Девушка с грустью вздохнула и, потупив взор, сухо произнесла:

– Это мой бывший парень. Теперь уже бывший. Больше я не хочу даже видеть его.- Она подняла взор на Катферта и поняла, что уже не может остановиться, что должна ему высказаться, иначе ей станет слишком плохо от молчания и сокрытия своих эмоций.- Мы встречались два с лишним года, но я только сейчас поняла, какой он на самом деле. Грубый, невоспитанный, самолюбивый, хамский тип! Раньше я не думала, что он такой. Скорее, не хотела так думать. Мама пыталась мне это сказать, но я не слушала. Оказавшись на корабле, я почувствовала облегчение, но не знала, с чем оно связано. Но теперь я могу сказать, чем это было вызвано. Я оказалась одна! Стивена не было рядом! Там, в Хьюстоне, он ни на день не отставал от меня, докучая мне своими ухаживаниями и наблюдая за мной и тем, как я общаюсь с другими молодыми людьми. Он буквально заставлял меня любить его и общаться только с ним! Он ревновал меня к каждому встречному. Даже к родителям!!!

И… он не любил моих родителей, не уважал их, а я – дурочка – не понимала этого.

Не понимала до последнего момента, когда на дне рождения узнала о том, что мой отец мог погибнуть в аварии, произошедшей с Первой экспедицией на Марс, и, расстроившись, не поехала с ним в клуб. Знаешь, что сделал Стивен? Он просто уехал, не сказав мне ни слова! Моя подруга Нэнси слышала, как он, уезжая, проклинал Марсианскую экспедицию, моих родителей, а меня назвал предательницей.

Знаешь, я стала замечать за собой, что все с большей критикой смотрю на наши с ним отношения, еще до отлета в Нью-Йорк, где мы сели на этот корабль. Мне казалось, что здесь я, наконец, освободилась от его опеки, но, как оказалось, нет. Теперь я полностью разобралась в них и решила: мы с ним совершенно не подходим друг к другу и нам нельзя больше находиться вместе.- Она снова сделала непродолжительную паузу, словно делала над собой усилие, чтобы не заплакать.- Я его любила по-настоящему, и это было со мной в первый раз. Но теперь все кончено.

Я прозрела!

Тут Джинива схватилась за голову и, отворачиваясь, простонала:

– Господи, да зачем я говорю тебе все это?

Кристофер приблизился к ней сзади и обнял за плечи.

– Сегодня я решила сказать ему, что мне нужно отдохнуть, побыть без него, что нам стоит на время разойтись, чтобы убедиться в том, нужны ли мы друг другу на самом деле. Он тайно проник на "Амбассадор" и несколько дней следил за мной. А потом открылся мне и начал терроризировать всех людей, с кем я общалась, подозревая, что я изменяю ему! Я была возмущена до предела и не могла стерпеть и эти его выходки,- стала продолжать Беттелз.- После этого он и набросился на меня. Стал оскорблять, унижать… Крис, ты не представляешь, что я испытала в эти минуты, что я испытываю сейчас, вспоминая об этом!- Ее голос начинал звучать прерывисто, и все больше дрожал. Ей становилось сложно контролировать свои эмоции, но она говорила.- Стивен хотел запретить мне жить так, как хочется мне! Все последнее время мы только и делали, что выясняли отношения, а я не могу так. Я слишком добрая, не умею ни с кем ссориться, и мне чрезвычайно сложно переживать подобные ситуации. Но я должна была сказать ему, что так дальше нельзя! И теперь я поставила в наших с ним отношениях точку. Большую, жирную точку!

Рассказ был закончен. Девушка замолчала, не зная, что еще можно добавить.

Несколько секунд в прихожей царила тишина. Затем Джинива внезапно развернулась к парню и залилась слезами, уткнувшись лицом ему в плечо.

– Бедняжка,- тихо проговорил Кристофер, обняв ее в ответ и пытаясь успокоить.- Но ничего, все будет хорошо. Успокойся.

