— Странно. Никогда об этом не слышал. А что случилось с элементалем?

— Я победил его в честном бою.

Глаза Раниса округлились, он смотрел на Ларри, как на живое чудо.

— Не может быть! Конечно, для победы над элементалем не нужно быть великим магом, однако надо, по крайней мере, закончить магическую школу. А ты учишься магии всего несколько дней и смог победить не простого, а магифицированного элемен…

— Для победы мне пригодилась не столько чистая магия, сколько находчивость. Я засыпал его чемоданами, перекрыв доступ воздуха. А когда он уменьшился, я его аннигилировал.

— Ларри, — сказал Ранис, всё ещё изумлённо покачивая головой, — если бы все белые маги были такими же находчивыми, как и ты, то чёрных побили бы много поколений назад.

— Ранис, а какие бывают элементали? Расскажи мне о них подробнее!

— Ну, элементаль может быть у каждой стихии, которых, как известно, четыре: земля, воздух, огонь и вода. Ты столкнулся с огненным элементалем. Вряд ли Шакир пошлёт к тебе ещё одного такого же, зная, что ты победил его — не думаю, что он во второй раз наступит на те же самые грабли.

— Значит, Шакир может наслать на меня ещё троих?

— Может. Может и побольше, поскольку в XIV веке нашей эры маги научились призывать комбинированных элементалей. Соединив стихии воды и воздуха с энергией холода, они создали ледяных элементалей. А из стихий земли и огня получили элементалей лавы. Причём эти два вида элементалей гораздо опаснее, чем классические четыре. К счастью, призывать магифицированных комбинированных элементалей могут только несколько волшебников в нашем мире.

— Не думаю, что Шакир умеет призвать элементалей Льда и Лавы: скорее всего, последний раз он обучался магии в стране Шемшия, в XIII веке, до появления новых видов элементалей.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Сейчас Шакир живет в Гиперборее, и если бы мизрахийский маг поступил куда-нибудь учиться, это знали бы все. Майор полиции Элиддин Звёздный — единственный мизрахиец в нашей стране. Конечно же, у нас были мигранты из Мизраха до становления диктатуры Масхона, однако, после появления Стального Занавеса Север оказался отрезан от большей части Вестланда. Мизрахийцы не могли прибывать в нашу страну — на юге граница с диктатурой.

— И по морю не могли? — удивлённо спросил Ранис. Похоже, выпускники школы волшебства не дружили с немагическими науками, такими как история и география.

— И по морю, — кивнул Ларратос. На севере и на востоке — вечные льды, на западе — морские чудовища. А моря к юго-востоку от Гиперборея контролируются флотом той же Диктатуры. И потомки мизрахийцев, прибывших к нам до XIII века, растворились среди коренного населения, хотя и есть немало гиперборейцев, носящих восточные фамилии.

— Значит, Шакиру, скорее всего, недоступны знания по призыву элементалей Лавы и Льда, — сделал вывод Беллердаш.

— Хорошо, если так, дружище.

— Кстати, Ларри, у меня для тебя кое-что есть, — оживился Ранис, открыв свой портфель, в котором лежали старые учебники магии для младших классов магической школы. — Они написаны языком, рассчитанным на детей в возрасте десяти-двенадцати лет, учебников для начинающих взрослых магов у меня нет. Впрочем, тут приведено несколько по-настоящему действенных боевых заклинаний.

— Ранис, а как доверяют боевые заклинания ученикам младших классов?

— Ларри, ну неужели ты думаешь, что все заклинания можно колдовать за пределами школы? Наиболее опасные запрещено использовать до 18 лет. Я почти год после окончания школы ждал, когда мне можно будет накладывать эффектные боевые чары вне академии. А за школьниками и студентами первого курса, не достигшими 18 лет, зорко следят учителя, пресекающие все попытки использования боевой магии в личных целях.

— Благодарю тебя, Ранис, — Ларратос просматривал учебники, среди которых были история магии, теоретическая и практическая магия, а также алхимия.

— Ладно, Ларри, нам надо идти, — сказал Ранис. — До встречи!

