Стинко, у которого от этого плана так и перехватило дыхание, робко улыбнулся и спросил испуганным голосом:

– Эрс, а если он мне навешает кундюлей?

Длинный Эрс за последние годы вымахал в верзилу двух метров ростом, стоял перед Стинко широко расставив ноги, обутые в тяжелые бутсы космодесантника, окованные воронёной сталью, раскачиваясь с пятки на носок. Его Защитник изображал гастленовый камуфляж валгийского фасона, – просторные штаны с дюжиной карманов и расстегнутая куртка с оборванными рукавами. Его голая, мощная и татуированная грудь с маленькими цветочками растущими выше сосков, была вся испещрена шрамами, а на голове красовался ярко-рыжий, широкий ирокез, конским хвостом спускавшийся на спину. Не смотря на свои двадцать лет, он давно уже прослыл грозой рыцарей, так как рубился просто отчаянно, а в седле, на горячем гейанском скакуне, он и вовсе творил чудеса, этот отважный бидрупский парень, граф Лаэрт ант-Холлиген. Раскрыв рот в притворном изумлении и старательно выпучив глаза, он тотчас состроил глуповатую физиономию, немного подался назад и выдал одну из своих шуточек:

– Стинко, а тебе-то ему за что морду бить? – Перейдя на серьезный тон, он ёрнически добавил – Не ссы, Стинни, зубов бояться, – в рот не давать. Если Рихтер тебя отметелит, то я за тебя отомщу. Ну, а уж если Полли выйдет за него замуж, братан, то тут я уже ни чем тебе помочь не смогу. Зато ты уже точно будешь знать любит она тебе или нет. Решайся, а то этот хренов ухажер через пятьдесят три минуты будет выходить на свою излюбленную позицию во дворце Верди.

Стинко озадаченно поскреб небритый подбородок и задумался. Если не брать во внимание тот факт, что таким образом он мог запросто загреметь под алтарь храма Всех Святых, золотой шпиль которого был отлично виден с веранды его дома, где папаша Эрса в пять минут окольцует его, план друга был просто великолепным. Соскочив с деревянных широких перил, он спросил его требовательным голосом:

– Эрс, а ты не лажанешься? Вдруг, Рихтер сумеет сделать ноги? Он ведь варкенец, а они такие заподляны за двадцать световых лет чуют. Что тогда, ты об этом подумал?

Длинный Эрс обрадовано заржал:

– Братан, никуда он не денется. Как только Рихтер сунется в тот садик, куда Полли передохнуть выходит, туда сразу же десантируется человек триста народа и всё, ему крышка. Не станет же он удирать на виду у всех. Так что, давай, строчи телегу, а я помчался за шпагой и своим иконостасом.

Эрс с места перепрыгнул через перила и уже в полете вспомнил о том, что он сенситив, а потому до дорожки, посыпанной мраморной крошкой, не долетел, но из-за своего прыжка приземлился перед распахнутыми настежь дверями кафедрального собора в нелепой позе. Быстро встав на одно колено, он перекрестился, вскочил на ноги и, грохоча бутсами по гранитным плитам, бросился внутрь. Там как раз венчалась какая-то пара. Не обращая внимания на шиканье и гневные взгляды гостей, он подбежал к золоченой статуе Божьей Матери, у ног которой лежали в стайларовой витрине его ордена и шпага, снова перекрестился коленопреклоненно, сграбастал свое добро и приложил всё к Защитнику. Вилли быстро превратился в мундир звездного дворянина с эполетами лейтенанта, а Эрс выхватил из воздуха огромную белую шляпу с малиновыми страусовыми перьями и потопал к выходу.

Через пять минут он уже стоял окруженный толпой молодежи, в которой были также ребята Бластера Муна, Ратмир со своими парнями и добрых две дюжины архо из клана Лиантов со своими женами. Энергично жестикулируя, он принялся объяснять им то, как они должны будут блокировать Рихтера Зардана, которому он должен будет вручить вызов на дуэль. Ни у кого это не вызвало никаких возражений, а варкенки даже стали заранее подбадривать Стинко, но больше всех горячился Блайз, до которого только сейчас дошло, зачем это Рихтер околачивается во дворце Верди Мерка. Договорившись обо всем, Эрс с разбега телепортировался в дом своего друга, но опять сделал это не совсем удачно и чуть не вмазался носом в стену. Он всегда сначала начинал бежать куда-нибудь, а уже потом сокращал расстояние телепортом. Стинко к тому времени уже заканчивал свое послание, которое звучало следующим образом:

