Хэнк задумчиво кивнул:

— И снаружи надо бы отделку обновить… Ладно, по рукам.

Он снова налили обоим, они чокнулись и выпили.

— Слушай, а откуда у тебя клиентура-то, — спросил Кронт. — И поставщики?

— Мертвые в основном. В основном из долины. Хотя, бывает, заходят и похороненные под Даросом, а когда-то был мужик из пустынь Антарры, черный весь, как уголь. Тут такое место — вроде перекрестка. Бывает, и живые забредают, мои лучшие поставщики — из таких.

— Живые? Как это?

— Для них это вроде как полубред-полусон. Самое главное, ни о чем их не спрашивать и не объяснять, куда они попали.

— Почему?

Хэнк осклабился:

— Ну, это довольно неприятно, когда человек себя сам раздирать начинает. Вырывает себе глаза, язык. Кровищи потом… Думаю, если они тогда назад к себе возвращаются, то уже все, сумасшедшие совсем. Или мертвые уже, да. Поэтому я с ними только о делах говорю. Товары-то они хорошие привозят. Вот, например, — он протянул Кронту еще одну сигару, — недавно на востоке делать начали. В Империи только аристократы голубых кровей их и курят. С неместными мертвяками я тоже особо не болтаю. Все, что меня интересует — чтоб за выпивку и девок платили. А на остальное чхать.

Кронт рассеянно кивнул:

— Мы сделаем твое заведение еще более роскошным. Товары из разных стран, экзотические девочки… Рубашку тебе купим чистую.

— Хех, да ты сам хоть помойся сначала. Руки вон аж черные от грязи, почти как у того парня из пустынь.

— Это кровь… и земля, — Кронт сглотнул — опять стало как-то муторно, едва он вспомнил о лабиринте. — Но ты, пожалуй, прав. Скажи, чтобы мне приготовили ванну.

— Моему партнеру — только все самое лучшее, — улыбнулся Хэнк.

От горячей воды к потолку поднимался пар, приятно пахло цветочным мылом и травами. Кронт закрыл глаза — так захотелось погрузиться в благостную дремоту. Голова была абсолютно пустой, никаких мыслей, никаких туманных видений, никаких воспоминаний. "Может, так и нужно", — лениво подумал наемник, — "все забыть, стать никем. Тогда будет хорошо"… Тепло обволакивало его, а тело в воде казалось невесомым. "Так легко и спокойно… хорошо… правильно, мне туда… Туда?! Куда туда"?! Кронт вдруг почувствовал, что часть мыслей была не его, не имел он привычки так размышлять. И едва он осознал это, как голова его оказалась под водой. Наемник забился, но невидимые руки крепко держали его.

"Там хорошо, спокойно. Забудь о прошлом — что было в нем кроме боли? Иди сюда"…

"Мое прошлое принадлежит мне! И боль тоже. Все, что было — мое, и я не собираюсь от этого отрекаться"!

Те, кто говорили с ним, поняли, что дальше притворяться бессмысленно. И они открыли наемнику правду. Еще никогда он не был так близок к безумию, из которого нет возврата. Тепло и нега оказались сетью, опутавшей его. Все это время она медленно, но верно, тащила его вниз, по склону огромной воронки, на самом дне которой сверкал алый проем — врата к обиталищу безумного братства Луны Убийц. Кронт видел, что находится у самого входа, а путь назад практически невозможен.

— У тебя нет выхода, — сказали ему. — Иди к нам. Тут хорошо.

Наемник задыхался. Уже скоро запас воздуха в его легких должен подойти к концу — и тогда его снова ждет черный колодец, потом лабиринт. Только на этот раз искать выхода у него не хватит сил. Он просто сядет на земляной пол и станет разгребать руками горячую землю, пока оттуда не мигнет приветственно алый глаз.

"Да пошли вы все в задницу"!

