Иури не ошиблась в своих предположениях. Основные силы Крыс были сосредоточены вокруг лифта и это были самые опасные её противники, не чета Ронде. Девушка сложила ладони коробочкой и соткала внутри неё небольшой шарик пирокинетической плазмы. Не слишком горячей, но в то же время очень плотной. Бросившись к Сесиль, атаманше Бойцовых Крыс, она выплеснула на её живот рукотворный огонь и заставила плазму растечься по животу этой здоровенной бестии, лицо которой было украшено множеством шрамов. Эффект был просто потрясающий. Пластик тюремной робы вспыхнул ярким пламенем и Сесиль опалило так сильно, что та мигом забыла о своих намерениях и истошно завопила:

– А-а-а-й, эта сука сожгла меня! Ой, горю, помогите!

Разумеется, помогать ей никто не стал и Сесиль, упав на спину, замолотила руками и ногами по сталопластовым плитам. Сместившись в сторону, Иури ловким приёмом захватила руку Длинной Берты и, телепатическим ударом парализовав эту мужеподобную дурищу, с силой швырнула её на всё ещё горящую ярким пламенем Сесиль. Своего следующего врага она сбила с ног жестоким ударом по коленным чашечкам, нанеся его в длинном прыжке ногами вперёд и нисколько не стесняясь того, что после этого Одноглазой Инге придётся стать ещё и хромой. В этой драке действовать иначе было нельзя, ведь Крысы, явно, ставили перед собой только одну единственную задачу – основательно покалечить Ласковую Иури прежде, чем вышибить из неё дух окончательно.

Тут они, конечно, недооценивали Иури, считая, что смогут справиться с опытным, не смотря на её юный возраст, сенсетив-коммандос и отличным полевым агентом. Юркой змейкой заскользив по полу, раздавая удары направо и налево, да, к тому же выбрасывая из рук струйки пирокинетической плазмы, она пробиралась к спасительному лифту. В тот момент, когда Иури доползла до шахты, Крысы набросились-таки на неё всем скопом, навалились грудой орущих тел. Приковыляла даже изрядно обгоревшая Сесиль и клубок дергающихся тел стал плавно взмывать вверх. Теперь Иури могла использовать только сенсетивную Силу и, стиснув зубы, принялась одаривать своих врагов пиро и телекинетическими ударами.

Когда они достигли спального отсека роботы-надзиратели, наконец, сообразили что в Чумном боксе завязалась нешуточная драка. Громко завыли сирены и они бросились оттаскивать Крыс от Ласковой Иури, обильно поливая всех, кто попадался им под руку, ловчей пеной. Как только вокруг Иури появилось свободное пространство, она, не обращая внимания на толчки и удары, быстро свернулась в калачик и закрыла лицо руками. По своему собственному опыту она уже знала, что такая поза наиболее удобна при транспортировке нарушителей порядка в отсек дознания, ведь роботам-надзирателям был неведом гуманизм и сострадание.

Ловчая пена властно и грубо обхватила Иури и крепко стиснула тело, не давая ей пошевелить даже пальцем. Робот-надзиратель с крошечным процессором вместо мозгов, как того и следовало ожидать, озабоченно застрекотал, пытаясь определить где у этого овального комка голова, а где ноги и всё прочее. Поурчав от усердия, он наделал в пористой броне добрых две дюжины дырок, чтобы задержанная не задохнулась, после чего грубо зашвырнул свою жертву в транспортную клеть, в которую уже было навалено не менее дюжины других заключенных. Теперь у Ласковой Иури появилась возможность не только свободно дышать, но и видеть сквозь раздвинутые пальцы. Клеть взмыла в воздух и полетела к служебному люку. Всю дорогу до отсека дознания девушка слушала отборнейшую ругань и угрозы в свой адрес. Особенно старалась подпалённая Сесиль, которая, то и дело шипя от боли, громко орала:

– Ты всё равно долго не протянешь, сука! Ты в заказе и мы обязательно тебя покалечим. Вот тогда ты узнаешь, дрянь, что такое жизнь калеки в Чумном боксе.

Иури вела себя иначе. С того самого момента, как на них набросились роботы-надзиратели, она постоянно тараторила:

– Я ни в чём не виновата! Они просто сбесились и набросились друг на друга, как сумасшедшие! Я случайно оказалась в этой куче. Кто-то специально включил газ в кабине свиданий и я почти ослепла. Я почти ничего не видела и бежала наугад. Меня били, толкали, пинали ногами, а я ничего и никого не видела. Я не знаю почему они устроили эту драку. Я ни в чём не виновата. Честное слово, поверьте мне.