Милостивый государь! Мы оба влюблены в прекрасную и несравненную графиню Аполинарию ант-Винкло. Веря в то, что Ваши чувства к этой очаровательной девушке столь же глубоки, как и мои собственные, я уверен в том, что вы поймете мои страдания. Поэтому, милостивый государь, сама Великая Мать Льдов посылает нам это испытание. Мужем графини Аполинарии может быть только один из нас и это ей решать, кто достоин её руки, но нам нужно решить в благородном рыцарском поединке, на который я вызываю Вас завтра в три часа пополудни, кто первым падет перед ней на колени и предложит ей свою руку и сердце. Только так мы можем разрешить наш спор, милостивый государь, и выяснить, кому благоволит Великая Мать Льдов, мне или Вам, принцу Рихтеру Зардану, воину-трао из великого клана.

С уважением к клану Зарданов Гордых,

Стингерт Бартон-Лиант, граф ант-Бартон.

Под аккомпанемент сопения Эрса, Стинко размашисто расписался гусиным пером на листе настоящего пергамента и злорадно рассмеялся. Специальные синтетические чернила, не боящиеся времени, быстро высохли, намертво слившись с пергаментом из искусственно выращенной кожи, обработанной специальным полимером, и Стинко, дав прочитать свою телегу Эрсу, скрутил лист в трубочку, налил на неё разогретый вишневый сургуч и опечатал его своим иридиевым перстнем с фамильным гербом и оранжевым бриллиантом. Если присмотреться внимательнее, то на этом оттиске можно было прочитать надпись: – "Честь превыше всего". Он был уверен в том, что его поступок не является бесчестным, а потому сунул послание в руки Эрса и сказал ему в назидание:

– На, держи, да, смотри, не упори какую-нибудь лажу.

Эрс весело заржал и бегом бросился из кабинета, чуть не свалив в коридоре с ног Эда Бартона и какую-то сексапильную красотку, которую тот вёл в спальную. Лишь в самый последний момент он телепортом избежал столкновения. Удивительно вскинув брови, приёмный отец заглянул в кабинет своего сына-интуита и поинтересовался у него:

– Стинни, куда это Эрс намылился? Щиты завоевывать? А почему ты сидишь тут, как кот на глине?

Посмотрев на улыбающуюся, курносую и в то же время цвета кофе с молоком, физиономию своего отца, Стинко уже по первым же его вопросам понял, что ему будет лучше рассказать всё, чтобы не быть подвергнутым допросу с пристрастием, а потому робко улыбнулся и сказал:

– Эд, я собираюсь сделать Полли предложение, вот и послал Эрса сделать вызов на дуэль.

Эд Бартон расхохотался и воскликнул:

– Стинни, дружок, я не врубился! Ты собираешься делать Полли предложение путем её вызова на дуэль?

– Да, нет же, Эд, на дуэль я вызываю Рихтера Зардана, который подбивает под неё клинья, а предложение я буду делать завтра, когда отметелю его на главной арене. – Объяснил отцу ситуацию Стинко и добавил – У нас всё будет по честному. Выбор оружия, естественно, за ним, да, только я не думаю, что Рихтер захочет сражаться верхом.

Эд тотчас исчез за дверью и отрывисто сказал своей подружке, что сегодня и завтра он занят, просит извинить его и раз она скорчила такую физиономию, то может проваливать ко всем чертям. Выпалив все это буквально одной фразой, он телепортом вернул эту красотку туда, где снял её полчаса назад, снова открыл дверь и воскликнул с порога:

– Чудны дела твои, о Господи! Молодежь взялась за ум и начала совершать поступки. Стинни, ты молодчина, только ты уже наполовину труп. Варкенцы очень серьёзно относятся к таким делам, как мордобой друг с другом, это раз. Рихтер Зардан по сравнению с тобой, что папаша Рендлю супротив Малыша Ракки, это два. Он ведь накрученный боец, а их клан специально нанял самых лучших учителей фехтования, чтобы не ударить в грязь лицом на рыцарских турнирах. Ну, что будешь делать, парень?

Стинко сердито нахмурился и отрывисто воскликнул: