— Неправильно. Большинство верующих ведут праведный образ жизни потому лишь, что они боятся божественного наказания. Ты не должен творить добро только из страха перед богами, ты должен творить добро ради добра. Ты даже не должен творить добро лишь из-за того, что ты не склонен творить зло.

Чем больше говорил Элиддин, тем меньше Ларратос его понимал.

— Я вас не понимаю.

— Например, сказано: "не убий". Ты можешь сказать: лично мне никогда не хотелось убивать. Я не склонен к убийствам. Значит, я — человек нравственный.

— Согласен. Я — никогда никого не убивал, и мне не хотелось. Я, конечно же, воин, и я уничтожил не одну нежить. Но я ни разу не убил живого человека. И я считаю себя нравственным, потому что мне не хотелось убивать.

— Одна лишь склонность не делает тебя нравственным. Ты должен осознать, что убийство есть плохо, что убийство есть грех. Ты должен осознать, что ты НЕ ДОЛЖЕН убивать других (за исключением крайних случаев) и ты ДОЛЖЕН стремиться сохранить жизнь других. Когда человек начинает осознавать, что убийство есть плохо, он начинает быть нравственным. В спорных ситуациях надо слушать не большинство, а самого себя.

Несчастья ведут на сторону Хаоса и во грех. Помимо Абсолюта существует и его антипод, Хаос. Это — та же Небесная Сущность, только сильно искажённая. Хаос есть следствие существования Абсолюта. Покуда Абсолют существует, его энергии будут преломляться и искажаться, создавая Хаос. Конечно, Абсолют мог бы каждый раз уничтожать Хаос, но это приводит только к дополнительным разрушениям. Лишь дважды силы Абсолюта вмешались в историю нашей планеты: во время Вторжения Демонов и во время Великой Войны с орками. После этого божественные существа подарили нам Свободу.

— Господин Эли, значит, Абсолют признаёт свободу нашей воли?

— Он признаёт нашу свободу в рамках Абсолютного закона. Однако, обретая свободу, человек накладывает на себя ответственность за самого себя. И для того, чтобы стать ответственным, надо получить свободу. Свобода и ответственность не могут существовать друг без друга. Некоторые люди, часто даже наши родители требуют от нас ответственности, не предоставив свободы.

— Вы хотите сказать, что будучи свободным, можно делать всё, что позволено Абсолютным Законом? И получение телесного удовольствия не является грехом?

— Человек создан телесным, семейным и склонным к удовольствию. Грехом является отказ от сущности человека. Мы — духовно-телесные существа, и жить ради одних телесных удовольствий, быть гедонистом — нельзя, надо жить ради выполнения своего долга. Но мы и телесные существа, нельзя забывать о нашем теле. Удовлетворённый и здоровый человек — добрый человек. Тело не есть сосуд греха, тело — божественное подобие, поэтому мы должны любить своё тело, то есть уважать его и заботиться о нём. Нельзя слишком баловать тело, как нельзя слишком баловать детей. Нельзя впадать в крайности в отношении твоего тела: как практика аскетизма и вечного поста, так и обжорство губят тебя. Больной человек — несчастный человек, а несчастье может сделать тебя грешником.

— Господин Эли, а почему боги не могли создать всех добрыми и неспособными грешить?

— Именно свобода выбора и делает нас разумными существами. Если бы боги создали нас такими, как ты сказал, все были бы добры и безгрешны, но неразумны, так как лишены свободы выбора.

— Лучше бы боги сделали всех драконами, — Руханнура тоже потянуло на философию. — Вот тогда бы…

— О Абсолют! — ужаснулся Элиддин. — Вот тогда бы и впрямь на земле наступил бы сущий ад. Да и вообще, не мог бы ты немного помолчать — мы тут важные вещи обсуждаем, а ты лезешь со своими шуточками.

— Да пожалуйста, — буркнул дракон.

— В общем, только взрослые могут быть по-настоящему нравственны, — подытожил паладин, — поскольку дети — зачастую существа злые, а если и не творят зла, то из страха наказания или по склонности, а не от осознания нравственности.

— Согласен. Сам помню, как я и мой друг Ранис в детстве часто ловили на болоте лягушек и отрывали им лапки. И нам нравилось, как они визжали.

