– Ты так сказал, словно сам собрался вбивать опоры или укреплять снег!

– Мое дело руководить.

– Конечно. И, все же…

Но он уже не слушал ее. Проворчав:

– Ну, а раз ясно, я пошел, – хозяин каравана решительно повернулся к жене спиной.

– И так столько времени потерял из-за тебя. Нет, чтобы проснуться немного позже…

– Не скажи… – забормотала старуха, словно в бреду. Она тоже поворачивалась, но не чтобы уйти прочь, а, наоборот, вернуться в повозку, закутаться в одеялах, поскорее унять дрожь и успокоиться… Если удастся, конечно… Если удастся. – Я многое узнала такого, чего мне было бы лучше не знать… Эх, Гареш, Гареш, он ведь твой сын! Боги позаботились о нем сполна. И если в нем и есть какие-то недостатки, то они – от твоего воспитания. Это сейчас, после встречи с богом солнца, тебе захотелось быть добрым, справедливым, терпимым, а вспомнил бы ты, каким был прежде! Так что нечего удивляться, что Гул такой, какой есть. И вообще, ты должен богов молить, что он не стал нюней и размазней. Такое бывает у сильных, властных родителей. Он тот сын, о котором ты так мечтал. Он стал таким, каким ты хотел его видеть. Чем же ты недоволен? Что твой идеал изменился и мальчик ему больше не соответствует? Ох, мой муж, не ставь, молю, меня перед этим выбором: решать, на чью сторону мне становиться… – она широко зевнула. – Ох, что-то мне действительно… не очень… И бок заболел. И голова кругом идет. И вообще слабость какая-то… Да, старость – не радость. Это молодой и красивой быть хорошо. И почему, интересно, боги придумали эту штуку – старость? Без нее мы могли бы куда лучше служить Им… Хотя… Как бы не хотелось засыпать вечным сном! Если бы еще знать, что с Гуром, с его детишками все будет хорошо, а то ведь кроме них у нас со стариком и нет никого… Была бы дочка жива… – губы старухи задрожали, глаза наполнились слезами. – Милая моя, зачем же ты умерла так рано? Ты была… Совсем маленькой девочкой, крохой. Ты… Ты даже не увидела мир, не то чтобы успеть его разглядеть, полюбить… Что же ты видишь в своем вечном сне? – она всхлипнула, закрыла руками лицо, беззвучно зарыдав.

Воспоминания о дочери всегда причиняли ей такую сильную боль, с которой ничто не могло сравниться. Поздний ребенок, такой долгожданный, когда женщина всегда хотела иметь дочь… И, вместе с тем – внезапный, нежданный… Она могла быть сверстницей первенького Гура… Но он всегда был таким рассудительным и не торопился с детьми, которые появились уже позже. Много позже… После смерти девочки… А ведь… Как глупо все получилось! Из-за какой-то ерунды…

Нет, она не могла больше думать об этом, вспоминать. Пододвинувшись к сундуку, она осторожно достала из-за него спрятанный в тайнике маленький кошель, развязала тесьму, достала темный, неровный шарик, который поспешно сунула в рот.

У нее не хватало половины зубов, а ягода была совсем сухой, так что старухе пришлось приложить немало сил, чтобы хоть как-то разжевать ее, прежде чем проглотить.

– Она была сладкой, когда я – молодой, – шептала она, возвращаясь на свои одеяла.

– Прежде ягоды Меслам можно было найти сколько угодно… А теперь… Ну да, конечно, легенда о мире сна! С тех пор как ее прочли в городах, все кусты не просто вырубили – выкорчевали с корнями, сожгли, обратив в пепел, перекопали землю, сделали все, чтобы и следа не осталось… А в чем виновато бедное растение? Да и господин Шамаш, разве Он запретил его? Разве Его гнев стер ягоды Меслам с лица земли? Нет. А сколько от них пользы! Только они могут успокоить душу, вернуть сон… Хотя… Конечно, если бы у меня были маленькие дети… – она тяжело вздохнула, ее глаза сами закрылись, голова опустилась на грудь. – Мало ли что им могло прийти в голову. Они ведь, в жажде приключений, могли поступить как Мати. И кто знает, что случилось бы тогда. Ведь не все они идут дорогой бога солнца. А я… Что я? Я уже старуха. И вряд ли встречу Обманщика.

Зачем я Ему?

С этими мыслями она и заснула.

