хуже". И я сразу вспоминаю рисунок Гойи, где изображены привязанные друг другу мужчина и женщина, в волосы которых вцепилась сова-рок:
"Неужто нас никто не развяжет?!" Ну, нет уж, у меня нет призвания к несчастью. Я готова сентиментально носить цветочки на могилку любви, но платить кандалами брака за минутное удовольствие?!
Увольте! Я очень женщина, и я беру мужчин на ночь, а потом выкидываю их на улицу, до рассвета. Сделал дело и свободен. Мы оба получили удовольствие, и мы квиты. Меня пугают мужчины, которые пытаются осесть в моей жизни навсегда и требуют тапочки, завтрак и полотенце для ванной. Я и сама всегда убегаю до сна. Трахатьc и спать с ним – две разные вещи, и не знаю, какая из них важнее. Как только пойму, что не могу спать с кем-то порознь, вот тогда снова выйду замуж.
– Ты нарушаешь законы этой страны, потому что ведешь себя, как мужчина, – говорит моя подруга. – Здесь нельзя взять самца, а потом выкинуть его как использованный презерватив.
– Но это, по крайней мере, честно. Любая европейская женщина так и делает.
Любовь любовью, но у каждого своя территория. И право на общую территорию еще надо заслужить.
– Но у нас другие традиции и первобытный уровень общения. Мужчины тебе этого не простят.
Моя старшая сестра формулирует это еще жестче: "Разница между тобой и другими русскими женщинами в том, что ты говоришь: "Я его трахнула", а русская женщина говорит: "Он меня трахнул". В этом есть оттенок унижения".
Русским женщинам надо научиться брать и перестать давать. Иначе наши мужчины так и будут смотреть на мир свиными глазками через стакан с водкой. Только настоящая женщина может воспитать настоящего мужчину. Львы родятся у львиц, а не у коров.
И потому я за развод, за эту попытку сказать самой себе: "Все только начинается". Я готова воскликнуть, как барон Мюнхгаузен: "Да здравствует развод, господа! Он уничтожает ложь, которую я так ненавижу!" Помните теорию "стакана воды"? Когда муж и жена боятся расстаться друг с другом, потому что некому будет перед смертью подать стакан воды? И знаменитый анекдот на эту тему. Умирает муж, смотрит тускнеющими глазами на старуху жену, которую всю жизнь ненавидел, и со стоном говорит: "Сука! Ведь даже пить перед смертью не хочется!"
ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ МУЗЫ
– Ты хочешь найти культуру в городе, где французские духи продают в разлив?
Знаешь, как их в народе называют? Бочковой "Шанель". И ничего, между прочим, даже пахнут.
Мой собеседник усмехается. Мы сдвигаем стаканы с водкой.
– Ну, за культуру! За нее, родимую!
В Хабаровске бабье лето. За окном один из тех сладких сентябрьских вечеров, которые пьянят больше, чем весенние сумерки. Для меня этот город – сплошное очарование, потому что родной. Прелестные, слегка сутулые, старинные особнячки на центральных улицах, красные, как осенняя листва. Бронзовые львы на постаментах, предмет забот добрейшей местной скульпторши. Не дай бог, если у львов облупятся носы, крик на весь Союз художников: "Львам не хватает бронзы!" В этом городе мне уютно, как огоньку спички в ладонях курильщика.. – А где в Хабаровске тусовка, – ну, там, поэты, художники, местная интеллигенция и все такое? – спрашиваю я у своего собеседника, матерого хабаровского интеллигента.
– Художники торчат в мастерских или в Бермудском треугольнике. Так называют местечко, где им выделили место под дачи.
– А почему Бермудский треугольник?
– Да зависают они там с концами. Как запьют, выманить невозможно. Это у них называется – "Уехать в Группу здоровья". У них даже профессиональная болезнь есть – цирроз печени.
Еще несколько лет назад хабаровские художники благоденствовали. Хлынувшие в город после перестройки японцы много и охотно скупали картины за умеренную (для японцев) цену. Сейчас все изменилось. Иностранцев стало меньше, таможня ужесточила правила вывоза картин (теперь на каждую работу нужен специальный документ). А местные богатеи вкладывать деньги в искусство не торопятся. Здесь все стремятся к прекрасному по дешевке. Картину, под которой висит ценник "семь тысяч рублей", могут продать и за сто рублей, если автору сильно хочется выпить.