– Кто там обретает – вас не касается. Вы женщина грамотная – справитесь.

– Да меня там в сортире удавят. Вы с ума сошли!- в глазах Елены был животный страх.

– Не надо так говорить. Если я вам и могу что-то гарантировать, то только это. Под честное слово. Там вы будете в большей безопасности, чем тут. И ещё. Я бываю на знатных приёмах, где собирается высший свет. Вам придётся со мной поездить на них. Раза три-четыре в месяц. На этих посиделках почти всегда присутствуют те, кто вам угрожает. Себя покажите, на них посмотрите. Возможно, мы сведём там знакомство с тем, кто даст вам гарантии безопасности до конца жизни.

– Хотите меня сосватать за какого-нибудь принца?- смекнула Елена.- Так? Что ль?

– Это вам решать,- парировал Янг.- Мне лично, такое моё мнение, это лучший из вариантов по выходу из создавшейся ситуации.

– За то мне так не кажется,- отрезала Елена.- Я не хочу ложиться ни в чью постель, даже если она царская.

– Ну, царские положим, все заняты. Я вас не подталкиваю. У вас достаточно мозгов, чтобы заиметь влиятельных друзей, не пуская их в свою постель.

– Вы слишком много значения придаёте моему уму. Я простая деревенская баба. Ни больше, ни меньше.

– Хорошо, оставим постельную тему. Речь, впрочем, хотите вы или нет, рано или поздно в постель упрётся, но я не про то. Нам с вами надо будет на приёмах проверить другое оружие – психологическое, у которого отменный бой.

– Как вы себе это представляете?

– Я выясню, кто на вас давил и от имени кого это делалось. Вот вы на вечеринке говорите такому в присутствии свидетелей: "Господин Иванов, Петров, Сидоров…я много наслышана о вас. Вы ещё не уволены со службы?" И на его вопрос: "за что?", громко выдаёте: "Разве не вы продали такие-то секреты?" После сказанного отходите в сторонку.

– Ох, Янг! Меня после первого же такого выпада по стенке размажут.

– Не размажут.

– Вы уверены?

– Вполне. Они знают, кто вы и также точно знают, что вы не имеете отношения к спецслужбам. Значит, решат они, у неё есть информация высшего порядка – факты я подберу надёжные – и вас не убьют до тех пор, пока не выяснят, кто за вами стоит. Пусть ищут. Есть ещё один вариант. Возможно, ваше появление в высшем свете, заставит их пойти баш-на-баш, то есть, прекратить свои замыслы против вас и решить вопрос полюбовно.

– По башке я получу точно, вместе с вашей "Европа Гелакти".

– За неё не волнуйтесь. Она янки все пальцы оттоптала и при этом спокойно себе живёт. И русские туда не полезут, не глупые. В фирме этой русских нет, вы будете первой. Просто там все знают русский язык в совершенстве.

– Янг, вы меня подставляете,- сказала она откровенно.

– Точно. Разве можно прятать такую красоту? Сами, небось, смотрите на себя в зеркало каждый день по много раз. В этом смысле действительно подставляю, но только с вашего согласия,- он улыбнулся.

– А ваш друг действительно не может помочь?- она надеялась на что-то.

– Понравился?

– Вы язва, Янг,- она надула губки.- Я серьёзно. О жизни речь.

– Воспринимайте проще, не акцентируйте своё внимание на смерти. Только вы не ответили.

– Да. Он мне симпатичен. И знаете, к нему бы я в постель легла.

– Если бы он пустил,- вздохнув тяжело, произнёс Янг.

– А он не монах часом?

– Хуже,- Янг глотнул вина.- Он умница, но к женскому полу холоден, ему не до красоты. Я с ним свяжусь, но раньше лета будущего года его не будет. Может и после не будет. Возможно, он и даст вам такие гарантии. Только он реалист. Он захочет иметь архив Петра Игнатьевича.

– Откуда вы знаете об архиве?

– Я знаю всё. От своего друга. Архив ему пока не нужен, но он любитель крупных игр. К тому же, время терпит пока.

– Подождите! Раз он у Пети отнял деньги, то не мог не знать, что хранится в архиве. В противном случае Петя ему бы ничего не дал. Зачем ему архив? Я его смотрела коротко и не нашла в нём ничего, что могло бы иметь пользу и какой-то интерес.

– Для вас возможно и так, ведь вы многого не ведаете. Мог бы пригодиться. Ну, и в постель залезть, если есть охота, он вам помог бы.