Кронт рванулся вверх, там, где должен был быть воздух. Мертвецкая сеть, что держала его, натянулась — и, в конце концов, лопнула. Наемник вынырнул из бадьи, которая на миг стала глубочайшим озером, и шумно задышал. Голова кружилась, а когда он взглянул на пенящуюся воду, его снова стало тошнить. Мыльные пузырьки все сплошь были розоватого цвета — как будто их окрасила пролитая кровь. С замирающим от страха сердцем, наемник осмотрел свои руки, подсознательно он жутко боялся увидеть изуродованные культи. Но не увидел ни царапинки.

Кое-как Кронт выбрался из бадьи, шатаясь, подошел к сложенным на скамье полотенцам, вытерся. В дверь легонько постучали, спокойным таким, тихим стуком.

— Войдите! — крикнул он.

Девушка в оранжевом платье осторожно приоткрыла дверь. Теперь Кронт смог, наконец, посмотреть на нее: она была черноволосая, со смуглой кожей, и оранжевое очень шло ей.

— Привет, — улыбнулся наемник.

— Я тебя ждала. Хочешь, провожу наверх?

— Конечно.

Холодный свет морозного утра пробивался сквозь плотно задернутые шторы, окрашиваясь в желтоватый оттенок и от этого становясь чуть теплей. В камине тлели угли, на тумбочке у кровати еще горела оплывшая свеча в медном подсвечнике. Пахло сандалом и жасмином, мерцал подвешенный над изголовьем шар из горного хрусталя.

Кронт откинулся на мягкие подушки — впервые за долгое время он лежал в чистой постели с накрахмаленными простынями.

— Ну, красавчик, как ты себя теперь чувствуешь? — девушка приподнялась на локте и игриво взглянула не него из-под упавшей на глаза челки.

— Исцеленным, — честно ответил он.

Глава 14. Под землей

Снежная буря на пустоши сменилась проливным дождем. Серые стены замка почернели от сырости, с потолков свешивались мохнатые нити склизкого мха, а винтовая лестница на башню блестела от покрывавшей ее плесени.

Верные наемники барона роптали — пока, правда, за его спиной. Оскер ходил мрачнее некуда, особенно после того, как в его кровати за ночь выросла колония поганок. "Не понимаю, почему эта развалина до сих пор не развалилась", бормотал он, с отвращением оглядывая галереи и залы, которые Вернон приказал привести в приличный вид. Поначалу он еще заставлял наемников хотя бы создавать видимость усердного труда — по всему замку на видных местах были разложены инструменты, бойцы слонялись из комнаты в комнату, изредка с глубокомысленным видом попинывая стены.

Сам барон, однако, почти перестал вылезать из своей комнаты. То ли очень серьезно взялся за изучение свойств местных растений и камней, то ли просто не хотел покидать теплое уютное помещение. В любом случае, наемники этим быстро воспользовались. Стены в небольшой караулке у ворот были тщательно законопачены, дымоход отлажен, и теперь весь отряд, включая Оскера и Велену, теснился в жарко натопленной комнатенке, коротая время за игрой в карты. Как правило, проигравший шел искать дрова — старые шкафы, стулья и буфеты из замка.

Велена сидела, одним боком прислонившись к камину. На плечи она набросила старый, латанный-перелатанный, но все еще теплый плащ из выдровых шкурок, ноги в чужих, опять-таки старых, сапогах поставила на оградку очага — от подошв валил дым. Дождь оглушительно колотил по крыше, а девушке было так тепло и хорошо, что она чувствовала себя почти живой. Души мертвецов покинули ее, и искать их Велена не собиралась. После ее возвращения из Форпоста, девушкой охватило абсолютное безразличие к собственной судьбе. Она апатично согласилась помогать Вернону, не думая, куда это может ее привести. Барон отчего-то стал относиться к ней со странной заботой, поначалу лично следил, чтобы она вовремя ела и чтобы ей было тепло. Наемники, кажется, ее побаивались — или побаивались Вернона. Во всяком случае, сальных шуток себе не позволяли и угрожать не пытались.