Главное — продумать стратегию действий на Турнире. Мы стоим на перекрёстке обычно днём и чуть-чуть вечер захватываем. Остальное время будем готовиться. Как вы понимаете, мы уже не «Хайханим» и даже не Гилад и Ронен. Просто… э-э-э… дуэт нищих музыкантов… э-э-э… скажем так — «Ностальгия». Жаль, что нет с нами Цвики! Он бы здорово вписался: милая мордашка, голубые глазёнки, веснушки, рыженькие кудряшки… А уж голосок!..» — «Мы так думаем, они с Нахуми встретились со своей семьёй, теперь им не до турнирной борьбы музыкальных течений, тем более дедушка их тяжело болен…» — вздохнул Шмулик. — «Ну-ну-ну…

Не падать духом! — воскликнул Ронен. — То, что мы сейчас делаем, поможет нам всем снова быть вместе и вернуть жизнь в Арцене в нормальное русло. Без фанфаразмов и силуфокульта! Тогда все и встретимся! Мы ещё будем выступать на самой большой сцене Арцены!»

Шмулик с Роненом начали репетиции. Рувик слушал с интересом. Когда они устраивали перерыв, он вступал то с песней «Колокольчики радости», то, склонив голову к гитаре, начинал наигрывать «Ты мне грезилась…». В какой-то момент ударял по струнам, издав резкий, диссонирующий аккорд, и отбрасывал гитару в сторону со словами: «Что-то мне за Ноама беспокойно…» — и долгое время сидел, нахохлившись, отвернувшись от брата и артистов. За едой Рувик обычно делился планами создания мульти-клипа по рисункам Ширли под музыкальное сопровождение песни «Колокольчики радости». «Но это когда мы прибудем в Неве-Меирию, и, конечно, если Ширли будет с нами… Как там она? И где она сейчас?» Как ни странно, эти мысли подстёгивали, подбадривали парня, не давая опускать руки и впадать в меланхолию.

Появился Цури, щуплый, высокий парнишка в очках с толстыми стёклами, на год младше их старшего брата Ноама, длинный и худой, как и его отец. Он притащил два руллоката, как оказалось, один Ренаны, другой — в своё время подаренный Ноамом Ширли. Близнецы с увлечением занялись тренировками, опасаясь, что будучи лишёнными своих устройств, они потеряли спортивную форму, которую надо было срочно обретать заново. Они уже знали, что флайерплейты были всего лишь менее удачной копией оригинальных руллокатов — ведь в «ленд-дабурах» фанфаразматикам Тумбеля не удалось использовать все необычайные возможности «ю-змейки». Но для преодоления Второго виткового тупика и проникновения в намеченный пункт за кулисами сцены на берегу «Полусухого моря-Окуянь» им необходимо было вернуть себе виртуозное владение техникой езды на руллокатах, которое когда-то прославило их на всю Неве-Меирию. А в той нашумевшей истории на шоссе попросту спасло от далетариев, которых подговорили напасть на них, избить и отнять руллокаты. Кроме того, они задумали, что, если не удастся достать ещё пару руллокатов, то Гилада и Ронена придётся доставить у себя за спиной, что требовало дополнительных навыков.

Мальчики доводили себя чуть не до изнеможения, перемежая репетиции с Гиладом и Роненом тренировками на руллокатах, так что поздно ночью сваливались на тонкие жёсткие матрацы и засыпали почти без сновидений, которых Рувик очень боялся.

Мысли о старшем брате и Ширли — нет-нет, да и посещали его и лишали покоя.

Так шли дни за днями, которым близнецы, казалось, потеряли счёт. Гилад с Роненом попросили их никуда из беседки не отлучаться, разве что бродить по тропке, огибающей беседку, где мальчишки тренировались на руллокатах. Кроме этого, Ронен просил ребят в их отсутствие сидеть тихо, чтобы никто не смог их тут обнаружить.

Раз в два-три дня к ним пробирался Цури, с которым мальчики очень сдружились. Он передавал им коротенькие письма от мамы и дедушки, что их очень поддерживало, и сообщал обо всём, происходящем «на воле». Огорчало мальчиков, что об отце по-прежнему ничего не было известно. Кроме того, Цури рассказал, что, оказывается, родителей Ирми не хотят выпускать из Арцены, пока они не укажут местопребывание своего сына Ирмиягу, пособника антистримеров.

«Получается, мы все «под колпаком»!" — воскликнул Шмулик. — «А ты сомневался?

