Толстое, пуленепробиваемое стекло двери с моей стороны было приоткрыто на ширину ладони и мне в лицо бил свежий ветер. Сворачивая с широкой улицы, я увидел, как из-за домов, мне наперерез, проламываясь через кусты, высаженные вдоль тротуара, устремился какой-то джип, кажется "гоблин", ну, так мы тогда называли джипы фирмы "Мерседес". Даже не пытаясь определить кто в нем сидит, я несколько раз выстрелил по колесам из "Узи" и успокоился лишь тогда, когда увидел, что джип, завиляв на параллельной дорожке, опрокинулся на бок и перевернулся на крышу. Не знаю, кто сидел в этом автомобиле, но вряд ли это были люди полковника Рогозина, слишком уж тупо была организована эта внезапная атака.

Больше никаких эксцессов в черте города не случилось и вскоре, пулей промчавшись мимо поста ГАИ, на котором стоял натовский бронетранспортер, мы выехали за пределы Москвы. К счастью ни менты, ни натовские вояки не решились нас останавливать и лишь на Минском шоссе нас попытались обстрелять из автомата. Выстрелы прогремели из окон стоящего на обочине светлого минивэна, в котором сидели какие-то ночные урки. Влепив в этих кретинов длинную очередь, я даже не стал останавливаться для того, чтобы посмотреть, кто это был. В зеркало заднего вида мне было хорошо видно, как минивэн сначала загорелся, а потом и вовсе взорвался. Судя по тому, что из горящей машины так никто и не выбрался, мой огонь был весьма эффективен.

Промчавшись по шоссе километров шестьдесят, я свернул на проселочную дорогу, которая петляла по лесу, а потом и вовсе поехал давно заброшенными и не паханными полями, благо проходимость "Хаммера" вполне позволяла это делать. Всю дорогу я ехал не включая фар, отчего полковник Рогозин сидел с окаменевшим от страха лицом и только нервно облизывал губы. Наконец, я добрался до нужного мне места и, остановив машину, сказал своим своему заложнику:

– Ну, все, господин Антипов, все ваши мытарства на сегодня полностью закончились. Тут мы и расстанемся, но только после того, как Наташа благополучно сядет на самолет и вылетит из этой, долбаной, благодаря тебе, страны.

Полковник изумленно спросил меня:

– А где мы? Как отсюда выбраться?

– Господи, и это говорит мне офицер ГРУ, командовавший отрядом специального назначения. – Невольно возмутился я в ответ на этот вопрос и сам спросил – Вам не стыдно? – Сменив гнев на милость, я спросил его – Надеюсь, у вас хотя бы есть с собой карта Подмосковья?

Полковник достал из бардачка карту. Не зажигая света я раскрыл её и, найдя нужный квадрат, обвел синим маркером на карте кружок и крестиком отметил наше местонахождение. Отдавая карту, я сказал полковнику Рогозину:

– Примерно через десять километров, будет хорошая асфальтированная дорога. Доберетесь до нее и поедете куда вам будет угодно. Чтобы наши дороги больше не пересекались, я устрою вам небольшую проблему, которую вы решите часа за два и тем самым я получу от вас фору. Не беспокойтесь, я просто заберу сотовый телефон и оставлю его на дороге, под знаком ограничения скорости. Да, кстати, полковник, радиомаяк, который вам установили на джипе, не работает, так что надейтесь теперь только на собственные силы.

Полковник Рогозин, принимая из моих рук карту, глянул на меня с изумлением и озадаченно поинтересовался у меня:

– Вы, что же, Эдвард, можете видеть в темноте?

– Как днем, полковник. – Ответил я насмешливо.

Вскоре Наташа доложила Ольге, что она уже прошла паспортный контроль и ожидает посадки в самолет. Телохранители принесли ей ужин из ресторана и не подпускают к ней никого ближе, чем на двадцать шагов. Похоже девушке понравилась такая предупредительность, поскольку её голосок звучал бодро и уверенно. Вскоре Наташа сообщила, что она поднялась на борт самолета и что её встретил там командир авиалайнера и еще один господин в штатском, который сказал ей, что имеет приказ от господина Фернана де-Вилье, обеспечить её безопасность в полете и по прибытии в Париж.

