— Ну, как ты?
— Лучше, чем было, — Кира прошла мимо него на кухню, — но хуже, чем обычно. Водка есть у нас? Или коньяк?
— Нет, — с сожалением отозвался Стас. — Но есть полбутылки массандровского портвейна.
— Да хоть „славянки“! Давай сюда!
Она пихнула комок белья в мусорное ведро и обернулась навстречу бутылке, которую Стас достал из холодильника. Выдернула пробку и отхлебнула прямо из горлышка. Вздохнула и сделала еще несколько глотков. Вино пилось легко и безразлично, как вода.
— Пошли в гостиную, — сказал Стас, обнимая ее за плечи. — Приляжешь… Давай я понесу, — он протянул руку к бутылке, но Кира мотнула головой и прижала портвейн к груди, словно любимое дитя.
— Нет, я сама!
— Сама, так сама, — он вымученно усмехнулся. — Пожалуй, я сгоняю, позвоню из автомата, чтоб забрали этого беднягу… — Стас вздрогнул, и Кира прекрасно поняла его страх. Идти сквозь ночь, в которой где-то бродит то, что запросто отрывает людям головы.
— Беднягу! — прошипела она и на ходу еще раз приложилась к бутылке. — Этот бедняга чуть не придушил меня!
Стас резко остановился и потрясенно взглянул на нее.
— Как?! Но… я думал, что ты просто нашла его… а потом тебя…
— Стас, не будь идиотом! Ты же тоже видел его шею! Тот, кто это сделал, не мог меня душить! Ему нечем это сделать! У него нет рук! Ты что же — думал, что это сделал человек?! Может, ты думал, что это сделала я?! — она зло прищурилась.
— С ума сошла?! Конечно, нет! — Стас дернул ртом и потянул ее за собой. — Давай-ка, вначале, ты приляжешь, а потом… — он не договорил, потому что в этот момент Кира пошатнулась, чуть не упав. Стас подхватил ее и отнес в гостиную, крепко прижимая к себе, словно ребенка. Усадил на диван и сел рядом. Кира протянула трясущуюся руку.
— Дай сигарету.
— Но тебе сейчас не…
— Дай мне сигарету!
Он протянул ей пачку, и несколько секунд Кира безуспешно пыталась выловить из нее сигарету, но пальцы не слушались. Стас вытащил сигарету сам, прикурил и сунул сигарету ей в рот. Она жадно затянулась и тотчас закашлялась — дым словно обжег ей горло. Стас попытался отнять сигарету, но Кира увернулась и упрямо затянулась снова.
— Почему меня не тошнит? — хмуро спросила она. — Наверное, это ненормально? В страшных фильмах тех, кто видит оторванные головы, всегда тошнит.
— Значит, ты видела, кто это сделал?
— Смутно, — пробормотала она. — Я видела… нечто… По-моему, это была собака. Здоровенный пес… как дог… может, больше. Было темно… и мои глаза… я почти ничего не разглядела. Он прыгнул и… откусил ему голову. Просто откусил ее — понимаешь?! В один момент!.. — Кира начала сбиваться на истеричный визг, и Стас легко потряс ее за плечо.
— Ш-ш, успокойся. Выпей еще.
Она послушно сделала большой глоток и посмотрела на брата с кривой усмешкой. Внезапно Кире показалось, что Стас ей не верит. Его взгляд казался каким-то чересчур сочувственным. Так смотрят на сумасшедших. Так и она сама могла бы смотреть на того человека, если бы он просто говорил, а не приставлял нож к ее горлу.
— Думаешь, я все придумала?! Или у меня опять были видения?!
— Если бы!.. — Стас вздрогнул. — Елки, всякое видал, но такого…
— Человеку нельзя оторвать голову, Стас! Даже если очень этого захотеть! Это невозможно! Отрубить, отпилить — пожалуйста! Но ты же видел, что ее…
— Я не знаю, что я видел, — хрипло ответил он. — Но одним махом разорвать мышцы и позвоночник… это невозможно… это ж какие нужны челюсти?!
— Он был огромный, Стас!
— И все-таки…
— Никаких все-таки! Думаешь, у него голова сама отвалилась, когда он увидел выражение моего лица?!
— Мало в городе маньяков, теперь еще и псы-людоеды!.. Нет, все-таки, думаю, что сильные руки и тупой топор… — Стас вдруг хлопнул ладонью по дивану. — Не это сейчас главное! Что ты там делала?! Почему Сергей тебя не подвез?!
— А его сегодня не было на занятиях. Он заболел.
— Ах, заболел, вот как?! — зло процедил брат сквозь зубы, и Кира взглянула на него не без удивления.
— Стас, люди иногда болеют. Да и он-то тут при чем?! Стечение обстоятельств…
— Да уж, стечение, два маньяка стеклись сразу в одно место и именно на тебя…
— Нет, тот-то изначально был совсем в другом и раньше… — Кира осеклась и прикусила язык. Лицо Стаса потемнело, и его глаза от злости стали почти черными. Она никогда еще не видела у него таких глаз.
— Что?! А ну-ка выкладывай!
Кира помялась, потом неохотно рассказала все, начав с давней встречи с сумасшедшим у трансформаторной будки. Под конец ее рассказа у Стаса на скулах заходили желваки, глаза сузились, и из них на Киру взглянуло нечто незнакомое и очень опасное. Он медленно поднялся с дивана, и Кира сжалась, на секунду почти готовая к тому, что сейчас Стас отвесит ей оплеуху. И, в принципе, будет не так уж неправ.
— Кира, какого черта ты молчала?! Блин! И ты кричишь на всех углах о том, что ты взрослая, что тебе давно не пять лет!.. Ты права, тебе не пять лет! По уму тебе года полтора — не больше!
— А что бы изме…
— Ты бы не возвращалась сегодня одна! Если б я знал… ты б вообще ниоткуда одна не возвращалась! Так и будет с сегодняшнего… с завтрашнего… — Стас потер лоб ребром ладони. — И Князев твой тоже хорош! Нет, он конечно, молодец, ничего сказать не могу… но молчать о таком…
Он бросил резкий взгляд на зашторенное окно, потом показал Кире кулак.
— Вот только пискни мне теперь о своей самостоятельности!
— Между прочим, меня чуть не убили, и тебе следует обращаться со мной нежно и деликатно, — жалобно заметила Кира, укачивая булькающую бутылку. Стас воздел руки к потолку, словно возносил молитву то ли богам, то ли запылившейся люстре, потом развернулся и вышел из гостиной.
— Куда ты! — панически закричала она, спрыгивая с дивана. — Стас!
— Вызову ментов! — ответил Стас, не оборачиваясь. — Раз по городу шляется псих с топором, им лучше быть в курсе. Да и негоже трупу там валяться! Мне на него наплевать, но вот-вот кто-нибудь наткнется и схлопочет сердечный приступ от такого зрелища!.. Позвоню с остановки…
— Стас, это опасно! — Кира схватила его за руку, но он вывернулся.
— Я буду осторожен. К тому же, он наверняка давно уже смылся! Вряд ли он там до сих пор расхаживает, топором помахивая…
— Стас, ты не слушал, что я говорила?! Это был не человек! Это был пес! Ты думаешь, я человека от собаки не отличу, что ли?!
— Кира, там было довольно темно, — Стас успокаивающе положил ладонь ей на плечо, и тон его голоса был таким, каким разговаривают с маленькими напуганными детьми. — К тому же, ты сама сказала, что уже теряла сознание. Ты могла увидеть что угодно!
— Я видела…
— Нет, — твердо сказал он, убрал руку и вышел в прихожую. Кира выбежала следом, путаясь в длинных полах халата.
— Стас, не ходи! Позвони из дома, позвони от соседей! Стас, я тебя прошу…
— Да ничего не случится, — Стас вытащил из внутреннего кармана куртки свой нож с пружинным лезвием и сунул его в карман джинсов, сгреб с тумбочки свои ключи и обернулся. При тусклом свете лампы его лицо казалось усталым и каким-то старым. Темные глаза были все так же сужены — опасные глаза, холодные и внимательные, глаза хищника.
— Никуда не выходи, — безжизненно произнес он. — Даже в форточку не выглядывай — вообще к окнам не подходи. Здесь ты в полной безопасности.
— Но Стас…
— Я скоро.
Он отвернулся, бесшумно скользнул в щель между дверью и косяком, и дверь негромко захлопнулась за ним, словно сама собой. Кира бросилась в спальню и, вопреки указаниям Стаса, прижалась лицом к оконному стеклу — в самом деле, не метнут же в нее прицельно топор из кустов! Она увидела выскользнувшую из подъезда темную гибкую тень, которая почти сразу же растворилась в ночи, словно Стас был призраком.
Кира вернулась в гостиную и забралась в кресло в обнимку с бутылкой. Ее взгляд бесцельно блуждал по стенам комнаты, по зашторенному окну, по порезу на запястье, а потом уходил в недавнее прошлое, где снова и снова взметывалась в воздух массивная тень и слышался тот странный звук, похожий на рокот моря.