– Янг, Янг! Вы – ирод. Сами не хотите, а для друга меня не жалеете. Для этого вы и отрезали себе пути отхода? Может вы монах? Да вроде нет. Я слышала, что вы не пуританин. В вас хитрости больше, чем реальности. Вы даёте мне время, чтобы подумать?

– Конечно. Когда решитесь, то позвоните мне по телефону. Я приеду за вами сам. Только предупреждаю, что сотрудники "Гелакти" живут на казарменном положении. Выходят из здания в сопровождении специальной охраны и в экстренных случаях. В здании есть всё.

– На мою честь там надеюсь, никто покушаться не станет?

– Елена Сергеевна, ваша красота залог того, что будет масса поклонников, без этого не обойдётся, но тащить в постель насильно, уверяю вас, никто не станет. Только с согласия.

– А с моими мальчиками что делать? Уволить я не могу. Совесть не позволит.

– Им я найду работу. С вашего разрешения. Более оплачиваемую, менее рискованную и менее монашескую. Мне больно на них смотреть. Вы их своей красотой замучили. Как они терпят? Должен же инстинкт когда-нибудь проснуться или нет. Вы так не считаете?

– Хотите знать, не было ли у меня с кем-то из них связи? Нет. Знаю, что им со мной не сладко и что им хочется меня как женщину, но повода я им не давала, а они не дали мне усомниться в себе, в противном случае я бы их выгнала.

– Верю вам, как самому себе,- Янг допил вино.- Вы любили Петра Игнатьевича,- понимающе кивнул он головой.

– Это моё личное. Кто я была? Глупая девочка. Он меня на четверть века старше. Теперь я даже не знаю, что это было. Но он вытащил меня из грязи, из которой бы мне во век самой не вылезти. И я ему благодарна за всё, что он для меня сделал. Он меня сильно любил. И я его, наверное, тоже. За что – не знаю. За его порядочность в отношении меня, такт и многое другое. Он многим со мной делился, ведь, в сущности, он был одинок. Очень одинокий и больной человек. И кто кому был больше нужен, иди теперь рассуди. Мы были, видимо, нужны друг другу. Он женился по расчёту, она дочь большого партийного деятеля, какая уж тут любовь. И он так жил, накапливая нерастраченное чувство. У него до меня никого не было кроме жены, не мог он себе это позволить. Когда стал сам большим человеком, всё и выплеснулось на меня, как сель. Сначала мне было смешно и страшно. Уже потом я поняла, что он поступает от чистого сердца, по любви и не смогла устоять. Тянуло меня что-то к нему. Вот так и произошло,- она смолкла.

– Прожитую жизнь не переписать,- сказал Янг.- Ну, а любовь – таинство особое. Не надо об этом. Храните в себе и не показывайте никому. Обыватели этого не понимают.

– Это я с вами только такая откровенная, да к тому ж вы спросили об этом. Я ведь, в самом деле, без вашей помощи, Янг, пропаду. Я готова была бы отдать вам архив Пети. А если он нужен вашему другу, то тем более. Но тут я вам солгала. Нет у меня его и сведений о нём у меня увы нет. Только вы меня обманули, Янг.

– Чем?- Янг растерялся.

– О вашем друге вы соврали. И к такому как он я в постель не полезу. Страх не даст. Ну, разве только если любовь глаза застелет. Сэр Александр Бредфорд не по моим зубам. Рангом не вышла. Соврали вы в том, что он русский,- она погрозила Янгу пальчиком.- Врунишка.

– Я вам не сказал, что он русский. Это вы сами выдумали. Я сказал, что Петра Игнатьевича мог обокрасть тот, кто в России сидел. И только-то. А мой друг там сидел в системе. Тайно.

– Где, если не секрет?- она посмотрела на Янга с недоверием.

– В КГБ,- ответил Янг.

– Серьёзно!?- удивлённо произнесла Елена, готова поверить во что угодно, даже в то, что Бредфорд марсианин или пришелец, но из КГБ? Это было выше её сил.

– Зря я вам об этом сказал, но что сказано то сказано, обратно не беру своих слов. Чтобы вы окончательно не пугались, добавлю: он сам по себе и работает только на себя. Поэтому он мой друг. Я тоже не хочу ни с кем иметь дел. КГБ его разыскивает по всему миру, хоть он особо и не прячется. Их жаба давит, что кто-то им свечку вставил по самые я…, ну понятно до куда,- Янг расхохотался.- А вообще-то он вам как показался?