Этого молодого господина звали Пьер Кутасов и он неплохо говорил по-русски. Пока я объяснял этому парню, работавшему в посольстве Франции в Москве, что пришлось пережить Наташе за последние часы, и какой погром я учинил для того, чтобы она могла подняться на борт самолета, Ольга тотчас позвонила в Париж и получила от отца подтверждение, что Пьер Кутасов действительно является офицером Сюрте Женераль и что он теперь головой отвечает за безопасность Натали Колосковой. Все это меня вполне устраивало и теперь я мог окончательно попрощаться с Москвой.

Побеспокоив последний раз Антипа, Клима и полковника Рогозина тем, что им пришлось постоять полчаса на лесной опушке, прикованными наручниками к джипу, я пригнал из своего укрытия, расположенного неподалеку, наш старенький, но вполне надежный джип "Ниссан Патруль". Поставив машину подальше от глаз полковника Рогозина, я вернулся за Ольгой, которая сидела в джипе и слушала слезливые причитания Клима. Напоследок, я все-таки не удержался и влепил полковнику Рогозину крепкую пощечину, сказав ему:

– Это тебе за Старика, сволочь, хотя тебя, все-таки, следовало бы пристрелить. Запомни сам и внуши это своему боссу, разыскивать меня будет самой большой ошибкой в жизни, это все равно, что призывать свою смерть раньше времени. Не пытайся так же, чем-либо навредить тем людям, которые знали меня, за это я тоже убью. Телефон найдешь, как и договорились, под знаком, вот только я не знаю, куда я поеду, направо или налево.

Галактика "Млечный Путь", планета Земля, государство Российская Федерация, подземный бункер в лесу в Калужской области, в 180 километрах от Москвы.

Галактические координаты:

еще не были установлены.

20 апреля 2009, года 02 часа 10 минут

Расставшись со своими заложниками далеко заполночь на опушке леса, я, так и не включая фар, погнал свой джип, уже успевший побывать до этого в разных переделках, по узкой лесной дороге. Добравшись до асфальтированного районного шоссе, я проехал по нему километров двадцать и снова свернул на проселок. Последние две недели стояла сухая, теплая погода и потому ехать по сельским дорогом было легко. Не было ни грязи, ни непролазных луж, обычных в это время года. Выехав далеко за пределы Подмосковья, я вскоре добрался до нашего подземного убежища, укрытого в вековом, сосновом бору.

Не доезжая до нужного мне места семьдесят метров, я достал из бардачка небольшой пульт управлений и нажал кнопку. Большая куча полусгнившего хвороста, с шорохом и хрустом ломающихся веток стала подниматься вверх, открывая въезд в небольшой, пустой подземный гараж. Высадив Ольгу из машины, я развернулся и сдал в него задом. Выйдя из гаража, я попросил её подышать немного свежим воздухом, а сам с помощью граблей и метлы, тщательно уничтожил все следы автомобильных колес на протяжении нескольких сот метров.

В том же месте, где был расположен въезд в гараж, я действовал с особым тщанием и через полтора часа, там уже ничто не напоминало о том, что здесь что-то спрятано. К тому же, съезжая с узкой лесной дороги вглубь леса, я несколько раз петлял и возвращался назад, прежде чем подъехать к своему убежищу и нужно было обладать немалым опытом следопыта, что бы обнаружить путь к нему. Маскировка в таком деле очень важна и я делал все на совесть.

В этом убежище я не был уже года три. Не смотря на это, судя по тому, что все наши маячки были целы и невредимы, его до сих пор так никто не обнаружил. Да, и кого могла заинтересовать покосившаяся, сгнившая от времени избушка без дверей, с провалившейся крышей и грудой кирпичей, оставшейся на месте развалившейся печи. В качестве жилья эта избушка, расположенная в глухой чащобе, не представляла никакого интереса и потому никто не нашел единственный входа и не разорил нашего подземного бункера-убежища.