– Драться! Плевать я хотел на все его накрутки.

– Дело говоришь, сынок. – Похвалил его Эд и добавил вполголоса – Ну, а чтобы этот лисёнок не лазал по чужим курятникам, мы с Реном тоже накрутим тебя. Только на руссийскую накрутку губы не раскатывай, перебьешься нашей, антальской. Она тебе лучше подходит. А ещё, сынок, я научу тебя нескольким особым приемам. Они такие древние, что их точно никто не знает. Только знаешь, Стинни, я все-таки бы не советовал тебе рассчитывать на то, что Полли пойдет с тобой по венец. – Видя удивленный взгляд сына, Эд потрепал его по голове и пояснил свою мысль – Понимаешь, Стинни, твоя Полли, это настоящая бизнес-вумен, а потому ей очень дорога свобода. Поэтому будь готов к тому, что она попросит тебя не торопиться, а то и вовсе пошлёт куда подальше. Мне кажется, что тебе нужно купить себе какой-нибудь уединённый замок в горах и пожить с ней какое-то время вдвоем. Вот от этого она уж точно не откажется. Но учти, это не снимает с тебя обязанности пересдать…

Эда Бартона, который так плавно перешел от дружеского разговора к самой обычной родительской нотации, поторопился перебить Арнольд, Арни, – Защитник Стинко, который громко пискнул через свой микродинамик:

– Эд, тебе нужно посмотреть на это. Твой лучший ученик сейчас начнет разводить этого лоха!

От этого возгласа Эд насупился и проворчал:

– С чего это тебе взбрело в голову или где ты там держишь свои мозги, болтливый трепанг, что Длинный Эрс мой ученик?

Арни, довольный тем, что он уел Эда Бартона, восторженно заверещал, словно сверчок:

– А ты посмотри на то, как лексика этого парня пропитана твоими словечками, копчёная образина!

Самое смешное, что Арни был полностью прав и не только Длинный Эрс Холлиген, но и очень многие антальцы, приверженцы так называемого третьего правящего двора, во главе которого он стоял не только как премьер-министр Звездного княжества, но и просто как весельчак и заводила, действительно широко использовали все те пословицы, поговорки и просто словечки, которыми он сыпал. Самыми верными его приверженцами были молодые юноши и девушки, уроженцы Бидрупа. Они уважительно называли Эда Бартана, – Старшой или Пахан и были завсегдатаями всех его веселых вечеринок, которые заменяли при третьем дворе пышные балы. Но вот называть Длинного Эрса его учеником, к тому же лучшим, было лишним, так как Эд никого не поучал, кроме Стинко, чему тот вовсе не был рад. Арни, имевший особый вес среди Защитников, вывел на экран изображение небольшого парка.

Это был даже не парк, а скверик, стиснутый с четырёх сторон стенами Большого дворца Южного Антала, главной вотчины второго правящего двора, давно уже ставшего первым, в котором умами антальцев властвовала Рунита. Судя по картинке над деревьями и цветущими кустами роз в этот момент зависло в воздухе не менее шестисот-семисот человек, облаченных в костюмы-призраки во главе с Длинным Эрсом. Уже одно это указывало на то, с какой серьезностью этот парень подошел к выполнению поручения Стинко. Из своего офиса усталой походкой вышла Полли, одетая в строгий, темно-синий брючный костюм-унисекс и прошла к своей любимой малахитовой скамейке. Каждый день, в шестнадцать часов пятнадцать минут она выводила на табло сведения о том, когда визитеры, явившиеся во дворец в этот день, смогут встретиться с правителями Звездного Антала, после чего в течение двух часов вразумляла недовольных и предлагала им решить свои вопросы в рабочем порядке.

Эти сорок пять минут были очень важны для Полли, ведь она вовсе не была цербером по своей натуре и для того, чтобы спокойно выслушать некоторых визитеров Антала, ей требовалось собраться с силами. В это время все постоянные обитатели дворца покидали этот скверик и давали ей посидеть в одиночестве, так что на регулярные визиты Рихтера, который старался развеселить девушку, они смотрели неодобрительно и если бы не то обстоятельство, что она относилась к нему благосклонно, он давно бы уже стал их врагом. Полли все очень любили, а Бластер Мун, который во время её вечерних бесед с визитерами всегда стоял чуть позади неё, смотрел на некоторых типов таким взглядом, что те, невольно, прикусывали язык, чтобы с него не сорвались бранные слова. Ну, а ежели такое случалось, то он, не взирая на чины и звания, облачался в наряд валгийского солдата-наемника, находил обидчика Полли, без промедления вызывал на поединок и немедленно вразумлял того своими пудовыми кулаками.