Цури удалось прорвать силонокулл-колпак, и он передал это Ирми…» — «А надо ли было?» — «Необходимо! Тогда он будет осторожнее! Ведь они готовы его схватить, даже из-под хупы! Откуда-то они пронюхали, что Ирми и Ренана собираются пожениться! Что они имеют против Ренаны, мы знаем… Во всяком случае, об этом без конца талдычит Офелия!» — «Ну, что эта… талдычит, ещё не значит, что…» — «Значит, или не значит, а остерегаться никогда не мешает… тем более главному специалисту по программам защиты!» — «И жениху нашей Ренаны…» — прибавил Рувик озабоченно.

Прошло всего несколько дней, хотя близнецам казалось, что миновали недели.

Однажды вечером, вернувшись в беседку без Гилада, Ронен застал близнецов, беседующих с Цури. Цури поднял голову, взглянув на вошедшего Ронена, и тут же спросил: «Что-то случилось?» — «Да так… Гилад скоро придёт… — и отвёл глаза в сторону. — Короче, ребята, поскорей поешьте и ложитесь спать. Завтра затемно выходим отсюда. Если даже Гилад не вернётся, мы пойдём втроём. Тебе, Цури, лучше уходить сейчас…» — «Но что случилось?» — «Ни… че… го…» — заикаясь, пробормотал Ронен. Никогда ребята таким его не видели, даже, когда он вернулся с Турнира с лицом, украшенным синяками, подарком дубонов. — «Ладно, Ронен! Я же вижу и понимаю!» — «Завтра Турнир, и мы должны быть там… хотя мы ещё не достигли нужного уровня готовности… пропустить не имеем права… Спать, и немедленно!» — вдруг раздражённо громыхнул их всегда такой добродушный учитель и наставник. Ребята пожали плечами и удалились на свой матрас. Но ещё долго они шёпотом переговаривались между собой, пока Ронен снова не прикрикнул на них.

Наутро он их поднял, заставил быстро помыться, дал в руки по бутерброду, по бутылке воды и выставил из беседки. Потом потащил их, подгоняя поминутно, какими-то дикими зарослями, далее грязными дворами и переулками. Только когда они вышли «на природу», он разрешил сбавить ход и мрачно сказал: «Вчера мы, как уже много дней подряд, играли на том же перекрёстке, тут у Гилада раздался сигнал его ницафона.

Он его достал, не успел нажать на кнопку такринатора… В этот момент подъехал «ленд-дабур», сразу к Гиладу… Короче, отобрали ницафон… Не знаю, был ли он «запечатан», как у нас принято, или им удалось что-то оттуда вытащить…» — «Но где Гилад?» — «Он… не знаю… Поспешил смыться, пока они не вспомнили, что его тоже надо задержать. Без ницафона он даже не может со мною связаться… Разве что… чудо…

Он знает, как мы собираемся туда добираться… Короче, мы сегодня идём туда». — «Но как он туда попадёт? Ведь Второй витковый перевал можно преодолеть только на руллокате или чём-то подобном… А оба руллоката у нас тут…» — «Так мы в общем-то и думали… Сейчас Цури подойдёт, он поможет загрузить в мой… э-э-э… аккордеон кое-какие мелодии. Вы поможете!» — «Конечно!» — с энтузиазмом отвечал Шмулик. — «А мы и не знали, что и ваш аккордеон — тоже… э-э-э… ницафон! У нас… угав и флейта отдельно, ницафон отдельно!» — «Ну, а мы решили совместить — идея Цури!..» — впервые со вчерашнего вечера улыбнулся Ронен. Близнецы решили не спрашивать, что там они совместили — главное, чтобы это помогло. Только Рувик удивлённо проговорил: «Но ведь вчера Цури весь вечер с нами был… помогал… э-э-э…» — «Ну, и что! За него не волнуйся, он своё дело знает!» — снова слабо улыбнулся Ронен.

Гилад появился в самый последний момент, когда близнецы уже вскакивали на руллокат, и Ронен крепко обхватил руками плечи Шмулика. Гилад пристроился за спиной Рувика. Они покатили по обочине узкой улочки и выбрались на тропку, взбирающуюся на вершину холма… …

Почти сразу после окончания Турнира, когда прошло первое ошеломление, Ирми посоветовал девочкам потихоньку выбираться из закутка, куда они с Максимом их привели несколько часов назад: «Мы вас нагоним. Мне надо всех четверых, главное — Гилада и Ронена, как можно скорее эвакуировать с места, пока ихние фашлафоны не очухались… А уж вам тем более нечего тут отсвечивать!» — «А как мы узнаем, кто победил?» — глядя ему в глаза, спросила Ренана. — «А что, ещё неясно? Народ ещё не забыл войтероматы первого Турнира. Наши в доступной форме напомнили!..