Тут самолёт тряхнуло, и в салоне запахло дымом. Появилась стюардесса.

— Пристегните, пожалуйста, ремни.

— Скажите, ведь всё нормально, — испуганно заговорила женщина сзади.

— Ведь мы не упадём, правда же мы не упадём?!

— Не знаю, — сказала стюардесса. — Пристегните ремни!

— Мама… — сказал профессор.

Сидящий впереди молодой хасид обернулся:

— Так что же всё-таки… А, впрочем… — он махнул рукой и снова погрузился в чтение, нервно кусая пейсы.

— У меня жених в Индиане! — завизжала девушка.

— Заткнись! — сказала стюардесса по-испански.

Самолёт кувыркнулся, штопором пошёл вниз, упал на скалы и взорвался.

Ночь. Город спит. Темно. Только на площади горит один фонарь.

Вокруг фонаря кружатся бабочки. Много бабочек. Вот и ещё одна. Она подлетает и ударяется о стекло. Фонарь разбивается, на землю летят осколки, и бабочки разлетаются в разные стороны.

«Я всем приношу несчастье, — думает бабочка. — Это потому что я сама несчастна.» Она замечает в небе круглую луну, и летит к луне.

А в самом центре луны за пультом сидит человек.

— Учитель, — говорит человек. — Все лампочки мигают хорошо, и приборы гудят ровно… Только я забыл, какую кнопку надо нажать, синюю или красную?

Ответа нет.

— Учитель, учитель! — зовёт он испуганно.

Тишина. Учителя нет.

Человек закрывает глаза и нажимает на обе кнопки…

Но ничего не происходит. Мигают лампочки, и луна всё так же ровно плывет по небу.

В парке мы собираем букеты из листьев. Из красных и жёлтых листьев, упавших с клёна. Только я собираю все листья подряд. Я срываю зелёные листья кустов и поднимаю мокрые чёрные листья, лежащие в лужах. Мой букет самый большой. Я бросаю его вверх, и ветер уносит листья. Другие дети смеются и что-то кричат мне. Но я не понимаю их языка.

— Героя только из дома выпусти, а дальше он уж сам пойдёт куда надо, — сказал дьявол.

И вот он стоит на пороге. Причесался, подпоясался, сапоги начистил.

— Ну, я пошёл.

— Ну ступай.

— Смотри-ка, котомку забыл, — говорит дьявол.

— Ну вот!.. Не спокойно мне что-то. Ты б проводил его немного.

— Да. Провожу, пожалуй. До леса.

Я подхожу к окну. Вечереет. Идёт мелкий дождь со снегом. Герой уже далеко. Топает по грязи, трёт озябшие уши. За ним, шагах в десяти, с котомкой идёт дьявол.

Два ангела летели над водной гладью.

— Ну, и где они? — спросил один другого.

— А вон.

Из воды поднимался утёс. На нём стояли люди. Они стояли, сбившись в кучу, и боялись пошевелиться, чтобы не упасть в воду.

— А я думал, это деревья.

— Нет. Видишь, у них головы вертятся.

Ангелы облетали утёс слева, и лица людей поворачивались, следя за ними.

— Смотрят на нас…

— А теперь чего не смотрят?

— У них дальше головы не поворачиваются. Полетели в другую сторону. Ангелы полетели направо.

— Вот видишь, и в эту сторону так же.

— Градусов где-то на девяносто.

— Да, примерно. У кого больше, у кого меньше.

— А давай полетим наверх.

Теперь ангелы летели вверх, и люди поднимали лица всё выше.

Раздался слабый всплеск.

— Всё, это предел.

— Ну, говори.

Ангелы спустились чуть ниже, и один из них сказал:

— Радуйтесь, люди….

— Ну, чего ты?

— Подожди… Радуйтесь, люди!.. Не помнишь, как там дальше?

— Нет.

— В общем, радуйтесь! — сказал ангел, и они повернули обратно.

С утра я встаю и вижу, что моя шапка лежит на полу. Вчера вечером она висела на вешалке, а сейчас лежит на полу. Значит она упала ночью, пока я спал!

Я чищу зубы и смотрю в зеркало. У меня молодое и румяное лицо. Но меня это не радует.

О, нет, меня это не радует! Да, меня это радует!

Однажды Кащей Бессмертный похитил прекрасную принцессу, а Иван- Царевич пришёл её вызволять.

— Кулаками махать — большого ума не надо, — сказал Кащей Бессмертный. — А давай лучше — кто кого перепьёт.

Первым выпил Кащей, полный ковшик, покачнулся, но устоял. Тогда и Иван-Царевич выпил полный ковшик и тоже устоял. А Кащей Бессмертный выпил второй ковшик, и морда его стала дикая и зубастая. Но Иван-Царевич тоже выпил, и у него тоже сделалась страшная морда. Тогда Кащей Бессмертный выпил третий ковшик и запел:

А Иван-Царевич тоже выпил и запел:

И им обоим стало грустно. Кащей Бессмертный выпил ещё ковшик и так свистнул, что даже стены задрожали, а Иван-Царевич свой ковшик выпил и как даст кулаком по столу!

Тогда Кащей Бессмертный ещё выпил, ударился оземь и обернулся жирным горбатым пингвином. А Иван-Царевич тоже ударился оземь и обернулся старой облезлой обезьяной. Посмотрели они друг на друга и заплакали — так им стало противно.

— Уйди ты с глаз моих, ради Христа! — сказал Кащей Бессмертный. — Уж больно тошно мне на тебя смотреть.

Но Иван-Царевич уже и сам уходил и плевался.

— Вот это самый большой танк в мире, — сказал генерал. И действительно, танк был такой огромный, что я даже не стал обходить его кругом, чтобы не терять времени.

— А это самый маленький танк в мире, — сказал генерал. И правда, танк был совсем-совсем маленький, и стоял на лыжах.

Я тогда вспомнил, как один геолог показывал мне свои камни. У него было три камня. Один он нашёл на юге, другой на севере, а третий на востоке. Чем больше я на них смотрел, тем больше убеждался, что они одинаковые.

— Они же одинаковые!

— Совершенно одинаковые. Поэтому я их и подобрал.

— Как же ты их различаешь?

— А там снизу приклеены бумажки.

И верно, снизу к ним были приклеены разноцветные бумажки: чёрная, жёлтая и зелёная.

На койке лежит старый отец. Входит сын с лукошком.

СЫН. Здорово, батя!