Глава 16

Проснувшись поутру, Нани потянулась:

– Мне снился такой чудесный сон! – она зевнула, потерла зачесавшийся нос. – Будто мы были в городе, таком большом, что на его главной площади свободно поместились три каравана…

– Три каравана одновременно? – Инна, проснувшаяся незадолго до подруги, уже успела умыться и причесаться. – А такое возможно?

– Ну я не знаю! – Нани поморщилась, недовольная тем, что ее рассказ прервали.

– В эпоху древних легенд случалось… – задумчиво промолвила Мати. Она сидела в своем углу, глядя на линии на ладони, словно пытаясь прочесть по ним дороги своей будущей судьбы. – Это называлось ярмарочной неделей.

– А тебя кто спрашивает? – толстушка поджала губы, глядя на чужачку с презрением, в то время как ее подружка, небрежно хмыкнув, просто отвернулась в сторону, всем своим видом показывая, что ей это совершенно не интересно. – И вообще, какая разница, возможно это или невозможно! Ведь это был только сон, – а затем, повернувшись к Инне, она продолжала: – Это был самый чудесный сон в моей жизни!

Только представь себе: праздник. Такой яркий, что казалось, будто звезды спустились на землю, стремясь украсить ее лик. Горожане зажгли множество ламп с огненной водой, расставили их повсюду: и на мостовой площади, и на крышах домов…

А еще горели факелы. И священный талисман. Он пылал с такой силой, что стены храма излучали свет, совсем как стекло ламп. Все веселились, танцевали, смеялись.

Всю ночь! Всю ночь, которая была такой длинной, такой счастливой… Особенно после того, когда сын Хранителя попросил меня остаться в городе! Представляешь, он объявил меня своей невестой! И подарил цепочку с медальоном, в который был вставлен осколочек священного талисмана… – ее рука потянулась к шее, ища подарок. Конечно, его там не было. Ведь все знают, что никому не под силу принести что-то, кроме воспоминаний, из края сновидений в мир яви. – Ну, – она мотнула головой, прогоняя это непривычное для нее чувство беспомощности, – а тебе что снилось?

– Мне… – протянула девушка, которой не очень-то хотелось что бы то ни было рассказывать.

– Ну, давай, давай, – стала торопить ее Нани. И Инне ничего не оставалось, как, вздохнув, начать рассказ:

– Мне снился шатер посреди снегов. Вокруг бушевала метель, а под пологом праздновали свадьбу! Свадьба… – мечтательно повторила она, глядя куда-то в сторону. – Какой же это красивый обряд! Особенно если его праздновать от души.

Особенно – если это твоя собственная свадьба… Ой! – поняв, что сказала лишнее, девушка, смутившись, покраснела.

– Ну-ка, ну-ка, что это ты замолчала? Рассказывай дальше!

– Ты тоже не стала рассказывать о сыне Хранителя!

– А что о нем рассказывать? Ты ведь его не знаешь. И я пока тоже. А ты собралась замуж за кого-то в караване. Значит, это кто-то знакомый, а так – куда интереснее! Ну, подруга, не жмись! Хотя бы намекни, как его зовут, дальше я сама все додумаю!

– Ну да! Ты додумаешь! Такое, чего не было никогда! И никогда не будет!

– Будет – не будет, это знают только боги! Итак, не хочешь говорить?

– Ну…

– Ты только скажи – кто! И я больше ни о чем не буду спрашивать.

– Обещаешь? – с подозрением взглянула та на подругу.

– Чтоб я замерзла!- указательным пальцем толстушка быстро нарисовала круг на лбу, подтверждая клятву знаком солнца.

– Ну ладно, – Инна немного успокоилась. – В конце концов, это был только сон.

– Имя, подруга! Ну, рожай!

– Киш.

– Что?! – не сдержавшись, Нани рассмеялась. – Ты что? Мечтаешь об этом шуте?! Ты..

Не может быть! Это не серьезно!

– Но ты сама…

– Что я!

– Ты сама собиралась стать его невестой! До того, как родители решили связать его судьбу с ней, – она небрежно качнула головой в сторону чужачки.

– А за кого еще тут выходить? В караване-то!

– Вот именно! Поэтому… – она вновь покраснела, затем, отведя глаза в сторону, махнула рукой, воскликнув: – Ну что ты меня стыдишь?! Как будто тебе самой не приснилось, что ты выходишь замуж!