На всякие дипломатические осложнение Блайзу было наплевать и потому Ангелочек, так Полли называли валгийцы, всё реже сталкивалась с выражением недовольства её действиями. Более того, к ней всё чаще и чаще приходили не столько за тем, чтобы добиться аудиенции, сколько для решения важных дел и консультаций. Поэтому, когда Эрс бросил клич среди антальцев, ему никто не отказал и как только Рихтер Зардан подошел к Полли и встал на одно колено, приветствуя девушку, скверик в одно мгновение был заполнен нарядно одетыми антальскими дворянами и варкенцами из клана Лиант. Длинный Эрс тотчас шагнул из толпы к Рихтеру, сорвал с головы свою громадную шляпу, раскланялся, нацелился ему в грудь пергаментным свитком и громко воскликнул:

– Принц Рихтер, между вами и моим другом, графом Стингертом, возникло соперничество из-за графини Аполинарии. В такой ситуации есть только один способ разрешить ситуацию, – благородный рыцарский поединок. Мой друг поручил мне передать вам этот вызов на дуэль и предлагает завтра, в три часа пополудни, скрестить клинки для того, чтобы победитель получил право просить руки несравненной красавицы, графини Аполинарии ант-Винкло. Это всё, черт побери.

Рихтер, который уже вскочил на ноги, глухо заворчал от негодования. До этого дня все складывалось для него просто превосходно. После разговора с дядей, который издали показал ему эту девушку, он сразу же понял, что она является живым воплощением Великой Матери Льдов и что с ней он будет счастлив всю свою жизнь. Не то что бы Рихтер влюбился в Полли безрассудно и безоглядно, он просто был пленен обаянием и очарован красотой этой хрупкой девушки, а потому начал действовать немедленно и очень напористо. Он уже семь раз ужинал с ней в самых дорогих ресторанах Звездного Антала, Хельхо-Сити, Нью-Йорка, Парижа и Берленга. Пять раз посещал с ней увеселительные заведения Равалтана Макса и один раз они летали вместе целый день на драконах в небе Ингленда. Тогда же, стоя на вершине горы, Полли подарила ему быстрый, мимолетный поцелуй, который он счёл залогом их будущей любви.

Сегодня Рихтер Зардан хотел сделать Полли предложение и в его кармане лежал его свадебный подарок, – колье из восьмидесяти восьми живых бриллиантов и как раз в тот момент, когда он хотел сказать ей о том, что любит её всем сердцем, вдруг, появился этот рыжий верзила с какой-то дикой прической. Хуже всего было то, что этот парень был воин-трао, в его левом ухе блестели валгийские знаки воинской доблести, говорящие о том, что он сразил уже не одну сотню врагов, а вся грудь была увешена боевыми орденами, среди которых он сразу выделил "Звезду галактики". Будь это какой-то вздорный круда, Рихтер тотчас покинул бы этот красивый сад не смотря на то, что здесь собралось множество людей, но это был воин-трао, да, и на дуэль его вызывал тоже воин-трао из самого большого клана Варкена и повод был для этого очень важный, ведь речь шла о праве просить руки Полли. Рихтер, выдержав паузу, уже хотел ответить рыжему парню, но его опередила Полли, которая громко крикнула:

– Эрс, это что ещё за дела? Ты, что, спятил? Какого…

Полли не успела своим гневным, возмущенным окриком изничтожить Длинного Эрса на месте, так как тут же раздался истошный, оглушительный визг и громкий вопль:

– По-о-л-л-и-и! Какая ты счастливая! Два рыцаря будут сражаться из-за тебя на мечах по-настоящему, на дуэли.

Тотчас из толпы вылетела какая-то девчонка лет двенадцати, худенькая и одетая в невообразимо громоздкое платье золотой парчи, которая взлетела в воздух так, словно ею выстрелили из мортиры, и крепко ухватила Полли за шею. Та безропотно подхватила эту маленькую пароходную сирену на руки и обречёно вздохнула, жалобно посмотрев на Рихтера, словно бы говоря ему этим: – "Ну, что ты тут поделаешь, мы же звёздные дворяне". Девчонке же было этого мало и она, повернувшись к Рихтеру Зардану, громко крикнула: