– Стинни, наноси удары снизу. У твоего меча узкое остриё и ты мигом превратишь его шкуру в сито.

Папаша Рендлю, хлопая его по плечу, добавил:

– Главное, не суетись понапрасну, сынок. Пусть он бегает вокруг тебя, а ты внимательно наблюдай за его взглядом. Рихтер фехтовальщик неопытный и он сам выдаст себя, а ты, атакуя его, ставь финт на финте и наноси ему внезапные удары из любого положения, это собьет его с толку. Почаще бей локтем с разворота, а коленями только угрожай, но если подставится, то бей не раздумывая. Это настоящий бой и тебе нечего корчить из себя благородного дурака, но ты и не подличай.

Вскоре на ристалище вышел дядюшка Улле, одетый в старинный валгийский дворянский наряд, пышный и очень роскошный, рукой подал противникам знак приблизиться к нему и стал напутствовать их перед поединком. Его обращение к ним было коротким и предельно ясным:

– Господа, будьте милосердны к упавшему. Если сможете.

Этим снимались все ограничения и публика, слышавшая всё, взревела от восторга. Им предлагался не показушный поединок, а настоящий гладиаторский бой. Поэтому Улрих ун-Деникен телепортом прытко отскочил назад и Рихтер, взяв с места в карьер, тотчас нанес по Стинко мощный удар, держа свой длинный, двуручный меч с зазубренным лезвием, словно саблю, одной рукой, целясь ему в голову. Ну, с таким же успехом Рихтер Зардан мог, сначала, громко и внятно сказать об этом, так как Стинко по его взгляду, положению рук и ног, успел определить это и просто легко отпрянул вбок и немного назад, отчего меч врезался в дерн. Он тут же наступил на него и поиграл кончиком своего меча у лица своего противника.

Дожидаться того момента, когда Рихтер накажет его ловким ударом-подсечкой, он не стал, а лишь отскочил в сторону ещё на метр и занял оборонительную стойку. Варкенский рыцарь тотчас понял свою ошибку и принялся медленно наступать, легко играя своим мечом и даже перебрасывая его из руки в руку. Стинко спокойно выжидал и когда он нанес косой удар слева направо, легко отразил его, высекая искры. Он показушно фехтовал двумя руками, но делал это очень быстро, почти не сходя с места, а лишь переступая с ноги на ногу и не нанося ответных ударов. Антальские дамы, а это были в основном варкенки в старинных кимонах, которые очень хорошо разбирались в искусстве фехтования, принялись аплодировать ему, так как он, всякий раз, указывал своим мечом, что может нанести ответный удар.

Рихтер же в ответ резко увеличил темп своих атак и их техническое разнообразие, заставив Стинко двигаться активнее. Юный интуит специально отразил его очередной мощный удар лишь частично. Меч его противника скользнул по налокотнику правой руки и тогда он, действуя одной только кистью, резко крутанул своим мечом, также нанеся весьма сильный удар снизу, который достиг своей цели и клинок со звоном прошелся по чешуйчатому, черному боку варкенца.

Тот, в ответ, резко метнулся вперед, ударяя левой рукой, закованной в стальную перчатку, по лезвию своего меча, отчего зазубренный клинок с громким скрежетом тоже прошелся по стальному боку Стинко, сдирая с доспехов позолоту, но они были выкованы из очень прочной стали и потому выдержали, хотя Зарданы тотчас взревели. В отместку анталец шагнул вперёд и с разворота нанес по Рихтеру резкий удар шипом своего левого налокотника, нанеся ему чувствительный удар в руку. Тот тоже был парень не промах и когда они оба встали чуть ли не рядом друг с другом, в ответ ударил его с разворота, из-за спины, шпорой левой ноги в поясницу. Это был хотя и очень сильный удар, который бросил Стинко вперёд, но отнюдь не опасный, так как его спина была надежно защищена.

Рихтера подвела его страсть к эффектным ударам и финтам. Нанеси он удар под колено своему противнику, он мог бы запросто лишить Стинко хода. Может быть именно поэтому он не стал наносить ответного удара, хотя и мог, так как устоял на ногах. Вместо этого он изменил тактику обороны и взял свой меч, в котором было больше двух метров длины, весьма странным образом, как подсказал ему Эд.

Левой рукой он ухватил рукоять меча за стальной шарик, размером почти с теннисный мяч, держа крестовину на высоте груди, а правой просто придерживал меч за такой же шарик на темляке. Таким образом, держа свой меч практически вертикально, он превратил его в очень мощный, разящий рычаг, чем весьма озадачил Рихтера и тот сразу же стал действовать осторожнее, не понимая того, что затеял этот чертов Лиант. К тому же теперь перед ним постоянно маячил блестящий, полированный стальной шарик, за которым прятался его противник, оказавшийся на деле весьма крепким орешком. Всё это немного сбивало варкенца с толку.

Помешкав не более десяти секунд, он снова пошел в атаку, поддерживаемый дружным рёвом своих собратьев по клану, яростно размахивая мечом справа налево. Его первый же мощный удар Стинко встретил граненой, кованой рукоятью своего меча, резко отведя его вправо и тут же крутанул свой рычаг, бросив острие своего оружия точно и предельно расчетливо, снизу вверх, как и подсказывал ему Эрс. Взъерошив черную чешую, узкое острие легко пробило стальную кольчугу двойного плетения, стеганую куртку Рихтера, пошитую из трех слоев гастлена и подбитую войлоком, вонзившись в его тело чуть ниже ребер. Этот парень, почувствовав укол, отскочил назад и отбил меч ногой, но его неприятно поразило то, что кончик был на дюйм обагрен кровью. Рана оказалась неопасной, но имела большое психическое воздействие, разозлив Рихтера до последней крайности, и он тотчас ринулся в новую атаку.

Самое неприятное для Рихтера было то, что и в следующий раз ответный удар Стинко достиг своей цели, поразив его в бедро. В третий раз нанеся еще один мощный удар почти не целясь, он думал только о том, как бы ему половчее отразить ответный удар ногой, что ему удалось сделать с большим трудом. Подумав о том, что противоядие найдено, Рихтер смело пошел вперед, но тут же выяснилось, что этот вредный тип, который фехтовал вопреки всем правилам, настолько хитер и непредсказуем, что отбить его удары было чертовски трудно. Стинко сражался с точностью хорошо отлаженного автоматического станка, ловко парируя удары своего противника и проводя молниеносные контратаки, отчего по груди, животу и ногам его противника стекали струйки крови. Отразив ещё один удар, он нанес ответный, угодив Рихтеру в левый бок. На этот раз острие его меча, пропоров большую дыру, вонзилось в тело варкенца сантиметров на семь.

Стинко моментально включил свое сверхзрение, чтобы осмотреть рану своего противника и тотчас поплатился за это, так как тот немедленно нанес мощнейший удар по его правому плечу и он успел только слегка отклониться. Однако, в результате, Рихтер чуть было не отрубил ему правую руку, но он был точно такой же благородный дурень и не довершил начатое ещё одним, на этот раз уже последним, ударом. Рихтер, не обращая внимания на то, что его лёгкое было пробито, а два ребра разрублены, немного подался назад и Стинко, бойко перебирая ногами, отбежал от него шагов на пять, волоча свой меч по траве. Его правая рука тотчас повисла, как плеть, но он подбросил свой меч в воздух левой, поймал его и сделал несколько веерообразных движений, показывая тем, что готов продолжить бой. Рихтер Зардан склонил голову, защищенную шлемом, выкованным в виде головы скального прыгуна с изящными рогами, красиво закрученными по бокам, и снова пошел в атаку, бодро размахивая зазубренным мечом. Теперь Стинко уже ничего не оставалось делать, как фехтовать в классическом, сабельном стиле.

Хотя Рихтер и предполагал, что дело осталось за малым, взять и просто принудить своего противника сложить оружие или, на крайний случай, просто обезоружить его, Стингерт Бартон поразил его не только тем, что он фехтовал, как ни в чем не бывало, но и то, что он делал это с невероятной скоростью и силой, частенько, тесня его. То и дело сближаясь со своим противником, Стинко, особенно не стесняясь, наносил по нему удары своими коленями, а порой локтем здоровой руки, а Рихтер, в свою очередь, всё-таки угодил ему своей шпорой в сгиб правой ноги, но не очень сильно. Связки остались целыми. Да, и помимо этого варкенец прорубил-таки панцирь антальского рыцаря в трёх местах, но только один раз его удар достиг цели и сильно порезал ему грудную мышцу. Зато Стинко до этого уже так исковырял Рихтера, что его черные доспехи сделались спереди красными.