Ларратос попрощался со своими друзьями, и те пошли дальше по улице Революции. Ларри посмотрел на казарму. Пожарные уже потушили огонь, журналист перестал расспрашивать капитана, а толпа наконец-то начала расходиться. К казарме подъехала ещё одна самоходная повозка престижной марки, причём из неё вышел сам полковник Мефодий Флакк, портрет которого Ларратос много раз видел в газетах. Этот полковник являлся заместителем министра войны.

— Здравия желаю, господин полковник! — приветствовал его капитан Фейир.

— Вольно, капитан. Казарма сгорела, но мне сообщили, что ни один солдат не пострадал. Мои ребята действуют оперативно. Ну, а пока здание чинят, все переводятся в казарму N 10. Там солдаты будут жить по шесть человек в комнате, да и сама казарма похуже, но это ненадолго. Мы закончим ремонт в кратчайшие сроки. Однако, капитан, я сообщаю вам, что не на всех солдат хватит места, и некоторые должны будут ночевать где-нибудь ещё. Например, место не зарезервировано для вас — вам придётся ночевать у себя дома.

— Полагаю, меня тоже нет в списке, — Ларратос, как всегда, исходил из худшего — он по-прежнему ощущал себя неудачником, и был уверен, что и сейчас судьба не была к нему милостива.

— Ваша фамилия, сержант?

— Мельд.

— Да, в списке вы отсутствуете, — вздохнул полковник, — и я не знаю, где вы будете жить.

Ну вот, очередная неудача, — подумал Ларратос. Меня не хотят принимать даже в казарму с худшими условиями, чем та, где я жил. Хотя есть один добрый человек, который наверняка согласится приютить меня.

Глава 5. Око Тандариэля

Наступил поздний вечер понедельника, двадцать пятого мая. В Стейнгард наконец-то пришла настоящая весна, а через несколько дней предстояло начаться и лету — наутро обещали целых семнадцать градусов. После восьми часов вечера Ларратос стал свободен от сборов. Свободен в полном смысле этого слова: у него не было необходимости присутствовать на учениях (ибо казарма сгорела), и он лишился крыши над головой. Поэтому пришлось идти к единственному человеку, который мог его приютить — Элиддину. В этот день Элиддин работал в вечернюю смену и, само собой, Ларратос не ожидал застать его дома до двенадцати часов ночи.

Поэтому он просто бродил по городу. Пару раз Ларратосу казалось, будто за ним кто-то идёт — некто, похожий на тень. Недаром же Мельд хотел когда-то стать шпионом — его навыку внимательности позавидовали бы многие гиперборейские егери. "Эй, кто там!" — крикнул Ларри, почувствовав сзади чьё-то несомненное присутствие. Ответа не последовало. Ларратос обернулся. Никого. Даже не ощущалось чьего-либо дыхания.

В двенадцать часов Ларри остановился перед домом Элиддина и постучал в дверь.

— Входи, Ларратос, — услышал он знакомый голос. И зашёл.

— Господин Элиддин, а как вы поняли, что это именно я пришёл к вам?

— Дело в том, Ларратос, что у каждого человека существует своя уникальная аура, так что я не могу тебя ни с кем перепутать. Я ощутил твоё присутствие, когда ты был ещё на подходе.

— Господин Эли, наша казарма сгорела. Солдат, конечно, перевели в другую, но некоторым не досталось места. Вы не против, если я некоторое время поживу с вами?

— Конечно не против. Живи, сколько хочешь.

— Как? И вы не боитесь, что я, оставшись без вашего присмотра, могу, к примеру, что-нибудь украсть?

— Разумеется, нет. Я вижу твою ауру — в тебе нет ни малейшей склонности к воровству. А что случилось с вашей казармой?

— Лорд Шакир создал огненного элементаля и запустил его прямо в нашу казарму. У нас ведь простая казарма, а не учебный центр боевых магов, поэтому я был там единственным воином, хоть немного способным к волшебству. Мы с капитаном остались вдвоём в огне, так что нам волей-неволей пришлось сражаться с посланцем Шакира. Всё-таки мы справились, хотя и с трудом. А потом приехали пожарные и потушили здание, однако теперь его будут до-олго восстанавливать.

С каждым словом Ларратоса Элиддин всё больше мрачнел.