Если Крысы действительно каким-то образом сумели отключить видеокамеры наблюдения, то им теперь будет трудно доказать, что это Ласковая Иури нанесла их здоровью куда больший ущерб, чем они ей. Дознавателями в таких случаях всегда выступали охранники-люди, а уж большинство из них были как раз на стороне Иури. Тем более, что это, явно, не она явилась зачинщицей массовой драки, как следовало из её сбивчивого бормотания, которое фиксировалось следящими системами. Разумеется, карцера ей теперь было не избежать, но она отделается, максимум, неделей, а вот Крысам точно влепят по месяцу, а то и по два, так что в любом случае она была в выигрыше.

Как следует выговорившись, девушка умолкла и постаралась расслабиться. Иури Ламишада была то ли шестьсот сорок седьмой, то ли вообще девятьсот сорок седьмой дочерью Сержа Ламишады, мультимиллиардера, завзятого плейбоя и ярого противника контрацепции, который очень любил шикарные космояхты и красивых, стильных и умных секретарш. Одной из них сорок три года назад была Минои Кувато, мать Иури, происходящая из старинного самурайского рода с планеты Киото. Лицом, умом и сенсетивными способностями Иури пошла в свою мать, а вот многочисленными талантами, деловой хваткой и целеустремленностью – в отца.

Хотя любвеобильный Серж Ламишада и строгал детишек, словно на конвейере, он никогда не бросал на произвол судьбы ни своих любовниц, ни детей. Если одним доставались роскошные апартаменты, виллы и солидное обеспечение, то других он щедро наделял всеми мыслимыми и немыслимыми возможностями для развития своего собственного бизнеса, давая им для этого превосходное образование и наделяя раскрученными компаниями типа "Ламишада спешиал сервис". После этого Серж только и делал, что наблюдал за дальнейшим ростом бизнеса своих детишек и никогда открыто не вмешивался в их дела. Одни разорялись, как это случилось с Биром Ламишадой, и становились нахлебниками тех, кто стремительно богател, другие шли ровно. О таких Серж вспоминал не часто, но вот таких, как Иури, он всячески опекал и создавал им все возможности для дальнейшего роста.

Когда Иури Ламишада стала хозяйкой корпорации "Ламишада спешиал сервис", она была студенткой второго курса университета и мало что понимала в таком виде деятельности, как промышленный шпионаж. Получив от отца столь щедрый подарок за то, что ей удалось добиться почетного звания лучшего первокурсника года, она так рьяно взялась за дело, что уже очень скоро нашла новые ниши для развития бизнеса. Именно ей принадлежала идея выбросить на рынок такого рода услуг совершенно новый товар – промышленный шпионаж наоборот. На том, что конкурентам заказчиков её контора подбрасывала остроумно составленную дезу, она стала зарабатывать даже больше, чем на прямой краже чужих секретов.

Следующим её шагом стало то, что корпорация "Ламишада спешиал сервис" взялась улаживать конфликты между конкурирующими компаниями и делала это так успешно, что брала немалые комиссионные с обеих сторон. Однако, настоящий успех к Иури Ламишада пришел тогда, когда она смогла взять в оборот деятелей криминального и полукриминального бизнеса, предложив им свою контору в роли третейского судьи. С ролью разводящего она справлялась так хорошо, что уже очень скоро за ней закрепилось звание принцессы преступного мира и это в то самое время, как официальное бизнес-сообщество Ксинантской Звёздной Федерации всё чаще и чаще называло её своим дуайеном, а корпорация "Ламишада спешиал сервис" сделалась их неформальным арбитражем.

У Ласковой Иури было множество почитателей среди авторитетов преступного мира, но ни один из представителей закона не мог связать её имя с их преступлениями. И при этом она никогда не выступала в качестве адвоката криминальных бонз и не стесняясь в выражениях многим говорила в лицо, что их место за решеткой. Иури Ламишада водила знакомство и с политиками, многие из которых считали за честь пригласить её на какой-нибудь политический раут или съезд своей партии. К тридцати семи годам она достигла таких вершин, что многим в это просто не верилось и вот печальный финал. Уже почти шесть лет она мотает срок в федеральной тюрьме строго режима без какой-либо надежды на помилование.