В этот момент ему так сильно стало ее жалко, что он сам едва не расплакался вместе с ней. О том, что тот, с кем он подрался, был парнем Джинивы, он и не думал. Единственное, что его заботило, так это состояние его подруги. Больше всего сейчас Крису хотелось, чтобы она успокоилась, вытерла слезы и улыбнулась ему так, как улыбалась и раньше, во время их первых встреч: весело, открыто, но в то же время с чуть заметной застенчивостью, которая придавала ей неповторимые черты и притягивала.

Стивен Барр покинул место драки сразу, как только к нему стали подтягиваться люди. Он обезумел от гнева и горя, которые нахлынули на него и только усиливались. Он не мог поверить, что Джинива смогла отказаться от него, и они больше не могут быть вместе.

Столкнув со своего пути пару незадачливых прохожих, парень бросился вверх по лестнице. Сам того не осознавая, повинуясь каким-то глубинным позывам, он устремился на поиски Майкла Холлиса, жившего здесь на несколько палуб выше, чем Джинива. В голове крутились одни и те же мысли: "Нужно найти этого Холлиса!

Нужно найти и выместить на нем свою злость! Дать ему как следует в морду! Только после этого можно будет немного успокоиться!"

ГЛАВА XVII

Просторные, богато обставленные апартаменты сверкали чистотой, а по помещениям гулял свежий океанский ветер, который проникал в них через открытые в прихожей и на кухне окна. Слева от входной двери находилась большая ванная комната, а чуть дальше – та самая кухня. Спальня и мини-кинозал окружал П-образная прихожая.

Свернув направо и немного пройдясь по ней, каждый мог попасть в огромную гостиную с зоной для нескольких тренажеров в одном ее конце и небольшим танцполом – в другой.

Это был номер Майкла Холлиса. Номер Первого класса. Что касается его владельца, то он находился у себя в гостиной: сидел на диване из белой кожи и работал на лежавшем рядом с ним ноутбуке. Неожиданно в дверь позвонили. Спокойствие, царившее вокруг, было нарушено кем-то, кто стоял сейчас за дверью с обозначением 19/38 и терзал кнопку электрического звонка. Но кто это мог быть? Майкл никого не ждал! Никто не должен был явиться к нему в эти минуты! Хотя… А что, если это была Джинива? Было бы здорово, если б все оказалось именно так. Надеясь на это, молодой мужчина поспешил к двери, чтобы открыть. Но как только он взялся за ручку двери и повернул ее, открывая замок, начались такие события, каких он никак не мог ожидать. Человек, стоявший в коридоре и ожидавший, когда ему откроют, резко толкнул дверь на Холлиса и, распахнув ее настежь, ворвался в прихожую номера. Майкл увидел, как ему в лицо летит кулак его нежданного гостя, но увернуться не было никаких шансов: слишком быстро все произошло. И вот он уже лежал на полу в противоположном конце этой части прихожей, едва не отключившись от удара головой о стену, произошедшего при падении.

Пока хозяин номера приходил в себя после внезапного нападения и испуга, вызванного этим самым нападением, вломившийся к нему человек закрыл дверь и скрылся в глубине номера. Возмущенный до предела подобными действиями незнакомца, Майкл Холлис встал на ноги и кинулся за ним. Он нашел своего обидчика в гостиной.

Это оказался Стивен Барр – дружок Джинивы, с которым он уже имел честь познакомиться определенное количество дней назад.

– Что это значит? Я требую немедленного объяснения твоих действий!- вскричал Майкл.

Барр едва ли обратил внимание на требование хозяина номера; он присел возле ноутбука и смотрел на его монитор. Оказывается, перед его приходом Холлис рассматривал фотоснимки Джинивы, сделанные в студии "Планеты Мун" на "Амбассадоре".

На одном из них девушка сидела на краешке высокого барного табурета, поставив ноги на стальное кольцо, окружавшее его ножку примерно посередине ее длины, и облокотившись на стойку бара. На другой фотографии Джинива стояла на открытой палубе. Порывы ветра трепали ее волосы, а за спиной серебрился океан. Одной рукой она держалась за ограждение борта, а другой придерживала коротенькую юбочку, которую так и норовил сорвать с нее ветер. Белоснежные гольфы и футболка дополняли ее наряд. Повернув ноутбук к Холлису, Стивен показал ему этот снимок и со злостью спросил: