Ларри сказал себе: да, я временно принимаю Хаос. Цена может быть очень велика — я могу измениться. Перестать быть таким, какой я есть. Но моя судьба — ничто перед судьбой Гиперборея. Если я не одержу победу над Шакиром, он убьёт консула. А возможно, и королеву. Надо действовать. Принцип меньшего зла, как говорит Зарина.

Ларри вложил в меч всю свою злость. Теперь бой был наслаждением. Да, потом он займётся медитацией, почистит ауру — но не сейчас. В ауре Шакира Ларри почувствовал лёгкое удивление — джинн пока не понимал, почему его враг вдруг обрёл добавочные силы.

А, поганый некромант! — подумал таламид. — Небось, не ожидал, что я побью тебя твоим же оружием?

Гнев в Ларратосе вскипел, придавая нечеловеческую силу. Шакир пятился, с трудом отбивая его выпады. А Мельд, приняв стойку орла, всё агрессивнее шёл на противника, беззвучно крича и крутя мечом над головой.

Шаг. Вспышка гнева. Взмах меча.

Теперь от некроманта исходили волны ужаса. Он понял, что произошло нечто, не вписывающееся в его планы.

Шаг. Вспышка гнева. Взмах меча.

Шеддит попятился. Ларратос махал мечом над головой с бешеной скоростью.

Шаг. Вспышка гнева. Взмах меча.

Ларри вошёл в боевой раж. Размахивая мечом, он шёл на своего заклятого врага. Сейчас паладин освобождался уже и от самого разума.

В капитане Мельде заговорила память крови. Кровь его предков, варваров-коннунгов, и в свою очередь, их предков, лесных варваров, не могла молчать. В древности коннунги были способны впадать в состояние берсерка — боевого аффекта, что делало их без преувеличения лучшими воинами Вестланда. Никаких чувств. Нет боли. Нет страха. Нет усталости. Чистая сила. Чистый гнев. Идеальная живая боевая машина. Варвар, способный драться зимой по пояс голым, размахивая с бешеной скоростью мечом или секирой.

Обращение в камриэльство поубавило боевой пыл древних гиперборейцев, и уже более шестисот лет никто в состояние берсерка не впадал. И вот память крови коннунгов решила покарать наглого шеддита. Варварская способность берсерка, помноженная на силу и ловкость паладина, сметает всё на своём пути.

Ларри шёл вперёд, единый со своим клинком-вихрем — он и не замечал, как в пламени его меча появляются красные вкрапления. Меч из небесно-синего становился фиолетовым. Ларри, временно лишившийся разума, не осознавал, что он больше не светлый паладин — а нейтрал, такой же, как и Зарина.

Но это не волновало Ларратоса. Шаг, удар — и меч выбит из рук Шакира. Шаг, удар — и две половины его тела лежат на полу.

Ларратос остановился со светящимся фиолетовым клинком. Разум постепенно возвращался. Заклятие тьмы рассеялось вместе со смертью некроманта. Смертью?! Отшвырнув Зариндуил, Ларри лихорадочно вынул из кармана камень душ и приложил его к трупу Раниса. Тело дёрнулось, выгнулось дугой, чёрная сфера начала стремительно холодеть, впитывая бессмертный дух… И вскоре закончилось: Шакир был пленён.

Маги постепенно просыпались, отходя от пения водного элементаля. Эльфийской посланницы уже не было, как и нежити — изуродованные трупы поглотила земля, оставив лишь небольшие холмики на месте каждого мертвяка. Никаких тёмных энергий поблизости не ощущалось, а сами чародеи чувствовали себя бодрыми и полными сил — хотя чудесный сон продлился всего лишь несколько минут.

Ларратос как раз пытался привести в чувство Зарину, когда в коридор ворвалась толпа орков и республиканцев.

— Капитан Мельд, город взят! Остался только дворец! Что с консулом?

— Не знаю — нам так и не удалось до него добраться. Надеюсь, он ещё жив, — ответил Ларратос и добавил, увидев нескольких походных лекарей:

— Позаботьтесь пока о моих друзьях.

Те с готовностью кивнули. Воины, гремя сапогами, пронеслись по каменному коридору и, ворвавшись в приёмную, увидели консула с обнажённым мечом. Рядом с ним лежала женщина, сжимающая обломок клинка. Её плечо истекало кровью.

— Кто это, господин консул?! — выдавил из себя Ларратос.

— Герцогиня Меггидо собственной персоной. В аристократических семьях детей всегда учат фехтованию. В некоторых — и девочек. Я одержал победу в этом бою.

— Добить её, господин консул? — выкрикнул кто-то из республиканцев.

Консул отрицательно покачал головой.

— Что же с тобой делать, сестра? — обратился он к герцогине.

— Сестра? — изумился Ларратос.

— Ты удивлён? Да, она моя двоюродная сестра. Её отец — брат моей матери. Я благородных кровей. Конечно, я, став консулом, вполне мог стать королём. Но я живу в республике, и я не намерен нарушать законы своей страны! Признаться, даже не знаю, как мне теперь с ней поступить. Что вы мне посоветуете, благородный паладин?

— Её нельзя убивать, — сказал Ларри. — Это подло, — разум полностью вернулся к нему, и он стал похож на того, кем был недавно — на светлого паладина, — её надо посадить в тюрьму.

— В тюрьму?! — огрызнулась герцогиня, — да ты знаешь, мальчик, какие у меня связи? Я там и двух дней не пробуду — меня освободят.

— Нет, не освободят, — ответил Николас Марн. — Пока я консул, я этого не допущу. Но лучше тебя всё-таки убить. Безопаснее. Арбалетчики, готовьсь!!!

— Нет! — выкрикнул Ларратос. Благородство взяло в нём верх — он чувствовал, что светлое начало возвращается к нему. — Убив герцогиню, мы не избавим страну ото всех её последователей. Если она умрёт, то станет в их глазах святой — и её смерть поднимет народ на новый бой.

— Да будет так, паладин, — ответил консул. — Что ж, сестра, ты будешь жить. Благодари за это паладина и уважаемого Трейка Найгама.

— Трейка?! — выкрикнули Ларратос и Меггидо одновременно. Только если возглас паладина был изумлённым, то вопль бывшей герцогини — гневным.

— Он прислал мне столько информации обо всех твоих преступлениях, что, если опубликовать хотя бы треть этого материала, тебя попросту разорвут на части твои бывшие сторонники, сестра. Так что в твоих же интересах не вылезать из темницы — тогда я не буду начинать следствия…

Парадная дверь в приёмную открылась. Вошёл не кто иной, как Элиддин.

— Приветствую, друзья мои. Полагаю, война уже закончена!

— Вы уверены, наставник? — спросил Ларратос. — Я узнал, что гирдашанская нежить…

— Да, Ларри, я тоже это знаю. Со мной только что связался Трейк — армия Шакира разгромлена. А я уничтожил святилище Хаоса в Диаманте. Теперь народ не будет тянуться к масхонцам и их прихвостням.

— Наставник, а как вы смогли добраться сюда так быстро? Руханнур же — не бог ветра, я думал, на перелёт потребуется много часов!

— Ни за что не догадаешься! Я решил наверстать упущенное — и выучить несколько новых заклинаний. Теперь я могу увеличивать скорость Руханнура в несколько раз.

Глава 27. Подарок судьбы

Ларратос с Элиддином не торопясь шли по подземному коридору: таламид коротко рассказал своему наставнику о происшедшем, и теперь Элиддин хотел осмотреть место схватки.

— Я чувствую изменения в твоей ауре, Ларратос, — сказал Элиддин. — Похоже, ты рассказал мне не всё.

— Наставник, я, когда дрался с Шакиром, слегка уступил своему гневу. А Баал Кархан оскорбил честь моей жены — так что я не мог сдержаться.

— С чего бы это шеддиту оскорблять твою жену?

— Не знаю, — ответил Ларратос. И Элиддин понял, что его таламид действительно что-то скрывает.

— Уступка гневу может тебя изменить. Пока изменения твоей ауры не фатальны, но я советую тебе заняться медитациями, чтобы ты укрепил свою связь с Абсолютом.

— Так и сделаю, наставник.

Наконец, паладины добрались до входа в подземелье.

— Мой господин! Вы всё-таки победили! — Зарина, как видно, уже успела очнуться. — Ого! — добавила она, оценив изменения в ауре Ларратоса. — Ты теперь такой же, как я…

— Да, победили, — кивнул таламид, отстраняясь от своей спутницы. — А где Беллердаш?

— Ушёл вместе с орками — архидруид собирает всех своих.