— Это ещё ничего, — вмешался в разговор Руханнур, — особенно красиво звучит крик лягушки, когда её перекусываешь пополам.

— До осознания нравственности человек дорастает не сразу. Или не дорастает вообще, — проигнорировав слова Руханнура, сказал Элиддин, — поэтому по кодексу ордена паладин может брать ученика только старше восемнадцати лет, когда уже сложилась или готова к этому база моральных ценностей. Помимо возраста, кандидат проходит проверку на внутреннюю зрелость. Ибо незрелая личность, ставшая на путь паладина, может легко перейти на сторону Хаоса и стать шеддитом. Сами же шеддиты набирают себе учеников, начиная с пятнадцати лет.

— Я не понимаю, господин Эли, почему, если паладины стремятся установить везде мир, немало людей их не любят?

— Мы хотим мира между всеми народами и между всеми религиями. Но религиозные фанатики не любят наш орден, потому что мы утверждаем, что религиозные традиции необязательны для исполнения. К тому же, каждая людская религия говорит, что только её последователи обретут после смерти спасение, а мы — знаем, что вероисповедание не имеет значения.

Паладин всегда отличает добро от зла. Паладин един с сущностным балансом Универсума, что позволяет ему ощущать присутствие зла и магии.

Паладин всегда защищает униженных и оскорблённых.

— А драконы тоже считаются таковыми? — поинтересовался танин.

— Если законы страны и права человека находятся в конфликте, паладин защищает второе. — Элиддин вытолкал Руханнура наружу и захлопнул окно. — Именно поэтому паладинов не любят в диктаторских странах, например, в Масхоне. Паладин творит добро, даже если это противоречит закону. Мы знаем, что судьбы нет, история не предопределена. И паладин всегда — лидер, а не последователь своей судьбы. Вот таковы основные понятия Абсолютного Закона. Кстати, маги особенно не любят паладинов, ибо перед нами они в большинстве своём бессильны.

Внезапно Элиддин посмотрел на часы:

— Заболтались мы с тобой — уже почти три часа дня. Мне пора на службу, в полицию. Ларратос, приходи ко мне вечером по чётным дням недели, а утром — по нечётным, и я смогу поговорить с тобой о смысле жизни и улучшить твои навыки владения холодным оружием. Вот моя визитная карточка.

Ларри и Элиддин с Руханнуром вышли из дома, Элиддин закрыл дверь и взлетел на своём драконе.

А Ларри наконец-то понял, что если его рука вылечена, то не надо больше копить денег на неё, и можно использовать оставшиеся деньги как угодно. Он истратил чуть более ста аргусов, то есть оставалось почти пятьсот. В итоге Ларри решил выслать половину денег, то есть двести пятьдесят аргусов, родителям. Он зашёл в отделение банка и отправил эти деньги почтовым переводом.

Вернувшись в казарму, Мельд связался с родителями по мадаббару:

— Мама, папа, добрый день. У меня к вам радостная новость.

— Позволь угадать, — иронично сказал отец, — орки инициировали тебя в друиды-превращенцы?

— Нет, гораздо лучше! Мне вылечили руку, — при этих словах он помахал рукой перед мадаббаром и пошевелил пальцами, — причём совершенно бесплатно.

— И кто же?

— Паладин по имени Элиддин аль-Кахаби.

— Паладин? Они же сектанты, держись от них подальше! Лучше бы ты побольше занимался магией со своим наставником Гидрасом. Тот хоть и требует много денег, зато нормальный и добрый человек, — сказала мать.

Родители Ларри, как и большинство людей, живущих на Земле, считали орден Стали и Пламени опасной сектой. И, закончив разговор с ними, он решил пойти к Гидрасу, поучиться магии. К тому же Гидрас наверняка знает, как спасти Ларратоса от лорда Шакира.

— Здравствуйте, Хан, — сказал Ларри, придя к Гидрасу.

— Здравствуй, Ларри, — Гидрас протянул ему левую руку, — вижу, ты избавился от проклятия. Но, похоже, тебя что-то беспокоит?

— Хан, не слышали ли вы про лорда Шакира?

— Лорд Шакир? — Гидрас задумался, — слышал. Я слышал это имя на истории магии, когда ещё учился в школе. Он был одним из мизрахийских колдунов, участвовавших в восстании джиннов. Если мне не изменяет память, его звали Азиз.